Курс молодой стервы (СИ) - Тур Злата - Страница 14

— Эй, Светлячок! Ну-ка перестань! Конечно, кот — это не совсем то, о чем я мечтал последнее время, но что-нибудь придумаем. Перестань реветь.

Девушка по инерции шмыгнула носом и, не веря в свое счастье, изумленно уставилась на него.

— Денис, вы, правда, мне поможете? Я …я..я. Ну я пригожусь когда-нибудь.

— Ну, во-первых, не тебе, а ему, — Денис кивнул в сторону Фила, — А во-вторых, я в этом месяце еще никого не спасал. Не хочу нарушать кодекс рыцаря. — Его бесшабашная улыбка словно прорвалась ей в душу, солнечным лучом разогнав страх и тоску. И этот лучик отразился в глазах девушки таким восторгом, что Денису стало немного неловко. Света была нереально искренней, ранимой и такой неприкаянной, что невольно хотелось как-то обогреть, ободрить, а то она и вправду посчитает, что попадет в бессрочное рабство из-за кота, которого он просто куда-нибудь пристроит. К тетушке, например.

— Так, давай свои газетенки, я тебе помогу осчастливить людей, а потом нормально поговорим.

— Что? Поможете раздать газеты? — испуганно переспросила Света, боясь, что ослышалась.

— Светлячок, у тебя полис медицинский есть?

— Да, — нерешительно протянула девушка, еще больше сбитая с толку.

— Вот и сходи к лору, слух проверь. Да не смотри ты на меня так, будто боишься второе пришествие Христа пропустить. Было время, я тоже листовки раздавал. Так что я это умею. — Он решительно забрал пачку газет и стремительно зашагал к другому входу в метро.

Света едва не потеряла дар речи. В ее жизни много чего было, и причем со знаком минус. Но этот едва знакомый мужчина столько для нее сделал, что совершенно развалил ее представление о жизни. Оказывается, в ней есть место чуду. Хотя ей, закаленной невзгодами, трудно было в это поверить.

Вернувшись через двадцать минут, Денис укоризненно посмотрел на Свету.

— Светлячок, запомни. Самый универсальный ключ, который может открыть практически любую дверь — это уверенная улыбка. А ты тут мокроту развела. Давай еще, что ли, а то мы с тобой тут до вечера проторчим.

Раздав еще пачку газет, Денис скомандовал:

— Так, дети подземелья, шагом марш за мной, — и забрав у девушки пакет с приданым кота, зашагал наверх.

Сквозь рваные облака уже мелькало робкое, неуверенное апрельское солнышко. Тепла еще не было, но природа уже говорила — еще чуть-чуть — и будет настоящая весна. И эта весна словно давала обещание — все будет хорошо, как бы это ни казалось призрачным.

— Сейчас плюшками побалуемся с кофейком — я ж тебе обещал. Тут Караваевы недалеко. Выпечка классная и кофе приличный.

— Нет-нет, Денис. Я не могу. Это для меня дорого, — семеня хвостиком, Света пыталась остановить ледокол, уверенно прокладывающий путь сквозь толпу.

— Слушай, я себя чувствую тимуровцем, помогающим бедным старушкам. Ты молодая симпатичная девушка, которую я просто — заметь, ПРОСТО — хочу угостить кофе и в нормальной обстановке, а не на ходу, узнать, что делать с этим чумазиком. Прекрати действовать мне на нервы. Я сам люблю здесь поесть, и мне нравятся удачные проекты, погружаешься в атмосферу чужого успеха, и мозги начинают лучше работать. Ну, у меня так. Они ж раньше были обычной булочной-пирожковой в Милютинском переулке, а сейчас это целая сеть кафе-магазинов, — Денис так озадачился вопросом «пристройки» кота, что и не подумал, что понятия «успех», «удачный проект» для его собеседницы сейчас как термины высшей математики. Он с ней беседовал как с самим собой — не фильтруя мысли на те, что можно озвучивать, и те, которые лучше придержать при себе. Если не хочешь дать ненужную информацию к размышлению.

Зайдя внутрь, Света чуть не расплакалась — так здесь было тепло, уютно и недоступно. Головокружительный аромат выпечки, сверкающие витрины с невозможно манящими круассанчиками, штруделями, пироженками и разнообразными тортиками — это было так волшебно, что она почувствовала себя Золушкой, попавшей на бал. Причем в домашнем платье, в котором она возилась с чугунками и печкой.

Денис выбрал столик, повесил куртку и спросил:

— Ну, отважный спаситель кошек, что ты будешь? Чай? Кофе? Десерт? Выпечка? Только не говори мне, что ты на диете! А то насмотрелся я на моделек, которые после шести не едят, жуют ботву унылую и лицо делают при виде еды такое, что у самого аппетит пропадает.

Света сначала удивилась, что у Дениса модели в близком знакомстве водились, а потом пришла к выводу: с его убойной харизмой, бьющей наповал, и бездной обаяния и королевы красоты рады будут с ним встречаться.

Первым порывом было отрицательно замотать головой и сказать, что она ничего не будет — она не привыкла, чтоб за нее платили. С Потапом по кафе они не ходили, а больше ее и приглашать было некому. Но она доверилась Денису, который вел себя так подкупающе естественно, что просто убаюкивал все ее комплексы и страхи.

— Я наполеон бы съела и кофе, — девушка смущенно улыбнулась и по привычке добавила: — Если можно.

— Что значит можно? Ты думаешь, наполеоны без паспорта не продаются? — Денис закатил глаза, показывая, что его терпение подвергается немыслимому прессингу.

Пока он ходил за заказом, Света немного пришла в себя. То, что она смущалась при виде Дениса, она уже приняла как факт, с которым ничего нельзя было поделать. И в конце концов, почему, действительно, он не может помочь кому-то? В данном случае — ей?!

— Так, Светлячок, у меня одно условие, иначе не заберу твоего замарашку. Перестань мне выкать, а то я чувствую себя таким старикашечкой трухлявым.

— Но Марина сказала, что в редакции все обращаются на «вы» друг к другу.

— Правильно. Но, как и у любого правила, у него есть дополнения. Если люди общаются в неформальной обстановке, то «вы» отменяется.

Царапучим коготоком поскребло душу подобие зависти — с Аксиньей он тоже на «ты» общался. В боулинг приглашал. На картинг. Вряд ли он ее кота приютил, значит, у них отношения? И тут же внутренний голос неуверенности, воспитанный мамой быстренько расставил все на свои места и запретил даже и думать о Денисе в этом ключе. Где она, и где Аксинья?

И поблагодарив Вселенную за то, что есть, она принялась с таким удовольствием уплетать тортик, что, очевидно, флюиды счастья, разлетелись вокруг миллионами крохотных радостных частичек. Во всяком случае, Денис открыто любовался ею, а Филимон, высунув свою угольную мордашку из-за пазухи, вытребовал порцию вкусняшки на пальце, которую и слизал с выражением блаженства.

Увлеченная едой и урчанием Филимона, Света расслабилась и ненадолго забыла, что «Мистер убойный взгляд» все еще способен превращать ее в пылающее стыдом суфле — желе.

Пока она отщипывала любимцу кусочек тортика, умудрилась испачкать не один палец и рефлекторно потянула руку ко рту, с детским намерением облизать. В последний момент опомнилась и поняла, что снова попала под обстрел. Денис смотрел на нее едва ли не с умилением, действительно, как на ребенка.

— Спасибо, Денис. Это было безумно вкусно. Вы нам с Филом сделали праздник.

— Светлячок, у тебя что, память, как у рыбки? Я ж тебе сказал — не выкай мне. Кстати, и вы мне сделали праздник — смотреть на здоровую девушку, которая так вкусно ест — это наслаждение. А уж на зверюшку с просительно высунутой мордахой — это вообще фестиваль!

— Я еще не привыкла, — нерешительно замялась девушка. — И к тому же я не думаю, что это понравится Аксинье. Она посчитает, что я претендую стать на один уровень с ней.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Это она на тебя из-за совещания взъелась? Надо ж какая злопамятная! — Денис тряхнул головой, выражая удивление людской мелочности.

— Вы это помните? — Света недоверчиво вскинула брови, от этой маленькой "приятности" на душе распустился еще один крохотный цветочек, но тут же спрятался. Аксинья была для нее олицетворенной стервозностью, способной задушить любой порыв радости. — Да не только…, - продолжила она. — Я как котенок Гав — неприятности словно ждут меня, — девушка сокрушенно пожала плечами, мол, вот что есть то есть.