Кара для Повелителя (СИ) - Ткаченко Сусанна "Санна Сью" - Страница 15

— Мир, пожалуйста! Только не так!

— Не смей меня называть Мир. Для тебя я Повелитель Шамирхар, — последняя надежда умерла, и я задохнулась от душевной боли, это, наверное, сердце разбилось. — Раздвигай ноги и прекращай уже изображать трепетную девственницу. Всей Вселенной известна твоя блудливая натура.

Он не поверит мне. Ни за что не поверит. Не в этом состоянии, не после того что я натворила. Я поняла это так отчётливо, что в один миг потеряла надежду до него достучаться, поэтому просто легла на спину, закрыла руками глаза и приготовилась к самому страшному испытанию в своей жизни.

Ладони стали мокрыми от слёз мгновенно. Оказывается, я всё это время плакала, даже того не замечая. Я очень давно не плакала по настоящему, и этот факт заставил меня принять решение.

И тогда я сказала себе: «Кара! Хоть сердце твоё разбито и душа болит, ты всё выдержишь, переживёшь со временем. Он отыграется на твоём теле, выплеснет злость и успокоиться, тогда, может, завтра, ты сможешь до него достучаться и тихо уйти. Потерпи!»

Я ждала боли, повторяя эти слова, как мантру, сжавшись в комок достаточно долго, но ничего не происходило. Это какая-то изощрённая пытка, заставлять жертву ждать наказания бесконечно? Наконец, я решилась открыть глаза и посмотреть, что происходит.

Повелитель стоял возле кровати и с брезгливым выражением лица и созерцал моё унижение, не пытаясь воспользоваться телом.

— Можешь забыть о своей карьере актрисы, дорогая, — сухо отчеканил он, поймав мой взгляд, — ты под замком на эти три месяца контракта, по которому являешься моей парой. И мечты о сексе тоже забудь. Меня ты не интересуешь, а с другими он тебе не светит. Я понял, что не хочу тебя, но и позорить себя не позволю. Спокойной ночи, Карашерриса. Сладких снов.

И он вышел из спальни, запечатав все двери и окна магией. Облегчение пополам с чувством крайней безнадёги нахлынули на меня одновременно. Теперь я пленница. Безвольная, ненужная, униженная пленница, но зато я не стала жертвой насилия. Спасибо тебе, Праотец! Вот теперь я разрыдалась в голос от разрывающих меня на части эмоций.

Глава 10 Рефлексия Повелителя

Шамирхар

Почему после каждой встречи с Карашеррисой я хватаюсь за рога и вопрошаю у себя: «Как? Как это могло со мной случиться?»? Как я мог её не узнать и опять попасть в ловушку? Ведь теперь, когда всё открылось, я чётко вижу, что Улиэль и Кара — одно лицо. Какой такой магией обладает эта девчонка, раз смогла дурачить меня и своих родителей столько лет?»

Ярость моя искала выхода, и я рванул на полигон, заперев будущую пару в спальне, чтоб не наделать ещё больших глупостей, о которых завтра пожалею. Добравшись до места, попытался успокоиться, выплёскивая злость в пространство огненными взрывами и ментальными импульсами. Хорошо, что на полигоне Повелителей стояли щиты Праотца, иначе бы Веливул не пережил сегодняшнюю ночь. Не помню, чтобы когда-то раньше меня раздирали такие противоречивые чувства.

С одной стороны, я был в бешенстве: меня поимели! Меня! Повелителя демонов! Развели, как последнего низшего демона и принудили, да ещё и кто? Малолетняя девчонка! С другой, я не мог забыть то, что чувствовал, прижимая её к себе и целуя неимоверно соблазнительные губы, а с третьей, душу разрывала её боль, которую я почему-то ощущал как свою. Но ведь она актриса! Она может сыграть что угодно, не нужно верить в её слёзы, мольбы и отчаянье. Ведь правда? Пусть это будет игра! Прошу тебя, Праотец! Я себе не прощу, если обвинял её без вины, и она действительно испытывала всё то, что я заставил её испытать.

Да нет. Всё правильно! Я не мог ошибаться. Эта маленькая изворотливая дрянь хотела меня подставить. Иначе как она так всё вывернула в нужное ей русло?

Немного успокоившись, я мысленно вернулся к непростому разговору с Расом. Мы далеко не сразу подписали предварительный контракт, который окончательно вступит в силу, когда его подпишет Карашерриса, не давая паре нарушать прописанные в нём пункты в ближайшие три месяца.

— Почему такой короткий срок? Три месяца — это издевательство! — возмущался отец хитрой махинаторши. Сказать бы ему всю правду, да не могу! Я — Повелитель, а не стукач. Сам разберусь и накажу аферистку. А то родители спустят всё на тормозах, как обычно.

— Это — нормальный срок. Мы с Карой решили сначала заключить пробный контракт, а потом, может, и до принятия в род дойдёт, кто знает?

— Ты серьёзно? — Рас вытаращился на меня, как на ненормального.

— А почему бы и нет? Мне нужна пара, чтоб закрыть тему политических браков, а Веливулу — Правительница.

— Но почему именно моя дочь? Шамир, ответь мне, только честно! Ты её любишь?

Люблю ли я Кару? Раньше думал, что люблю. Как Шасса, как родителей, как Тамаширраса с Василиной, но сейчас я понял, что мои чувства к ней очень сильно отличаются от тех, которые я называл раньше любовью.

— Люблю, — всё-таки, я решился на такой ответ.

Безусловно, меня раздирала ярость, но почему-то мне хотелось не выгнать её с позором с Веливула, а продолжить начатое в гримёрке: жёстко овладевая, подчиняя, объясняя, кто из нас хозяин положения, а кто жертва. Потом я вспоминал, что это же Кара, малышка Карашерриса, дочь моих друзей, и меня окатывала отрезвляющая волна, но как только я представлял себе, какой образ жизни она вела на Элиороне — начиналось всё сначала. Хотелось запереть её в четырёх стенах своей спальни и никогда оттуда не выпускать.

— Я прописываю в контракте верность. Никаких минетов с русалками, Шамирхар.

— Прописывай. Обоюдную.

— Моя дочь не такая! — ещё какая «такая», она просто гениальная актриса и всех нас водила за нос многие годы, просто ты не знаешь, наивный папочка. Может, надо забрать у них Шасса? Слишком они с Василиной мягкотелые.

— Я тоже «не такой». Пиши обоюдную, раз мы оба «не такие».

— Ладно. На чём ещё настаиваешь?

— Не настаиваю, требую, чтобы вы с женой не лезли в нашу жизнь. Нам с Карой просто необходимо принимать самостоятельные решения, поэтому пропиши, что эти три месяца она не имеет права бежать к вам за советами и с жалобами.

— Чего? Какими ещё жалобами? Ты собираешься обижать мою дочь? — в кабинете становилось жарковато.

— Ни в коем случае! Просто у нас есть с ней разногласия по поводу… учёбы и… однокашников.

— Ты хочешь ей запретить учиться? — если бы она училась, Рас! Если бы!

— Что я, монстр, что ли? Ученье — свет. Доверься мне, я не сделаю Каре ничего такого, что смогло бы навредить.

— Не нравится мне всё это, но я понимаю, что вы должны сами разбираться в своих отношениях, поэтому пропишу, но так же я пропишу, что ты не сможешь ей вредить.

— Это без проблем. Я всей душой за счастье Кары.

Потом мы ещё долго спорили по каждому пункту контракта, но, в конце концов, договорились, и я забрал Кару во дворец. А дальше… дальше всё пошло не так.

Я думал, она с радостью раздвинет ноги, добившись своего, а она повела себя, как трепетная девственница. Я не понял, чего она ожидала от своей проделки, если не жаркого траха, но насильником я никогда не был и не буду. Я любил, конечно, игры в принуждение, но по обоюдному согласию и не такие реалистичные. Вид униженной и смирившейся с поражением Кары вызывал в моей душе только отвращение к себе, но никак не возбуждение. Я ушёл, хлопнув дверью, чтоб не видеть этого жуткого зрелища.

Швырнул очередной огненный шар в корзину — забил трёхочковый. Замечательно, я успокаиваюсь. Упражнения, подсмотренные на Земле, помогли, и мозги стали работать чётче. Всё со мной происходящее — это просто какое-то помешательство. Она точно что-то использовала каждый раз, чтоб одурманить меня и подчинить своей воле. Надо пойти в Храм Праотца и попросить помощи в снятии этого морока.

— Мой господин, случилось что-то ужасное? Почему вы тут, и дворец заблокирован? — нарушил мои думы появившийся на полигоне Шельт.

Я оставил беса на Элиороне, но, конечно же, он почувствовал, что я переместился и поспешил следом. Пришлось рассказывать, а потом выслушивать его «а я говорил».