Науа-Ацтек (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 6

Желудок коротко булькнул водой, напоминая, что с питьём надо знать меру, да и перекусить не помешало бы. Черви копошились внутри вывалившегося кишечника ягуара, словно пытаясь доказать, что ещё ничего не кончилось и они ещё поборются. Ос в очередной раз сплюнул и пошел обратно к ручью. Уходить от единственного обнаруженного источника воды было бы глупо, мало ли. Да и куда идти? Надеяться найти ещё более удобное место для лагеря? А чем плохо текущее? Вода есть, животные, к сожалению и счастью… встречаются, не болотисто, есть относительно ровная площадка, которую ещё предстоит очистить от травы и разрыть. Ещё неплохо было бы прогуляться вниз по ручью, ведь он легко может впадать в реку или какой-нибудь замкнутый водоём, где вполне может оказаться рыба. А рыба — это очень хороший вариант.

Прогулявшись вниз по ручью, коря себя за то, что не сделал этого раньше, видимо, соображаловка после смерти работает плохо, из-за чего он легко убедил себя идти в случайном направлении.

Где-то через два километра ручей ширился, постепенно превращаясь в мини-реку, где уже теоретически возможно существование рыбы.

Пересмотрев свой план, Ос решил обосноваться где-то неподалёку от серьезной реки, для чего спустился ещё ниже по ручью. Подходящее место было обнаружено довольно быстро. Небольшой участок относительно ровного пространства, обладающий рядом преимуществ: два высоких валуна, приваленных друг к другу, формируя своеобразную арку, источник глины на берегу мини-реки, явные признаки наличия рыбы, имеются следы каких-то камней, которые Ос просто не мог идентифицировать. Когда настанет время, он постарается изготовить из них орудия труда.

Решив не тратить пока время на рыбную ловлю, он взялся за создание укрытия, которое запланировал соорудить под аркой из валунов. Ос срубил около двух десятков тонких стволов, срезал некоторое количество молодых лиан, а затем принялся за по-настоящему серьезную работу.

До самой ночи сооружал ограду, практически в темноте закончив связывать каркас лианами.

Теперь он был ограждён от ужасов ночи, только и ждущих момента, когда усталый путник уснёт.

Из срезанных с ближайшего куста листьев он соорудил временное лежбище, разлёгся на нём и с силой хлопнул себя по лбу. Нет костра, нет еды. Пока было светло, можно было озаботиться хотя бы парочкой рыб и разведением огня.

С огнём дело долгим не стало — слегка сыроватые ветки с неохотой поддались действию зажигалки, а вот с рыбой что-то предпринимать было уже поздно.

Так он, покашливая время от времени, разлёгся на лежаке и заснул тревожным сном. Пусть и не очень комфортно, пусть и хочется жрать, но засыпал он с мыслью, что он настоящий мужик, который твёрдо смотрит природе прямо в её дикие глаза.

Самое забавное, на Освальда Точтли смотрела дикими глазами не только природа, но и странный относительно молодой мужик, одетый в серую набедренную повязку из низкокачественной ткани, тканный плащ с изображением скорпиона. Вооружен мужик был дубиной со вставками обсидиана и копьём. Голову странного мужика украшал не менее странная причёска, которая легко нашла бы своё место на голове ярого неформала.

— Iztac teyaochihuani, cualcantica cui nemaltilo[5]… — тихо пообещал странный мужик Освальду, сидя в двадцати метрах от него.

Пробуждение для Оса было тяжелым. Тревожный сон в совсем неблагоприятных для сна условиях — головная боль и ломота во всём теле с утра.

Почему-то болели зубы, что объяснить Ос никак не мог, да и не до того было. Он вскочил с лежака и помчался в кусты, чтобы справить мучающую его нужду. Голова от резкого подъема «рванула» приступом боли, но Ос стоически её перетерпел — богатый опыт похмелья делал боль знакомой и, в некоторой степени, привычной.

— У-у-у-уф… — выдохнул Ос облегченно, застегивая ширинку джинсовых брюк.

На развороте он уловил стремительное движение, а затем ощутил мощный удар чем-то тяжелым и твердым по голове.

Дезориентация, тупая боль, добавившаяся к уже имеющейся мигрени — в совокупности это лишило Оса даже шанса на сопротивление. Он завалился на землю, не успев удивиться.

Относительно в себя он пришел где-то через полторы минуты, уже связанный и лежащий перед своим временным жильем. Какой-то тип в набедренной повязке в это время с опасением тыкал копьем в кейс.

Ос не стал привлекать его внимания, так как надо было ещё придти в себя и придумать способ развязаться. Пусть агрессивный придурок и одет как бомж, но у него в руках копьё, что тоже очень странно, но вызывает некоторые опасения. Чем же его огрели?

Ос потянулся к ножнам на поясе. Пусть штаны расстегнуты, но ремень всё ещё на месте, а придурок не догадался вытащить нож из ножен.

Руки были связаны за спиной, поэтому Осу пришлось здоровски извернуться, чтобы зацепить свободно болтающуюся с правой стороны рукоять ножа. Проблему доставила и излишняя свобода ножен на расстегнутом ремне — лезвие плотно сидело в ножнах, из-за чего Осу пришлось выворачивать руку под неожиданным углом, но он всё же справился.

Слегка поцарапав левую руку в ходе разрезания, Ос сжал нож в правой руке и спрятал её под себя, активно делая вид, что руки всё ещё связаны.

«Охотник за головами? Узнал меня и решил навариться? Ну естественно! Кому ещё придёт в голову атаковать и связывать человека?» — метались мысли в голове Оса. — «Значит, охота всё же идёт… Не удивлюсь, если моя физиономия сейчас на каждом экране и столбе».

Пистолет валялся на лежаке — непростительная халатность со стороны Оса, который таким образом хоть ненадолго избавился от тяжести. С другой стороны, так даже лучше, ведь пистолет мог оказаться в руках нападавшего, а сейчас он всё ещё лежал среди листьев, либо не замеченный напавшим, либо не заинтересовавший его пока что.

Тип с копьём потерял интерес к кейсу и развернулся к Осу. На довольно молодой физиономии было что-то вроде смеси пренебрежения и восторга. Видимо, приятно удивлён легкостью захвата и уже тратит у себя в голове вознаграждение от правительства.

Ос разглядел украшения напавшего: на голове, посреди стрёмной хипстерской причёски, располагался тонкий обруч, явно из золота, а на груди какая-то тяжелая бляха с выгравированными на ней символами и изображениями, которые Ос бегло идентифицировал как неких животных и закорючки.

Деревенский типус без спешки направился к Осу, обойдя открытое ограждение. Когда до Оса оставалось несколько метров, тип проговорил что-то презрительное на почти непонятном языке. Что-то было в этом языке знакомое…

— Я тебя не понимаю, каброн! — ответил Ос деревенскому. В голове же его было осознание, что это науатль[6]. Возможно.

Науатля Освальд не знал вообще, никакого[7]. Более того, он никогда не пытался его учить, так как необходимости в том не было никакой: статус любого коренного языка в Мексике низкий, хотя государство признаёт все шестьдесят восемь диалектов науатля национальными языками и дает право коренным жителям запрашивать различные документы на любом из этих языков. Тем не менее, в академии полиции Оса никто учить коренные языки не заставлял, но общий курс он прошел, не запомнив практически ничего кроме пары фраз. Фразы, разумеется, самые важные: «Предъявите ваши документы», «Не двигаться, руки за голову», «Проходите, здесь не на что смотреть», «Гражданин, покиньте территорию», и ещё несколько фраз бытового уровня: «Ты кто?», «Как звать?», «Чего припёрся?», «Подайте на пропитание».

Выученные словечки сейчас совершенно не помогали, и понять деревенского типа он мог лишь по интонации.

— Ты какого хрена творишь, марикон?! — возмущенно спросил Освальд. — Вы здесь, в лесу, вконец охренели?!

Уж испанский-то деревенский должен знать, как по мнению Оса.

Сложно сказать, понял ли что-то деревенский, но он никак не отреагировал на слова Оса, потянувшись за ним, чтобы поднять.