Охотники за камнями (СИ) - "Кристалл Дар" - Страница 5

К тому же, благодаря их «не связи», Спайк никогда не отказывает мне в сопровождении, и это меня полностью устраивает.

Я работала весь полет и продолжаю работать в автомобиле. Этот бизнес предполагает, что я буду на связи двадцать четыре часа в сутки. Да и вся моя жизнь предполагает… но это небольшая плата за игру.

Я не смотрю по сторонам и старательно не замечаю суету и заторов — не люблю Боготу. Город, где, если хочешь позвонить, надо десять раз подумать, стоит ли вообще доставать телефон в этом районе. И где точно не стоит шататься по ночам, особенно в одиночку — а в некоторых местах даже с Гибсоном… Конечно, Богота это не только дно, где живут наркодиллеры, убийцы, сутенеры и дешевые проститутки. Обычная Богота — это горы, частые дожди, миллионы людей, живущих повседневной жизнью, пробки, холодный ветер и… очень много возможностей и драгоценных камней.

По приезду в отель я делаю несколько звонков.

И удовлетворенно сообщаю своим спутникам за поздним ужином:

— Один из брокеров привезет нам камни после завтрака. Образцы с новой жилы, о которой ходят самые привлекательные слухи.

Джемма восторженно пищит, за что зарабатывает весьма плотоядный взгляд от Спайка, я же позволяю себе бокал вина.

И крепкий сон.

С виду все получилось легко. Но мало кто знает, сколько лет я училась, в том числе терпению и уважению по отношению к каждому партнеру, чтобы добиться этой мнимой легкости. Сколько лет я теряла, потому что в этом бизнесе не все делается ради прибыли в моменте — чаще всего это игра в долгую. Сколько лет я по крупицам собирала контакты и имена, устанавливала с ними отношения — а ведь многие тогда не воспринимали молодую девушку всерьез.

И все это ради того, чтобы этим вечером просто позвонить одному знакомому и получить, наконец, не одну лишь информацию, но и камни.

Мы начинаем наше утро как настоящие жители Боготы — с горячего шоколада, в который надо макать сыр, и свежего хлеба. А потом встречаемся с лоснящимся и степенным брокером, по виду годящимся мне в отцы, но на протяжении всего нашего знакомства отпускающим сальные шуточки.

Я не обижаюсь.

Моя манера общения тоже не всем нравится.

Три изумруда в классической огранке лежат на моей ладони, и я любуюсь хорошей игрой и блеском, которые встречаются довольно редко, а потому особенно ценны.

Джемма достает приборы и делает все необходимые замеры.

— Если качество крупных камней такое же, как в образцах, то мы сможем выручить сотни тысяч долларов… — выносит, в итоге, вердикт.

— Отлично, — я киваю. — Мы готовы поехать к продавцу.

Брокер тоже доволен — если я, в итоге, стану покупателем, ему перепадет немало.

— Они назначили торги, — сообщает он ожидаемую информацию. — Время и место пока засекречено.

— Сколько за вход?

— Пятьдесят тысяч.

Понятно, что не песо * (колумбийская валюта, 1 песо = 0,05 доллара, прим автора)

Деньги, которые мы потеряем, если не захотим покупать камень или проиграем торг.

Но я согласно киваю — такая сумма означает, что игра действительно будет стоящей.

— Как думаешь, сколько у меня будет конкурентов? — спрашиваю у брокера.

— Реальных, пожалуй, трое — остальных можно не принимать в расчет. Один из местных, китаец — он темная лошадка, но несколько крупных сделок из последних были закрыты азиатами, я думаю он сильный игрок. И…Картавье' здесь.

Пока я перевариваю информацию, колумбиец уходит.

— Думаешь, француз здесь за этим же? — беспокоится Джемма.

— Не уверена, — я и правда сомневаюсь. — Он работает, в основном, на европейском рынке — вряд ли успел бы так быстро узнать о нашем заказе. Нот это не помешает ему перехватить стоящий камень для своих целей.

Мы обсуждаем текущие дела и расходимся — играть роль туристки и рассматривать местное граффити я не собираюсь. Потому снова сажусь за компьютер.

А спустя несколько часов я получаю сообщение. В нем лишь одно слово.

«Завтра».

Деймон Холл

— Долбанная задница, неужели нет никаких вариантов?

Я мрачно смотрю на ругающегося Митча, но продолжаю молча наворачивать ахиако. Эта горячая жидкая хрень из картошки, курицы, авокадо и миллиона других ингредиентов всегда нравилась мне на вкус, но сейчас ощущение, будто я жую картон.

Двое суток в поисках ювелиров и камней — и у нас полный ноль.

Единственное, кого удалось перехватить, так это одного ушлого парня, которому достались осколки изумруда. Кто-то уровнем выше взялся за огранку нужного нам образца, но сильно нажал на кристалл — незаметный изъян превратился в трещину, и изумруд развалился. И незадачливому огранщику оставалось лишь сбыть не интересное крошево.

Но даже из осмотра этих осколков становится понятно — камень был высшего качества. Вот только никто не готов сообщить нам, где находится первоисточник.

— Я не могу позволить себе пережать, — вздыхает Гэвин. — Да и создаваемый продавцом ажиотаж имеет пределы — больше они никого не приглашают.

— Ну да, никому не хочется допускать лишних людей. И уж тем более никто из охотников не будет делиться информацией, им это совершенно не выгодно.

— Вы продолжите натирать друг-другу яйца прописными истинами, или кто-нибудь готов высказать дельное предложение? — рычу, не выдерживая, и парни затыкаются.

Вот-вот. Иногда лучше молча жевать.

Наши размышления прерывает звонок телефона. Гэв выслушивает собеседника и сообщает нам:

— Мой человек заметил Картавье в одном из отелей.

Хм. Этот худощавый суслик переиграл в сделках и имеет связи. И почти неограниченное количество кэша, ведь за ним стоит несколько компаний.

— Он серьезный игрок и появляется только тогда, когда назревает действительно что-то крупное, — тянет Митч. — А это значит…

Мы с помощником переглядываемся, и я киваю:

— Проследим за ним.

Гэвин начинает что-то быстро говорить по-испански — его акцент и местный сленг понимается с трудом — а я уже расплачиваюсь по счету и встаю.

Дальнейшее напоминает боевик категории "B" — невнятная "погоня" по окраинам города, суета, постоянные звонки, и, наконец, мы пристраиваемся в хвост пробки, ведущей из города.

Спустя два часа, дешевые постройки, несколько крохотных городков и сочный лес мы останавливаемся, чтобы нас не засекли на пустынной дороге. Не хочется, чтобы этот Картавье возомнил о себе неизвестно что… Но Гэвин, похоже, уже понимает, куда надо ехать.

— Есть несколько вилл в той стороне… — видно, что его несколько напрягает ситуация, но отказаться он не имеет права: изначально ответив на мой звонок, он подписался на любые неприятности. Как и на жирные проценты — в случае удачной сделки. Или на не менее жирную оплату своих услуг, даже если камень мы не купим.

Что весьма реально в этом случае, когда нас не приглашали — и не известно, пустят ли.

Гэв снова с кем-то созванивается и долго разговаривает на повышенных тонах. А потом бурчит:

— Едем.

— Они согласились?

— Да.

Митч уже отсчитывает пятьдесят штук и философски машет им рукой.

Дорога вьется через плотно набитые зеленью участки и, наконец, приводит к массивному забору. Охранник с рацией открывает ворота, осмотрев нас на предмет наличия оружия, а Гэвин передает первичный взнос.

Мы уже направляемся в сторону двухэтажного особняка, когда на небольшую стоянку въезжает еще одна машина. И мне стоит больших усилий удержать непроницаемое выражение лица, когда я вижу выходящую из неё стерву Хендерсон и её верных прилипал.

Даже если остальные покупатели приехали не ради американского заказа, то эта — точно за моим камнем.

Наверное, если бы кто-то нас снимал, смотрелось бы всё довольно эпично — трое против троих, напряженно меряя друг друга взглядами. Да еще на фоне богатого дома, в котором нас ждет неизвестное.

Рыжая неприятно кривит губы и нарушает тяжелое молчание первой, одно фразой уничтожая мое спокойствие и вызывая желание сжать пальцы на длинной шее: