Курс молодой стервы (СИ) - Тур Злата - Страница 41

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пижонистый вид Дениса, особенно его ирокез, конечно, не вызвал у местной элиты уважения, скорей наоборот, но его совершенно правильный тактический ход позволил им примириться с залетным выпендрежником.

— Ты к Генке, что ль?

— Да, к нему, — Денис не стал вдаваться в подробности и решил как можно скорее закончить диалог. — Так какой подъезд?

— Второй. Второй этаж, и направо по коридору до конца, — ответ был неожиданно лаконичным и точным.

Кивком поблагодарив, Денис, с непонятным холодком на душе, направился к полуразрушенному крыльцу. Даже издалека было видно, что вопрос с кодовым замком не встанет — деревянные двери, которые еще эпоху Сталина помнили, даже не закрывались, как следует. Сам подъезд был под стать окружающему пейзажу. Грязная лестница, по углам мусор, окурки, запах кошачьих меток (хорошо, если только кошачьих) — все это наводило жуткую, беспросветную тоску.

Повернув направо, в неверном свете подслеповатой лампочки он с трудом нашел нужную дверь. Для этого приходилось, чертыхаясь, обходить пирамиды какого-то хлама, по непонятной причине заскладированного здесь. Лень до помойки донести? Или извечная русская практичность — «Не знаю зачем, но вдруг пригодится?!» И тот же затхлый запах нищеты, высовывающей свой мерзкий нос из каждого угла.

Переборов трусливое желание зажать нос и бежать, Денис уверенно нажал кнопку звонка.

— Кто там? — не слишком любезно отозвались за дверью.

— Добрый день! Мне нужна Светлана.

— Нет ее здесь. Она здесь не живет. Уходите, — градус приветливости еще больше понизился.

— Мне нужно передать подарок, поэтому будьте добры, дайте мне информацию, — сделав вид, что не уловил недружелюбной интонации, продолжил осаду Денис.

Магическое слово «подарок» сработало, как «сим-сим, откройся».

Дверь распахнулась, открыв вид на такой же захламленный коридор и хозяйку — замотанную женщину неопределенного возраста в заношенном домашнем халате.

— От кого подарок? — подозрительно спросила она.

— От меня. Я ее близкий друг. Разрешите войти? — одарив женщину самой обаятельной из своих улыбок, Денис нагло протиснулся внутрь. — Вернее, подарок вам, Свете я потом куплю.

Протянув пакет, он огляделся. От гнетущей картины защемило в груди. Неудивительно, что его тут нерадостно встретили. В такой обстановке не очень-то захочется улыбаться. «Где Светлячок?» — сверлила мысль.

Увидев содержимое пакета, хозяйка не могла сдержать жадную мимолетную улыбку. Очевидно, такие простые вещи не были частыми гостями в этом доме.

— Так где Света? — повторил вопрос Денис.

— Ну, раз подарок не ей, так зачем она вам нужна и откуда у нее такие…., - женщина замешкалась, подбирая выражение, — такие…неместные друзья?

— Мы вместе работаем, и я имею намерение ей помочь, — понимая, что мать Светлячка вовсе не намерена стать союзником, он лихорадочно соображал, как же перетянуть ее на свою сторону.

— Не надо ей помогать, у нее есть муж для этого. С мужем она и живет, — безапелляционно заявила мадам Мезенцева, считая разговор оконченным.

От этих слов у Дениса потемнело в глазах. Все что угодно он мог себе представить, но только не это! Небо может свалиться на землю, в Москве — реке вода смениться нефтью, рубль станет мировой валютой! Что угодно! Но от мысли, что к его Светлячку, нежному и пугливому, как горная козочка, имеет право прикасаться какой — то козел, который без копейки денег отпустил в Москву, его бросило в жар. Иногда знакомясь с материалами журналов, он имел представление о мужиках в глубинке, которые пьют, лентяйничают и сидят на шее своих жен-трудяг. А те тянут и его, и детей, потому что им передана наследственная установка «Я и лошадь, я и бык, я баба, и мужик!» Ну и еще — «Мужа жалко», куда ж без этого!

Вряд ли в жизни Дениса было еще событие, которое вот так вмиг выбило почву из-под ног. Он почувствовал себя проткнутым воздушным шариком, из которого со свистом вырывается воздух. Еще немного, и он свалится на грязный пол жалкой безжизненной тряпочкой. Даже когда родной отец выгнал его из родительского дома, он не был так подавлен. Злость, ярость, упрямство помогли ему тогда справиться. Сейчас же в душе образовалась выжженная пустота.

Сжав челюсти так, что едва не раскрошились зубы, он выскочил из квартиры. Пренебрегая правилами приличий, не попрощался. Его мир, только — только получивший один из двух недостающих пазлов счастья, просто рухнул. Разлетелся в ошметки. В клочья.

Вылетев во двор, он почти бегом рванул к машине. Однако его мятущуюся и потерявшуюся душу вернули на землю бдительные ангелы — хранители, имевшие острую личную заинтересованность.

— Эй, мужик! Не по-братски так поступать! Мы тут, понимаешь, домой, к семьям, не идем, машину твою сторожим, а ты обещанное зажал. Нехорошо!

Денис словно очнулся. С трудом впустил в сознание чужие слова, кое-как осмыслил. Сейчас все для него потеряло значимость. Вдохнув — выдохнув, он сфокусировал взгляд на говорящем, вспомнил про водку и горько усмехнулся. Вот даже мужиков незнакомых смог осчастливить. А Светлячка — нет…

Взяв бутылку, он подошел к столику.

— Держите. Пусть вам хорошо будет.

— А чо кислый такой? Генку не застал? Так вон же он! — воскликнул один из отдыхающих пролетариев и показал корявым пальцем на входившего во двор мужчину, такого же непрезентабельного вида, как и его знакомые,

Первым желанием Дениса было развернуться и быстрей скрыться отсюда — ведь с отцом Светы говорить было уже не о чем, только еще насыпать порцию соли с перцем на рану. Но мужики так оживленно загомонили, будто искренне радовались, что щедрый чужак не уедет не солоно хлебавши. Денис грустно усмехнулся — такое проявление благодарности подкупало.

— Геныч. Тут к тебе гости.

Названный Генычем мужчина подошел и, внимательно посмотрев на гостя, вытер руку о штаны и протянул ему.

— Геннадий. Чему обязан вашим вниманием к моей скромной персоне? — церемонно произнес он, сразив Дениса наповал грамотно построенной фразой, которую все безбожно коверкали до «Чем обязан…».

Внешний вид никак не давал повода заподозрить в нем лингвиста — интеллектуала. Потрепанная рубашка, видавшие виды джинсы, морщинистое лицо, характерные мешки под глазами. Однако сами глаза смотрели пристально, в них отражалась работа мысли — и это еще больше удивляло.

Забыв, что только что хотел сорваться и уехать, Денис пожал протянутую руку и представился.

— Денис. Друг Светы. Приехал узнать, не нужна ли ей помощь.

Геннадий вздрогнул, будто сейчас его затронули за живое. Во взгляде промелькнул отголосок затаенной боли. И схватив Дениса за рукав, он потащил его в сторону. От вежливой церемонности не осталось и следа, и он горячо заговорил.

— Денис, ты и вправду друг и приехал, чтоб помочь? — словно не веря услышанному, переспросил он, жадно вглядываясь в глаза собеседника, словно боясь, что тот по приколу отмотал сотни километров.

Денис его тут же успокоил, кивнув головой.

— И ты, правда, из Москвы к ней приехал? — все еще не веря, отец Светы продолжил допрос.

— Правда, хотя какой в этом смысл, — горько вздохнул Денис. — Я ж не знал, что она замужем.

Только сейчас до него дошло, почему он чуть голову не потерял от слов маменьки — он почувствовал себя обманутым. Хотя сам виноват — установил границы, а для дружбы не имеет принципиального значения семейное положение. Вот Светлячок и не говорила, а он и не спрашивал, что там она оставила в прошлом. Так что никто никого не обманывал.

— Да в гробу я видел таких мужей! Забери ее отсюда! Загнется девка, она ж такая ранимая, светлая. А эта дура заладила «Хорошая партия. Хорошая партия!» — Геныч досадливо сплюнул в сторону, выказав свое мнение об умственных способностях жены. — Этот упырь оформил на нее кредит, а когда она сорвалась в Москву, пригрозил, что долги будут взыскивать коллекторы. Вот она и вернулась.