Теория большого взрыва (СИ) - Перепечина Яна - Страница 62

В тот день, когда она должна была вернуться, Вадим и вовсе был не в состоянии нормально работать: то и дело звонил в аэропорт и узнавал, не приземлился ли борт из Анталии, и выдохнул только, когда, снова — в который раз за это странное лето! — использовав знакомства, узнал, что Ангелина Нарышкина (хорошо хоть её фамилию в разговоре предусмотрительно выведал) благополучно сошла с трапа.

Всю ночь он торопил время, утром не мог дождаться приличных девяти часов, принял душ, побрился, причесался (что по причине коротких волос обычно делал нечасто) и по памяти набрал её номер. Когда в ухо неожиданно громко грянул первый гудок, он вдруг вспомнил, что Ангелина вообще-то сова, и хотел было уже положить трубку, но второго гудка не последовало — голос, от которого ему одновременно хотелось жить вечно и умереть на месте быстро сказал:

- Да!

Вадим быстро сглотнул и не нашёл ничего лучше и оригинальнее, чем процитировать известную песню Высоцкого:

- Ну, здравствуй… Это я…

А, может, и не цитата это была, а то, что исстрадавшийся без другого человек только и может выдавить из судорожно сжавшегося от невысказанной любви горла?

- Здравствуй, - эхом отозвалась Ангелина, и ему показалось, что она борется со слезами.

- Можно я сейчас заеду за тобой?

- Да, - только и смогла ответить она.

До её дома Вадим добирался довольно долго, и за это время Ангелина успела позвонить вернувшейся накануне из отложенного на лето и наконец-то осуществлённого свадебного путешествия Злате и скороговоркой вывалить на неё события последнего времени. Та внимательно и сочувственно слушала бурный поток Ангелининых никому до этого не высказанных эмоций и перебила только тогда, когда Ангелина выпалила:

- И вообще, может быть, мы друг другу не подходим!

- С чего бы это? - скептически поинтересовалась Злата. Ангелина от такого, совершенно не свойственного подруге тона оторопела.

- Ну… как с чего бы? Ты же знаешь меня. Я импульсивная, взрывная, эмоциональная…

- Я в курсе, - в голосе Златы послышалась улыбка. - Оглашать весь список не обязательно.

- А он… - растерялась Ангелина. - Он совсем другой… Он такой… Он, знаешь, какой…

- Да всё в порядке, Лин, - засмеялась Злата. - Каким бы он ни был, ты в него совершенно точно влюблена.

- С чего ты взяла? - недовольно буркнула Ангелина.

- Знаешь, как говорил один мой институтский преподаватель, старый мудрый армянин? «Если вы можете сказать, за что вы любите человека, значит, вы его не любите». И я с ним согласна. А ты, которая обычно за словом в карман не лезет, не можешь даже рассказать о том, что из себя этот твой Вадим представляет. Ты однозначно влюблена.

- И что из этого?

- А из этого следует, что не надо ничего бояться…

- Но было всё так хорошо… То есть, плохо, конечно... Артур, Ринка… но всё же хорошо. А потом Вадим уехал, и мы даже не знали, что сказать друг другу, не разговоры были, а мука мученическая. То о погоде, то о работе...

- Слушай, Лин, ты же сама терпеть не можешь разговаривать по телефону, мне звонишь, только если уж совсем припрёт. Ну, значит, и Вадим такой же. Получается, что хотя бы в этом вы точно совпали.

- А если нам просто не о чем поговорить?

- Лин, я тебя умоляю, не придумывай, а? Вот давай вы сейчас встретитесь, и ты посмотришь, что да как. Вас же, можно сказать, на полном скаку остановили. Только вы проблемы разгребли, только можно было начать отношения строить, как Вадима в командировку отправили. Сама подумай, у вас же ещё ни одного полноценного свидания не было. Не считать же, в самом деле, свиданиями те дни, когда вы по Москве и окрестностям носились и выясняли, кто за тобой следит и куда подевалась Настя. А потом, как я понимаю, ты Вадима и не видела почти до его отъезда...

- Ты думаешь? - Ангелина повеселела.

- Я уверена.

- То есть у нас сегодня первое свидание?

- Оно самое. Давай, иди готовься. И не думай ни о чём. Просто будь собой. И увидишь — всё будет хорошо.

- Ну, тогда пока! - уже совсем радостно попрощалась Ангелина и чмокнула подругу через трубку.

- Пока!

Вадим встретил её во дворе. Они поздоровались (было заметно, что каждый из них скрывает смущение), Ангелина сунула нос в большой букет роз и спросила, старательно скрывая неловкость:

- Куда мы поедем?

- А куда бы ты хотела? - улыбнулся Вадим.

Ангелина тихо попросила:

- Отвези меня к Вышинским и Белке. - И сама рассердилась на себя: ну кто же просит о таком на первом свидании?! Но ведь Злата велела "будь сама собой". Вот она и сказала то, о чём думала. И этим самым, наверное, всё испортила. Что подумает о ней Вадим? Что ей совершенно наплевать на него самого и его чувства?

Но Вадим внимательно посмотрел и спросил негромко:

- Разве я тебе говорил?

- О чем?

- О том, что сегодня день рождения Александра Ивановича?

- Нет… - Ангелина смотрела на него во все глаза. - Тогда тем более поехали.

- Ты совершенно невероятный человек… - покачал головой Вадим, не отводя от неё глаз. - Спасибо тебе…

- За что?

- За всё. До тебя я если и знал когда, что жизнь такая вот удивительная штука, то только в детстве. А потом забыл. Напрочь. Но ты мне об этом напомнила и теперь напоминаешь постоянно.

Ангелина снова смутилась и не слишком ловко стала усаживаться в машину: мешал букет. Вадим забрал у неё цветы, положил на заднее сиденье и сел за руль. Что говорить, он не знал и чувствовал себя до крайности неловко. Но Ангелина вдруг негромко попросила:

- Расскажи мне про Александра Ивановича.

И им снова стало легко друг с другом. И разговор полился сам собой, плавно переходя от одного к другому. И смущение делось куда-то, уступив место удивительной близости и откровенности.

Сквозь зелень деревьев упорно пробивались солнечные лучи, где тонко, остро, а где и целыми снопами. Ангелина осторожно зашла в оградку, положила к кресту цветы, купленные ими неподалёку от кладбища, и всмотрелась в лица друзей Вадима. Тот за её спиной зашуршал бумажным пакетом, прихваченным зачем-то из машины, потом обошёл Ангелину, наклонился и что-то прислонил к кресту.

Ангелина всмотрелась и изумилась: в простой стильной рамке под стеклом был её рисунок: бегущие мужчина и девушка и женщина на камне.

Вадим перехватил её изумлённый взгляд:

- Это наш с тобой подарок им. Ты не против?

- Нет, - грустно улыбнулась она. - Ты очень хорошо придумал.-

- А ты сможешь нарисовать ещё один, такой же… Ну или похожий?

Ангелина посмотрела на него и, не спросив зачем Вадиму это, кивнула. Он притянул её к себе, а когда наконец открыл — Александр Иванович и Олимпиада Вивиановна одобрительно улыбались ему, а на оградке снова сидела знакомая белочка: «Ну вот. Мы же говорили тебе… Есть любовь, совершенно точно есть...»

- Теперь-то я в этом уверен, - кивнул им Вадим и посмотрел на рисунок Ангелины, на котором его друзья, живые и счастливые, были вместе.

В начале сентября Ангелина вышла из «Педкниги», куда ездила за новыми методичками, и вдруг решилась и пошла не к метро, а налево, туда, где работал Вадим. У большого серого здания она увидела двух сотрудников в форме и, поколебавшись, всё же подошла к ним:

- Здравствуйте, вы не могли бы вызвать подполковника Валдайцева?

- Здравствуйте, - оглянулись они, и один из них оказался Гришей Москвиным, который сразу радостно заулыбался Ангелине. Он тут же потянулся за рацией:

- Сейчас, подождите, пожалуйста… Вадим Николаевич, к вам Ангелина пришла...

Вадим вышел очень быстро. Он широко шагал от больших дверей к ним с Гришей, и соскучившаяся со вчерашнего вечера, который они, как и все свободное время со дня их первого после разлуки свидания, провели вместе, Ангелина поймала себя на том, что вся подалась вперёд и устремилась навстречу ему. Да так явно, что и сама заметила это и улыбнулась: такого от себя она раньше и ожидать не могла.