Курс молодой стервы (СИ) - Тур Злата - Страница 9

По привычке, отметив плюс в этой кошмарной ситуации — она перестала хомячить все подряд, — Света вымученно улыбнулась зеркалу, помня урок, полученный Крошкой Енотом. «Улыбнись тому, кто сидит в пруду, и он улыбнется тебе!». Как положено по инструкции, она медленно досчитала до десяти, старательно растягивая в радостной гримасе рот. И немного развеселилась. Второй плюс — «Мистер убойный взгляд» ее не высмеял.

И с этими двумя плюсами наперевес она вернулась в кабинет. Отредактировав сказку, распечатала и отдала Аксинье. И с удивлением заметила, что уже не тряслась, как в первые минуты. Наверное, переживания как-то притупили ее способность впадать в ступор всякий раз, как только на нее косо смотрят.

Аксинья двумя пальцами взяла листы и уткнулась в чтение. Лицо не выражало никаких эмоций, будто она читала не сказку, а отчет о партийной конференции.

— Ладно, завтра можете прийти, — акцент на «завтра» не сулил ничего хорошего.

Надежда жалобным комочком сжалась, но Света не стала впадать в панику. «Вы не сказали «да!» Вы не сказали «Нет!».

«Все будет хорошо! Все будет хорошо!», — топая от метро, приговаривала она, тараня лбом плотную завесу непогоды. Сильный шквалистый ветер швырял в лицо снежные оплеухи, заставляя закрывать глаза и утирать рукой лицо.

После сегодняшних встрясок природный катаклизм словно злорадно ухмылялся, пытаясь задавить ее оптимизм. Ее обувка насквозь промокла, предательски позволив воде нагло хлюпать внутри при каждом шаге. И Света уже смирилась. Жалко стало себя до безумия. Хотелось плакать навзрыд, причитая «Я самая несчастная!» Однако Вселенная тут же преподнесла ей еще один урок — всегда есть кто-то, кому хуже, чем тебе.

Очередной раз протерев глаза, она кинула взгляд в сторону скамейки. Рядом с ней едва удерживался, чтобы не упасть, крошечный черный комочек. Беззвучно раззевая розовый ротик, он пытался позвать на помощь, но горло уже осипло, и даже на обычное «мяу» у него не было сил. Порывы ветра прижимали его к бордюру, не давая вылететь с тротуара.

«Ну чем я тебе могу помочь? Отнести в метро?» Перспектива еще раз проделать этот путь совсем не радовала. Но выхода не было. Не обращая внимания, что он грязный и мокрый, Света взяла его в руки и прижала к себе — пуховик все равно сушить придется. Уже развернувшись назад, она застыла. Беспомощное существо, почувствовав защиту, с отчаянием посмотрело своими угольками так, будто заглянуло в душу. Света уже не сдерживала слез.

Этот бедолага был зеркальным отражением ее самой. Белая ворона среди людей и черный кот среди кошек — оба с гарантированным клеймом невезения.

Отнести его в метро — это значило, что он умрет, но чуть позже, слегка отогревшись. Даже сейчас никто не может поручиться, что он выживет. Ребра выпирали сквозь мокрую шкурку, как арматура разрушенного здания.

— Ничего, Филимон! Я тебя не дам в обиду, — всхлипнула она, вытирая рукавом слезы и утешая скорей саму себя. Соседка по комнате, работавшая домработницей посменно, сейчас на выходных, значит, неделя на то, чтоб его откормить и пристроить в добрые руки есть. Заскочив в продуктовую палатку, она купила молока, надеясь, что обессиленную зверюшку это спасет. Тут же выпросила картонную коробку и ворох упаковочной бумаги, ведь в отличие от людей, у которых есть дом, у нее не было ненужных тряпок, чтобы сделать подстилку.

Придя домой, Света первым делом вымыла тщедушное тельце и высушила. В заботливых руках маленький беспризорник отогрелся и начал водить мордашкой по сторонам. Молоко ему пришлось по вкусу, и, налакавшись вдоволь, он мгновенно уснул, едва не уронив мордочку в пустую плошку.

«Будем решать вопросы по мере поступления. Филимон должен чуть — чуть окрепнуть, тогда уже будем пристраивать», — решила продолжательница дела Айболита. А пока у нее впереди было два пробных дня, от которых все зависело.

И надо сказать, что прошли они совершенно без всяких неприятностей. В пятницу, когда все уже стали собираться домой, Аксинья представила коллегам Свету как нового сотрудника. И, на удивление, даже попросила любить ее и жаловать. Хотя понятно, что это было сказано для проформы, но все равно приятно..

Не помня себя от радости, по факту получив путевку в жизнь, забежала девушка в зоомагазин, купила самый лучший корм для котят. Стоил он дороговато, но, ради Фила, можно и без хлеба обойтись. Только польза будет! Ей казалось, что котенок, по суеверному мнению большинства, приносящий неудачу, стал ангелом- хранителем — отблагодарил за спасение тем, что ее приняли на работу.

За выходные она обучила несмышленыша джентльменским манерам — он уже чинно умел усаживаться в лоток, не орал и только трогательно совал свой мокрый носик в шею, бормоча что-то милое на своей кошачьем языке.

С каждой минутой Света все больше привыкала к Филимону. И тем страшней было думать о неминуемом расставании с ним. Вот если бы у нее был свой дом, где она была бы хозяйкой… Сердце болезненно сжалось. Распрощаться с ним все равно придется. Скрепя сердце, она на работе распечатала объявление «Отдам черного котенка в добрые руки» и, спросив разрешения у Марины — она была самой доступной из недоступных важных персон издательства, — повесила его на доску объявлений.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Коллеги. В одиннадцать освобождается переговорная, все туда. Производственное совещание, — Аксинья играла роль демократичного руководителя. Слово «коллеги» подразумевало уважительное отношение, как к равным, что было неприемлемо ею по определению. Подчиненных ее высочество видело не выше плинтуса.

Выше упомянутые коллеги втихомолку обменялись кислыми взглядами, будто их заставили сжевать лимон без сахара. Про себя неслышно вздохнули, уткнувшись в мониторы, и каждый подумал: «Ну, начинается…»

Любить эти совещания было не за что. Можно было бы никуда и не ходить — их кабинет позволял видеть каждого. Но переговорная придавала мероприятию статус архиважного дела. Там был установлен проектор, и Аксинья часто делала презентации, причем все догадывались, что презентовала она, прежде всего, себя, репетируя роль зама. Кого-нибудь садила за комп, а сама, цокая каблучками, тонкой указкой самозабвенно тыкала в цифры, графики, диаграммы.

Коллективы других изданий собирались раз в месяц. Аксинья же, руководствуясь, как она выражалась, исключительно стремлением улучшить работу редакции, проводила планерки каждую неделю. Она, как могла, портила настроение всем. И плохо пишете, и тиражи не растут, и на ваше место на улице очередь из желающих, и будьте счастливы, что вас сюда взяли без должного образования. В общем, шикарный утренний букет язвительности, или профилактическая клизма.

Сегодняшнее мероприятие не обещало ничего нового. Но Вселенная сжалилась над ними, и стройная система редакторского мозговыноса полетела к чертям. Буквально через пару минут после начала «избиения младенцев» дверь открылась.

Света почувствовала, что сердце ухнуло куда-то вниз, противно пощекотало пятки и с трудом вернулось на свое место, продолжая усиленно колотиться о грудную клетку. На пороге, как голограмма, имитирующая реальность, стоял сам «Мистер убойный взгляд».

— Дамы, не помешаю? Мне в компе нужно поковыряться.

От его искренней, с долей лукавства, улыбки стало будто теплее в помещении. Росточек надежды на то, что Аксинья не будет выплескивать весь запас желчи при посторонних, вырос в душах и немного воодушевил сотрудниц.

— У нас производственное совещание вообще-то, — смерив наглеца огненным взглядом, Аксинья недовольно задрала нос.

— А у меня производственная необходимость, — нарушитель порядка сокрушенно развел руками, давая понять, что только обстоятельства непреодолимой силы вынуждают его быть лишним поглотителем кислорода здесь. Или лишними ушами.