Только так. И никак иначе (СИ) - Перепечина Яна - Страница 23

- Не знаю, что и думать. Старики тоже, вроде, никому настолько насолить не могли, чтобы их спалить решили. Повторюсь: эксперт мой однозначно говорит, что поджог. Там и следы какого-то горючего вещества остались на снегу, и несколько очагов возгорания, что подтверждает бабулька из дома напротив. Ей не спалось и она видела, как загорелось сразу по всем углам. Что, как сам понимаешь, трактуется однозначно.

- А эта бабуля никого не видела у кухни?

- Да нет, не видела. Она полуслепая, но огонь-то сложно не разглядеть, а человека в темноте пойди увидь… Ну, давай, думай, думай! Это ж твои соседи, а не мои! Кому могли помешать? Кого достали?

- Да не понимаю я! - Павел был растерян. - Старики милейшие. Я их знаю без году неделю, но уже влюблён в них обоих. А остальные соседи их и уважают, и обожают. Отправь своих гавриков опросить. Услышишь одно и то же: золотые люди, тем помогли, тех поддержали.

- Да отправил уж, - устало вздохнул Владимир, - Прав ты абсолютно. Вся улица после пожара на ушах, помогали-то всем миром, никто ещё спать обратно не залёг. Поэтому опросили многих. Ни один слова плохого про них не говорит. Но ведь почему-то их подпалили! – он в раздражении коротко стукнул обеими ладонями по столешнице. – Ладно. Сейчас домой. И спать, спать, спать. А потом думать, думать, думать.

Павел только забрался под одеяло, улёгшись на диван, стоявший прямо перед камином, когда раздался звонок. Владимир недовольно пробурчал в трубку:

- Спать не получается. Думы одолевают. А скажи-ка мне, друг ты мой сердешный, где их собака (а она у них имеется, и не маленькая - я в доме миски видел) нынче ночью была, и почему она лай не подняла, когда поджигатель по участку с канистрой шастал? Или она у них диванная и бестолковая?

Павел сразу подобрался и в тон другу ответил:

- А скажу я тебе, дорогой ты мой, что собака вчера утром бесследно исчезла, и мы со Златой её дотемна искали, но безрезультатно.

- Опаньки! – удовлетворённо пропел Лялин. – А вот это интересно-о. Пропала, говоришь? Или ей помогли пропасть, чтобы ночью лай не подняла?

Их парни проигрывали. Злата с девчонками прыгали на морозе, сгрудившись вдоль бортика катка, горячо болея за своих. Пока не помогало. Одиннадцатый класс соседней гимназии выигрывал у них всухую. Злата чуть не плакала, видя расстроенные глаза своих девочек и слыша ликующие вопли соперников.

Каток находился примерно посередине между двумя школами. И вот уже третью зиму на нём проводились соревнования. Два года после серии матчей побеждали её обожаемые «ашки». А в этом году всё шло как-то не так. Наперекосяк шло. Не помогали ни дружные кричалки многочисленных болельщиков, ни уговоры Златы, ни взгляды её девочек, полные надежды, а некоторые даже и любви.

Сама Злата была не в лучшем состоянии, никак не могла избавиться от мыслей о сгоревшей кухне и бедной пропавшей Гере. Вчера они с Павлом развесили по посёлку уйму объявлений, но пока, а она звонила бабушке на каждой перемене, новостей не было. Никто их собаку не видел.

Невесело было и ребятам. За их соперников играл сегодня взрослый брат одного из гимназистов, играл здорово, сильно, и вся команда будто подобралась, сжалась в кулак и начала громить её мальчишек. А их собственная звезда, лучший игрок, умница и красавец Миша Хабаров, впервые поссорился со своей любимой Настей из 10 «Б». Настя, разобидевшись, болеть за них не пришла, и расстроенный Мишка еле-еле возил коньками по льду и вяло таскал за собой клюшку. А замены ему не было. Разгулялся очередной экзотический грипп, и скамейка запасных была пуста, даже их физрук заболел, и некому было подсказать что-то дельное.

Дело медленно, но неуклонно шло к проигрышу. Напрасно Злата отзывала грустного Ромео в сторону и пыталась привести его в чувство. Убедившись, что всё бесполезно, она окликнула одного из своих активно болеющих «маленьких», девятиклассника Серёжку Иванова, и, когда тот подбежал к ней, что-то горячо зашептала ему на ухо. Серёжа сначала непонимающе хмурился, а потом засмеялся, энергично закивал головой в завбавной полосатой вязаной кепке:

- Понял, Злата Андревна! Клёво вы придумали!

- Вот и умничка, держи, - Злата сунула ему в варежку деньги и слегка подтолкнула, - беги, Серёжик! Только поторопись! Да будь осторожен.

- Буду! – Серёжка на бегу обернулся и помахал рукой. – Я быстро! Одна нога здесь – другая там, а первая уже опять здесь!

Злата засмеялась и опять с тревогой прильнула к бортику.

- Что? Не играется сегодня вашим богатырям? – участливо шепнул кто-то в самое ухо, так близко, что даже тёплое дыхание коснулось замёрзшей щеки и растрепавшиеся волосы затрепетали. Злата вздрогнула и обернулась. Сразу же стало очень жарко и ужасно неловко: очень близко к ней стоял и понимающе улыбался сосед.

- Как вы здесь?! Почему вы здесь?! – от неожиданности Злата опять сбилась с «ты» на «вы» и сказала гораздо громче, чем следовало. Тут же все головы повернулись ото льда к ним. Злата опомнилась, схватила Павла за рукав, оттащила в сторону, за ближайшие голые кусты, понимая, что мера эта запоздалая и бессмысленная. Сейчас все её многочисленные «дети», и другие школьники, наплевав на происходящее на катке, наверняка таращатся на них со свалившимся как снег на голову соседом, старательно делая вид, что им совершенно неинтересно. Злата мучительно покраснела, быстро глянула по сторонам, потом на соседа и, натолкнувшись на чуть насмешливый взгляд, откровенно веселящегося Павла, моментально, горячо и очень несвойственно ей озверела:

- Как ты меня нашёл?! Что ты здесь делаешь?!! Ты зачем меня в неловкое положение ставишь?!!! Дети же всё видят, они же всё понимают! – скандальным шёпотом выпалила она, сразу позабыв о вежливом «вы». Смотреть в его весёлые серые глаза было невозможно. И поэтому она старательно глядела куда угодно, но только не на Павла. А когда всё-таки возмущённо вздёрнула подбородок и трусливо зыркнула на него, надеясь, что он вежливо смотрит на снег или в сторону, то увидела такую ласковую улыбку, такую неожиданную нежность, что осеклась на полуслове и стала уж откровенно малиновой, и даже слёзы от неловкости на глазах выступили.

Павел глядел на неё сверху вниз, и ему было странно весело и хорошо смотреть на свою маленькую смешную застеснявшуюся соседку с яркими горячими карими глазами. Он и сам не знал, что делал в этом новом, дальнем квартале и без того не ближнего Марьина и как занесло его туда. Говорить себе и ей, что ехал по делам и случайно заехал, было бессмысленно и смешно: дел у него в этой Тьмутаракани не было и не могло быть. Но, промаявшись на работе с утра и так и не сумев вникнуть в дела, он вдруг понял, что ему просто необходимо съездить к Злате. Понял, и сразу полегчало, и чумная гол, в мыслях прояснилось и на душе стало весело-весело.

Школу он нашёл легко, а вот свою заводную соседку не сразу. В здании олным ходом шёл ремонт, о котором вчера ему рассказывала Злата. Всюду лежали, стояли, валялись рулоны то ли рубероида, то ли пергамина – Павел не разглядел, вёдра с краской, какие-то доски, плёнка и много чего ещё. Охранника на посту не оказалось, и, никем не замеченный, Павел побродил по коридорам и довольно быстро нашёл Златин кабинет, номер которого тоже знал из её рассказов.

Дверь оказалась заперта, и он было расстроился. Но потом отловил пробегавшего мимо пацана лет двенадцати, который, с любопытством уставившись на него, живо ответил, что Злата Андревна, конечно, не ушла домой, она вообще так рано никогда не уходит. На справедливый вопрос, тогда где же она, раз дверь заперта, абориген нагло поинтересовался:

- А вы к ней по какому вопросу? – и получив ответ:

- По личному, – окончательно обнаглел, расплылся в понимающей ехидной улыбке и заявил:

- Имейте в виду, она лучше всех, наша Злата! Мы её абы кому не отдадим. Мы ещё посмотрим, подходите вы ей или нет. А то у неё муж бывший - натуральный козлина. Она сглупила по молодости, замуж за него выскочила, но больше мы ей так лажануться не дадим! – и он задиристо уставился прямо Павлу в глаза, хотя для этого ему и пришлось задрать остренький подбородок довольно высоко.