Перекрёсток (СИ) - Булавин Иван - Страница 63

Река казалась бесконечной. Справа и слева проплывал однообразный пейзаж из деревьев, по макушку одетых в снег. Даже живности никакой не было видно. Снег по берегам был девственно чист, даже мышиных следов не наблюдалось. Разве что, изредка кричали какие-то птицы.

От этого однообразия можно было свихнуться, как и от давящей на уши тишины. Джейн полностью ушла в себя, почти не разговаривала, просто смотрела вперёд. С этим надо было заканчивать. Уныние погубит вернее холода.

— Джейн. Любимая, — тихо позвал он, — слышишь меня?

— Да, — она встрепенулась, словно пробудившись ото сна.

— Давай поговорим.

— Давай, а о чём?

— Ты ещё не передумала быть моей женой?

— Нет, — удивлённо отозвалась она, — а как можно передумать?

— Ну, здесь муж — это на всю жизнь, а в моём мире, например, развод супругов — дело обычное.

— Но, зачем тогда жениться?

— Представь, что ты вышла замуж за Колемана, а он оказался тем, кем оказался. Что ты будешь делать?

— Ждать мужа с каторги, что же ещё?

— Вот. А в нашем обществе женщины пользуются большой свободой. Не могу сказать, что это всегда к лучшему, но, по крайней мере, развестись с нелюбимым супругом труда не составит.

— Ты постоянно убеждаешь меня, что в твоём мире всё лучше.

— Не лучше, просто другое. С одной стороны, жить там гораздо легче и интереснее, потому что развита техника, но с другой стороны и недостатков много, чаще всего, от той же техники и происходящие. Вот у вас бывают войны?

— Давно уже не было, последняя закончилась до моего рождения. Дядя Генри участвовал.

— В ваших войнах используют пушки и ружья, скоро додумаются до отравляющих газов, танков и самолётов. Но у вас нет оружия, способного уничтожить весь мир.

— А у вас?

— Есть. Бомба, которую мы взорвали в зале хранителей, я тебе рассказывал, — это как раз такое оружие. Только очень слабое. Но даже эта бомба, которую носил один, пусть и очень сильный, человек, может разрушить город. А бомб в тысячи раз мощнее люди уже создали много. Если взорвутся они все, то мира не станет.

— Так страшно.

— А можно угробить мир и без этих бомб, ты чем-нибудь болела?

— Иногда бывает насморк.

— А наши учёные могут создавать болезни. Любые. Например, такой насморк, от которого люди будут умирать. Болезни — тоже оружие, причём, куда эффективнее бомб. Насколько знаю, можно даже сделать такую болезнь, которая будет поражать людей одной нации или расы.

— Сейчас ты меня запугаешь, я выпрыгну из лодки и бегом побегу домой к отцу. Расскажи что-нибудь хорошее.

— Например?

— Как там живут, что едят, во что одеваются? В твоей стране и в других.

Тут Илья, оказавшись в родной стихии, прочитал ей трёхчасовую лекцию об одежде, национальных обычаях разных народов, кухне, свадебных обрядах. Джейн слушала, раскрыв рот, столько знаний об окружающем мире она, похоже, не получила за всю предыдущую жизнь. А то, что мир этот не её, так не страшно, скоро он станет общим. Илья старался не думать о неудаче. А с завтрашнего дня он будет учить её русскому языку. Это нужно было с самого начала сделать, но руки не доходили.

За разговорами пролетел очередной день. Он понятия не имел, сколько прошли, и сколько им ещё осталось, но река была дорогой, с которой не собьёшься. А значит, рано или поздно, они достигнут цели. Запасы еды изрядно оскудели, но до голода было далеко.

Для очередной ночёвки они выкопали в огромном сугробе подобие снежного домика. Костёр разожгли снаружи, приготовили еду и улеглись под защитой толстого слоя снега.

Шёл пятнадцатый день плавания, запасы еды подходили к концу, остались несколько банок с консервами, рыба и шоколад, который он расходовал крайне экономно, желая отложить до последнего рывка.

Лес по берегам постепенно переходил в пустынную тундру. Это вынуждало Илью делать остановки там, где попадался хоть кусочек леса, хоть отдельное дерево, брать топор и заготавливать дрова. Всё свободное место в лодке было завалено поленьями.

Были и хорошие новости. Больше не нужно было по утрам выламывать лодку изо льда. Потому что льда не было. Вода за бортом стала ощутимо теплее, а над поверхностью её стелился туман. Скоро должна начаться река Горячая, а там и знакомые места.

Но прежде, чем увидеть слияние двух рек, Илья увидел то, что наполнило его сердце радостью и заставило быстрее орудовать веслом. Далеко впереди, на горизонте стоял столб белого дыма. Вулкан. Звезда. Они на верном пути. Нужно отыскать форт, купить еды, узнать дорогу и спросить, не видели ли там его друзей. Хотелось думать, что они живы.

Правда, всё оказалось не так просто. Как уже было замечено, столб дыма над вулканом поднимался на многокилометровую высоту, а значит, расстояние до него определить было трудно. Так что, пришлось плыть ещё долго. И после наступления темноты Илья принял решение не останавливаться. Это было тем более оправданно, что вулкан, видимо, слабо извергался, поэтому в темноте над ним было видно слабое зарево, в темноте служившее отличным ориентиром. Потом, всё-таки одну недолгую остановку сделали. Наскоро перекусили рыбой, а остатки дров потратили на то, чтобы вскипятить воду в котелке и сварить кофе. Поставив котелок на лавку, Илья снова взялся за весло и начал грести, временами отхлебывая быстро остывающий горький напиток. Джейн просто легла на дно лодки, свернулась калачиком и уснула, накрывшись шубой. Тёплое дно лодки располагало к такому.

Когда после долгой северной ночи, наступил рассвет, Илья, всё ещё, как заведённый, орудовавший веслом, увидел место слияния рек. Надо отметить, что реки были одинаковой ширины, так что, сказать, какая в какую впадает, было сложно. Местные решили, что Белая в Горячую, что же, им виднее. Новая, более полноводная река была покрыта ещё более густым туманом, а от поверхности исходило тепло, позволившее сначала расстегнуться, а потом и вовсе снять тёплую куртку. В это время Джейн проснулась и вылезла из-под шубы, с удивлением рассматривая водную гладь.

— Мы почти у цели, — произнёс Илья замученным голосом.

— А какая у нас цель? — Джейн всё ещё имела смутное представление о конечной цели их похода.

— Сейчас — добраться до форта, купить еды, немного отлежаться и идти дальше. Надеюсь, мы найдём проводника, который доведёт нас, хоть и не до перехода, но очень близко к этому.

Девушка какое-то время оглядывала берег и вдруг воскликнула:

— Там кто-то есть!

— Где? — воскликнул Илья, хватаясь за бинокль.

— Вон там, на берегу.

Проследив за указательным пальцем жены, Илья поймал в бинокль группу легко одетых мужчин, сидящих с лотками на берегу. Они старательно промывали прибрежный песок, а один нагребал его лопатой в большую бадью. Повернув лодку поперёк течения, он начал грести с удвоенной силой, чтобы их не успело снести. Ему это удалось, лодка вышла к берегу в пяти метрах от старателей.

— Добрый день, — сказал он, сходя на берег.

— Угу, — отозвался крайний, не отрываясь от своего занятия.

— Не хочу вас отрывать от работы, но не могли бы вы мне подсказать, в какой стороне и как далеко отсюда находится форт? Если вы окажете мне помощь, то в благодарность я оставлю вам лодку.

Тот, что работал лопатой, оглядев лодку и, видимо, сочтя её достойным подарком, показал пальцем.

— Вон туда, около пятнадцати миль. Заблудиться сложно, там след от саней, снегопада не было уже неделю, так что, его хорошо видно.

Поднявшись на высокий берег и обнаружив на снегу отчётливый след от саней, Илья вернулся к лодке и принялся навьючивать на себя немногое оставшееся имущество.

— Лодка ваша, — сказал он мужикам, хватая за руку Джейн и отправляясь пешком по следу саней.

Пятнадцать миль — это, примерно, двадцать семь километров. Пройти за день, пусть даже это будет короткий день в приполярных широтах, вполне реально. Единственная задержка произошла, чтобы надеть лыжи, без них ходьба могла затянуться на неопределённый срок. Джейн к подобному марш-броску отнеслась без энтузиазма, но и жаловаться не стала, покорно дожидаясь, пока супруг наденет на неё лыжи.