Ведьма и Некромант - Минаева Анна Валерьевна - Страница 9

Встав на колени, я заглянула в темное отверстие под печкой, где раньше только бревна и лежали, и увидела небольшой сундук. Чувствую, там еще много богатств можно отыскать… Вот только сейчас время поджимало. Потому, отложив находку на потом, я осторожно выбралась на крыльцо. К счастью, Ивэна тут не виднелось — то ли он намек понял, то ли пока не особо сообразил, куда делась дверь.

Выскользнув из дома, я почти сразу же оказалась в лесу. Там уже и достала амулет, указывающий на ближайшее кладбище. Он чуть дрожал, лишний раз подтверждая мои догадки о том, что кладбище находится недалеко. И не обманул, потому что уже минут через десять я видела вдали ровный частокол и серые возвышающиеся памятники за ним.

Калитка тоже оказалась неподалеку. Прошептав пару слов-оберегов, я шагнула на землю мертвых. Нежити я никогда особо не боялась, искренне веря, что бояться стоит живых, а не мертвых. К тому же нежить, не будь дурой, всегда обходила ведьм стороной. Но отчего-то именно на этом кладбище стало как-то неуютно: и воздух вдруг показался слишком тяжелым, и голова как-то затуманилась. Видимо, давным-давно тут некромант был похоронен, только из-за этой братии все энергетическое поле кладбища может так шалить.

Сверяясь с датами на памятнике, я выбрала могилку постарее и взялась за формулу призыва. Мысли скакали. Я отвлекалась то на мысли о Анзеле и Тель, то на размышления о том, сколько у ведьмы припрятано таких вот сферок по всей избе. Мне бы еще пару-тройку, и на чары перемещения должно хватить.

То и дело возвращая себя мыслями к ритуалу, я раз за разом повторяла формулу, раскладывая вокруг могилы необходимые амулеты и травы.

— …восстань на мой призыв! — закончила я, ладонью ударяя по могиле.

И… ничего не произошло. Ветер не стал дуть сильнее, луна не зашлась алым светом, из земли не вытянулась рука мертвеца. Ни-че-го. Ровным счетом. Я озадаченно почесала подбородок. Вроде все правильно сделала… Или следовало выбрать мертвеца посвежее? Так они сильнее, это даже ведьмы знают. Я потому рисковать и не стала, ведь полуразваливающийся скелет упокоить всяко проще, чем скелет со шмотами гниющего мяса и жаждой к мщению всем живым.

Повторив все по порядку еще раз над другой могилой, я вновь осталась ни с чем. Даже капля магии в никуда в моем случае самое настоящее расточительство, потому я решила вернуться домой. Всегда есть вероятность, что я что-то неверно перевела. Следовало перепроверить.

Настроение, стоило признаться, было прескверное. Из дома-то я выходила, пребывая в полной уверенности, что у меня все получится — ан нет. Не получилось. И теперь фиг знает, когда получится… Нет, полнолуние не обязательно для поднятия нежити, просто именно в эти дни она охотнее отзывается на приказы хозяина. Хуже всего — на уходящую луну. А значит, все время, что луна будет идти на убыль, лучше всего не экспериментировать.

Избец встретил меня молчанием, только очаг зажег, чтобы я отогрелась. Бросив сумку в угол, одежду — на стул, я рухнула в кровать. И ларец я завтра подробнее изучу, и гримуар перечитаю, и все-все-все завтра. Может, даже к Казимиру наведаюсь и про этих двух потеряшек спрошу.

Я внезапно почувствовала себя такой уставшей и высосанной, что стоило мне закрыть глаза, как я тут же погрузилась в сновидения. И снились мне играющие в карты мертвецы.

Мне не хотелось вылезать из кровати. Я лежала и размышляла, сколько у богини может быть выходных в течение недели. Я бы не отказалась от четырех, хотя бы трех. Один день на уборку, один день на изготовление личных амулетов и сбор трав и один день на то, чтобы просто не вылезать из постели. А лучше два, тут как повезет.

Вот только из кровати все равно пришлось выбираться. Я услышала шорох, сменяющийся шумом, во дворе. Решила, что самое время поймать того, кто таким наглым образом разбрасывает по всей округе мой мусор. Накинув только выстиранный цветастый халат — оставшийся еще от ведьмы, — с натягом прикрывающий колени, я выскочила во двор. Даже сковородку с собой прихватила. Для красного словца, так сказать.

Вот только увиденное повергло в ступор.

На моем крыльце, опираясь на поручень, сидело самое настоящее умертвие.

— Ты кто? — опешила я, зажимая чугунную подругу покрепче и готовясь в любой момент стукнуть гостя по голове.

Нежить, разумеется, не ответила. Да и нечем было, ведь от тела остались только кости, а само умертвие выглядело как скелет. А потому ответом мне был взмах рукой. Точнее, костяшками.

То есть?.. То есть у меня получилось?! Вчера.

От размышлений отвлек гул, идущий из деревни. Прислушавшись, я поняла, что в мою сторону направляется по меньшей мере все население Кущеево во главе со старостой Казимиром. И гул этот сложно было назвать доброжелательным, потому первая мысль, которая пришла в голову, — надо линять, срочно.

— Так, Скелетон, — мгновенно окрестила я нежить. — Запрыгивай внутрь. А ты… Избец… Миленький, ну чего тебе стоит нас куда-нибудь перенести? В этот раз не за себя прошу, за нас всех. Я тебя спасителем нареку, убираться буду раз в два дня…

То ли избушка не поверила в мою любовь к половой тряпке, то ли, по своему обыкновению, решила повредничать, но с места не сдвинулась. Что примечательно, Скелетон моей речью тоже не проникся, только стебель ведьмогона закусил. Опять эти мерзкие цветы тут! Ух, Ивэн, отомщу!

Я оглушительно чихнула, будто закрепляя данную мысленно клятву. А вот делегация все приближалась — я уже их отчетливо видела, как и они меня. Казимир, рядом с ним чем-то опечаленные дети, а за ними уже все остальные. Только Силиса не покинула свои болотные хоромы.

Я даже, грешным делом, думала просто взять и в лес сбежать. В халате на голое тело и без всего. Вот только поздно для таких решений было, потому я нацепила на себя вид побеспристрастней и принялась гордо ждать свою участь. Не будут же они свою спасительницу сжигать, не правда ли? А если мой случайный обман раскрылся и они узнали, что никакая я не богиня, а самая настоящая ведьма? Нет, если бы раскрылся, они еще пуще бы меня боялись. Ведь всем известно, что ведьма в гневе страшна.

Пока я себя накручивала, жители деревни уже успели подойти к моему дому.

— Здравствуй, богиня Ага, — торжественно произнес Казимир и легко поклонился.

Так, неплохое начало. После подобных слов можно не ждать, что в твою сторону с вилами побегут.

— Доброго утра! — вежливо кивнула я.

— Узнали мы от этих двоих о твоих пристрастиях, — продолжил староста, кивнув на Анзель и Тель. Только с этого расстояния я смогла подметить, что у детей связаны и руки, и ноги (так, чтобы ходить можно было только маленькими шажками).

Стоп, а о каких таких пристрастиях Казимир говорит? Бросив на детей еще один взгляд, я приметила, что к их животам будто лаврушка примотана, и все в моей голове сложилось в общую картину. С губ сорвался нервный смешок.

Анзель и Тель только сильнее задрожали, из их глаз полились слезы.

— Мы понимаем, что за благо всей деревни придется платить, — со вздохом выдал Казимир. — И эту цену считаем приемлемой.

Приемлемой? Да они что, свихнулись все? Что бы там ни говорили в народе, ведьмы не едят детей. Вообще. Ни в каком виде. Ни под соусом, ни в бруснике. А уж лаврушка делу точно не поможет.

— Да они те еще раздолбай, — внезапно выкрикнула какая-то женщина. — Они мне в туалет дрожжи подкинули!

— А мне в тесто слабительного порошка!

— А мне на чистом белье угольком всякие картинки похабные вырисовали!

— А мою одежду забрали, пока я на речке купалась!

Почти каждый житель деревни высказался. У кого под дверью коровьи лепехи внезапно очутились, кто на мыльной воде кашу случайно сварганил… Ох, чего там только не было!

— Избавь нас, богинюшка, от этих исчадий, — финальным аккордом завершила женщина, с которой этот поток начался.

Теперь на брата с сестрой я посмотрела с любопытством и даже с какой-то симпатией. С таким послужным списком пакостей хочется считаться!