Теория большого взрыва (СИ) - Перепечина Яна - Страница 20

- Ну конечно! - соглашалась бабушка. - Ты бы без меня был старым грустным сморчком. Если бы дожил, конечно. А со мной глянь, какой отличный бодрый старикан получился. - И глаза её ласково смеялись. А дед смотрел на неё с такой любовью и нежностью, что Вадиму иногда становилось завидно. Это же надо — прожить друг с другом почти шестьдесят лет в самые трудные для страны годы, вырастить четверых детей и продолжать так любить друг друга... Он бы тоже хотел именно так. Поэтому если кто и был для него образцом для подражания, так это его любимые старики, нашедшие друг друга и сохранившие чувства не смотря ни на что.

И вот сейчас, разговаривая с Ангелиной, он осознал, что впервые встретил женщину, так похожую на его бабушку. Не внешне, конечно (тут Валдайцев сдавленно фыркнул), но вот по этому умению радоваться жизни — совершенно определённо. Рядом с ней ему было легко, весело и очень интересно. И пробки не казались бесконечными, зато вечер вдруг стал неожиданно приятным, и очень хотелось, чтобы так продолжалось как можно дольше.

Когда они подъехали к его работе, Вадим спохватился:

- Ангелина, простите, пожалуйста, но вы не могли бы снять шляпу и что-то сделать с волосами?

- Зачем? - не поняла та.

- Так вы с Кариной очень похожи, во всяком случае — на первый взгляд. Я боюсь, Грише будет тяжело видеть вас.

- Поняла, - кивнула Ангелина, - сейчас.

Она сняла солнцезащитные очки, шляпу, скрутила волосы тугим жгутом и завязала их полупрозрачным шарфиком, который обнаружился у неё в сумке. Потом она какой-то салфеткой стёрла яркую помаду, нанесла на губы что-то прозрачное и почти незаметное и вопросительно посмотрела на него:

- Так лучше?

На взгляд Вадима, изменения её ничуть не испортили. Но поразительное сходство с Кариной стало не таким явным, она снова стала больше похожа на ту Ангелину, которую он впервые увидел на пороге роскошной квартиры. Черты лица её показались ему более тонкими, нежными и молодыми. И Вадим честно ответил:

- Так очень хорошо.

А про себя неожиданно подумал: «Попадёт парень из огня да в полымя. Увидит такую девушку, поймёт, что его Карина ей и в подмётки не годится и влюбится теперь уже в Ангелину». И эта мысль Валдайцеву ох как не понравилась. И не только из-за сострадания к бедному Грише. Вадим почувствовал, что радость жизни, наполнявшая его во время поездки, куда-то подевалась. Он решительно вышел из машины, обошёл её, распахнул дверцу и протянул Ангелине руку. Та снова легко и изящно оперлась на него и быстро встала. Получалось всё это у неё не манерно, натужно и вызывающе кокетливо, как у её подруги, а совершенно естественно, словно она родилась с таким вот несовременным умением с достоинством принимать помощь мужчин и считать это совершенно естественным. Вадим посмотрел в её ставшее серьёзным и немного задумчивым лицо и спросил:

- Вы точно уверены, что вам всё это нужно?

- Мы должны помочь Грише, - просто ответила Ангелина. - И если ему хотя бы немного станет легче, то я буду считать, что день прожит не зря.

- Вы правы, - согласился Валдайцев. - Спасибо вам, Ангелина.

- Спасибо вам, - откликнулась она.

- Мне-то за что? - не понял Вадим.

- Нечасто встретишь человека, которого получается уважать вот так, чуть ли не с первой минуты общения, - она сказала это легко, безо всякого пафоса, но Вадим почувствовал, что начал краснеть.

- Нам туда, - скрывая смущение, он показал рукой на вход под развевающимися на ветру флагами.

- Вы хотите, чтобы мы с Гришей поговорили с глазу на глаз?

- Это как вам удобнее.

- Думаю, об этом нужно спросить у него. Но я бы предпочла, чтобы вы были рядом.

Когда Ангелина говорила это, они как раз проходили входной пост.

- Вася, девушка со мной, - сказал Вадим сотруднику.

- Здравствуйте, - приветливо улыбнулась лейтенанту Ангелина. Вася просиял и радостно козырнул начальнику и его спутнице, стараясь не слишком откровенно проявлять любопытство. Вадим заметил это и понял, что сегодня же вся его оперативная группа будет обсуждать визит незнакомки. Но в нём это почему-то совершенно не вызвало раздражения или протеста. «Пусть обсуждают», - подумал он и сам себе удивился.

Раньше ему подобное внимание к его личной жизни не нравилось. С Жанной он и вовсе старался встречаться исключительно за пределами объекта и так, чтобы никто из подчинённых ни о чём не догадался. А ещё он очень сердился, если Жанна забывалась и порывалась выказать свои чувства и права на него прилюдно. Но, видимо, на Ангелину всё это почему-то не распространялось. Пожалуй, ему было даже приятно идти рядом с ней по огромному вестибюлю, ощущать на сгибе локтя её лёгкую ладонь (гранитный пол был невероятно скользким, и Вадим подал ей руку) и ловить на себе взгляды заинтригованных коллег. Но додумать эту странную непривычную мысль он не успел — навстречу им шёл Гриша.

Поначалу Гриша, конечно, замкнулся. Да и кто на его месте не опешил бы, узнай он о том, что начальник притащил какую-то незнакомую особу, чтобы поговорить о самом сокровенном? Однако яркая девушка каким-то невероятным образом всего через несколько минут умудрилась сделать так, что он начал говорить. А, начав, уже не мог остановиться. Она слушала его молча, лишь изредка кивая и негромко задавая вопросы. Но в её позе, голосе, взгляде было столько понимания и участия, что Гриша не заметил, как выложил всё, лишь в самом конце рассказа поняв, что за последние дни это второй человек, который умеет так слушать. Первым был нестандартный начальник подполковник Валдайцев.

Вот ведь бывают же такие похожие люди. Не внешне, конечно, а в чём-то неуловимом, что и словами не передашь. Вадим Дмитриевич и эта Ангелина были как раз такими — похожими. И если поначалу Гриша смотрел в сторону, то постепенно перестал отводить взгляд и чувствовал, что рассказывает свою невесёлую историю людям, которые не просто так любопытствуют, а совершенно искренне хотят понять и помочь.

Карина появилась в его жизни неожиданно. Он как раз только устроился на эту работу и буквально в один из первых дней шёл домой. Это он потом узнал, что среди его коллег ходить в форме вне службы было не принято. Они носили штатское, а форму хранили на работе. Но он этого ещё не понял, и важно вышагивал по улице весь в новом. Ему нравилось буквально всё, но особенно — васильковые просветы на погонах, знак принадлежности к их организации. Форма у них была обычная, общевойсковая. И лишь эти просветы да шевроны могли сказать знающим людям, где служит офицер Григорий Москвин. Ну, и звёздочки нравились, конечно, тоже. В институте, который он закончил, имелась военная кафедра, поэтому он был уже лейтенантом. И по две маленькие звёздочки неярко поблёскивали сейчас на каждом погоне, наполняя его гордостью.

От мыслей о собственной значимости его отвлекла девушка. Она стояла, растерянно оглядываясь по сторонам, странно приподняв одну ногу в сапожке на высоком каблуке и покачиваясь. Заметив молоденького лейтенанта, она устремила на него такой умоляющий взгляд, что и совершеннейший мизантроп растаял бы и кинулся на помощь, а уж воспитанный и добрый Гриша и подавно.

- Что-то случилось? Я могу вам помочь?

- Да, пожалуйста! - обрадовалась девушка. - Каблук сломался, а денег не такси не хватит, и я совершенно не представляю, как теперь добраться до дома… - Она покачнулась, и Гриша тут же подставил ей руку и оказался в такой близости от неё, что ощутил аромат её кожи и духов. Он усадил попавшую в сложную ситуацию красавицу на скамейку, а сам отправился ловить машину. Это ему удалось быстро. Узнав у девушки адрес, он договорился с водителем, заплатил ему, радуясь, что недавно дали зарплату, и он может позволить себе это, помог незнакомке устроиться на заднем сиденье и хотел было попрощаться, но она вдруг спросила, трогательно глядя на него снизу вверх: