Когда ты будешь моей (СИ) - Резник Юлия - Страница 14

— Так, стоп! Давай по порядку…

— У меня под домом толпа журналистов. И они расспрашивают соседей о нас с Полинкой! Не знаешь, почему мне в который раз хочется свернуть тебе шею?!

Разуваюсь, сбрасываю куртку и иду в кухню. На часах нет и девяти, а мне уже хочется нажраться!

— Откуда ты знаешь?

— Они ткнули мне под нос Полинкино фото!

С сожалением смотрю на початую бутылку вина и включаю электрический чайник.

— Дерьмо.

— По классике, сейчас я должна сказать что-то вроде: я ведь говорила, что так и будет!

— Я сейчас приеду, и мы со всем…

Прерывая речь Балашова, звенит звонок.

— Подожди! Кто-то пришел…

Несусь к двери, выглядываю в глазок и с облегчением выдыхаю.

— Если это кто-то незнакомый, просто не открывай.

— Нет. Это всего лишь Настя. — распахиваю дверь и отхожу в сторону, пропуская подругу. Киваю той в сторону кухни и уточняю в трубку: — Так что ты говорил?

— Говорил, что приеду и со всем разберусь.

— Ты окончательно спятил? Только тебя здесь и не хватает! Неужели ты не понимаешь, что твое присутствие лишь подтвердит их догадки? Это ведь очевидно!

Я в отчаянии. Зарываюсь рукой в и без того растрепанные волосы, как подкошенная, падаю на стул и поднимаю растерянный взгляд на хмурую Настю.

— И то так, — задумчиво соглашается Демид.

— Я не знаю, что мне делать, — шепчу, чуть не плача. Чайник щелкает. Я встаю, достаю чашки, с психа бахаю ими об стол, низко-низко склоняю голову и опять матерюсь. Балашов присвистывает.

— Не знал, что у тебя такой богатый словарный запас.

— Заткнись! Просто заткнись сейчас. Я и так на тебя зла так, что с трудом сдерживаюсь.

— Рано или поздно правда бы всплыла наружу. Может, просто пришло время?

— Нет! Нет, не пришло! Это ты сделал все, чтобы о Полинке узнали. Какого черта ты пошел с ней в тот магазин?!

— Я вообще много где с ней бываю! В зоопарке, на аттракционах, в кафе… Мы же не можем сидеть взаперти. Она ребенок! Мой ребенок, Марьяна. А я прячу ее, как… как какой-то грязный секрет!

— Я хотела, чтобы у нее было нормальное детство!

— И оно будет таким!

— С кучей папарацци, следующих за ней по пятам?!

Понимаю, что наш разговор зашел не туда. Запрокидываю голову, делаю шумный вдох, чтобы успокоиться. Демид тоже молчит. И слава богу, конечно. Если он станет отпираться или пытаться меня переубедить, я просто взорвусь, ей богу.

— Послушай, давай ты приедешь ко мне, мы свяжемся с Норманом, это мой пресс-секретарь, и подумаем, как нам выйти из этой ситуации.

Оставляю все попытки приготовить чай. Тру лицо рукой. Каждый раз, когда мне кажется, что хуже уже просто не может быть, жизнь преподносит мне сюрпризы.

— Я-то приеду, но как мы с Полиной вернемся домой? Как? Если тут эти люди…

— Мы что-нибудь придумаем. Хорошо? Просто вызывай такси и приезжай. И захвати какие-то вещи на первое время. Пока возвращаться домой вам точно не стоит.

— Дерьмо… — шепчу я и отключаюсь.

— Ну, и где он с ней засветился? — качает головой Настя.

— В магазине. Мы ехали домой, после работы, и он зашел, чтобы купить пива.

— Вы?! Вы ехали?

— Он просто меня подвез, — оправдываюсь по привычке.

— Такими темпами ты скоро вообще забудешь, как он с тобой поступил, — хмыкает Настя.

— Не мели чушь.

— Да какая уж тут чушь?

Вскидываю хмурый взгляд на подругу, и она послушно затыкается.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Мне надо в душ.

— А потом?

— А потом — поеду к Демиду. Будем решать, что делать дальше.

— Ну-ну… Удачи.

— Издеваешься?

— Нет. Просто не понимаю, что тут можно решить. Вряд ли вас теперь оставят в покое.

— Спасибо! Подбодрила.

Выхожу из кухни, плетусь к гардеробу, чтобы взять чистую одежду. Настя идет следом.

— Ну, извини, Марьян. Кто, если не я, тебе скажет правду? Уж точно не твой мудак.

Я замираю, потом стаскиваю с полки джинсы, простую черную водолазку под горло и говорю:

— Он не мой, Настя. Если ты забыла.

— Звучит так, как будто ты об этом жалеешь.

Молчу. Просто глотаю готовые сорваться с языка колкости. Когда дело касается Балашова, Настя превращается в такую мозгоклюйку! Бесит…

— Меня Димка пригласил на выставку хризантем, — замечаю, чтобы отвлечь подругу.

— Серьезно? И ты пойдешь?

— Почему нет? Он, вроде, отличный парень. Нет?

— Говорят, он спал с Ирмой из реанимации. Помнишь, у них такая темненькая?

— Ага. Ну, спал и спал. Он же не монах, Насть. Или мне теперь забить на его ухаживания?

— Да нет. Почему сразу забить? Я же просто так сказала… Чтобы ты имела в виду. А то мало ли, как они с ней расстались. Еще начнет строить козни.

— С чего вдруг? Мы все вроде взрослые адекватные люди.

Достаю небольшую спортивную сумку и начинаю складывать в неё вещи.

— И где ты думаешь пересидеть?

— Неверное, у мамы, — пожимаю плечами, — а там глядишь, и все уляжется.

— Ладно… Жаль, конечно, что все так вышло. Я думала, мы сходим куда-нибудь, посидим. В Мармеладе какая-то новая программа…

— Я переезжаю за город, а не на Луну. — Бросаю сумку и обнимаю Настю. Люблю ее, несмотря ни на что. — Ты можешь к нам приехать. С ночевкой, хочешь? Закажем пиццу, посидим девочками? Ммм?

— Вот ты специально? Я же на диете! — возмущается Настя, но я вижу, что мое предложение ей по душе.

— Ты и без всяких диет у меня красавица, — улыбаюсь я. — А теперь топай, мне собираться надо. И привет родителям передавай!

Демид

На моих часах девять утра, а в Нью-Йорке третий час ночи. Для звонков — не лучшее время, но кого это волнует, ей богу? Уж точно не меня. Я плачу своим людям столько, что могу к ним обращаться в любое время. Что и делаю, если придется.

— Джонс!

— Привет, Норман, — перехожу на английский и вскрываю пачку сухого завтрака.

— Привет, чемпион.

— Мне нужна твоя помощь. Пресса пронюхала, что у меня есть дочь. Нам нужно подумать, как выйти из этой ситуации с минимальными потерями для малышки.

— Дочь? Ты сказал «дочь»?! Кто-то опять пытается повесить на тебя своего ребенка?

Смеюсь, наливаю молоко в тарелку и подмигиваю сидящей за барной стойкой Полинке.

— Нет. Ничего подобного. У меня действительно есть дочка. Полина. Ей три. Я не афишировал эту информацию по просьбе матери девочки. Она не публичный человек. В общем, долгая история…

— Одну секунду.

Буквально вижу, как Норман выбирается из постели и гуглит последние новости. Не знаю, успели ли они докатиться до Америки. Наверное, да. В эру интернета информация распространяется со скоростью лесного пожара.

— Слушок пошел. Но серьезные медиа его еще не подхватили. Дерьмо! Не скажешь, почему я узнаю о таких вещах последним?!

— Так уж вышло, — философски пожимаю плечами. — Если тебе полегчает — о Полине не знает никто.

Ставлю молоко в микроволновку. Достаю чашу блендера, засыпаю в нее протеин, добавляю молоко, банан и замороженные ягоды для цвета. Завтрак чемпионов.

— Окей-окей! Ладно… Только не говори мне, что вы не хотите давать прессе комментариев.

— Давай так. По-твоему, насколько они нужны?

— Пока мы не понимаем масштабов происходящего, об этом трудно судить. Думаю, нам стоит выждать несколько дней. За это время мы подготовимся. Напишем короткий пресс-релиз и обдумаем, как будем действовать, если ситуация накалится.

— Окей. Действуй.

— А вы? Давай только без самодеятельности, ладно?

— Заметано.

— Демид!

— Да?

— Твое отцовство могут вычислить по официальным каналам?

— Да, я записан отцом ребенка.

— Хорошо. Мы это учтем.

— Набирай, если что. Я тоже на связи.

Я сбрасываю вызов. Растираю рукой затекшую шею.

— Готова? — спрашиваю Полинку, прежде чем нажать на блендере кнопку «пуск». Она трясет головой, я включаю прибор и достаю молоко для дочки из микроволновки. Мы успеваем позавтракать до приезда Марьяны. Звонок в дверь звенит неожиданно громко. У меня практически не бывает гостей, и я отвык от этого звука.