Их тайный гость (СИ) - Перепечина Яна - Страница 47

- Конечно! – она уже была готова ехать, мчаться, лететь, ковылять, ползти куда угодно.

- Но как же твоя учёба?

- Мне понадобится в Братстве моя специальность?

- Нет, - улыбнулся Святополк.

- Ну, значит, она мне и не нужна. Я завтра же заберу свои документы из института.

- Тогда мы сможем выехать к нам уже послезавтра рано утром, - расцвёл Святополк. – Обычно Венцеслав мало кого принимает. Но я попрошу его встретиться с тобой сразу же. Я расскажу ему, как ты дорога мне, и он поймёт…

Лена слушала своего любимого и таяла. В этот момент она чувствовала, как соединяются воедино две её мечты: детская – о приключениях, и подростковая и юношеская – о необыкновенной любви. Она была счастлива.

Из Москвы они уехали тайно. Матери и тёте она оставила скупую жестокую записку: «Я уехала с любимым. Не ищите нас. При необходимости – напишу. Будьте счастливы»…

Когда Лена в своём рассказе дошла до этого места, Оксана Владимировна зашлась в плаче, вскочив, вытащила из растрёпанной телефонной книги злосчастное послание, измятое и явно неоднократно политое слезами, и принялась совать его то Арине, то Константину. Те записку прочли, покивали сочувственно, а Лена встала, подошла к тёте и виновато поцеловала в щёку. Эта ласка успокоила женщину куда лучше сердечных капель, и она снова села на своё место, утирая глаза кухонным полотенцем…

Встреча с Венцеславом потрясла Лену. Никогда ещё она не видела такого умного, глубокого, такого понимающего и тонко чувствующего человека. Он рассказывал о Братстве, и ей казалось, что именно такой жизни она и хотела всегда, именно этого и искала. К тому же он так лестно, с таким теплом отзывался о Святополке… За одно это она была готова обожать его. И ей показалось совершенно разумным и правильным отписать свою квартиру Братству…

Константин вопросительно посмотрел на Арину:

- Гипноз?

- Да, - кивнула она, - он один из лучших гипнотизёров в стране и, пожалуй, в мире… Был…

- Такой талант и на такое гадкое, непотребное, недостойное дело! – сокрушалась Оксана Владимировна.

В первый месяц в Братстве Лена была по-настоящему счастлива. Но потом… То ли она всё-таки оказалась маловосприимчивой к гипнозу, то ли Венцеслав, посчитав её лёгкой добычей, что-то упустил, но постепенно она стала прозревать. Святополк всё чаще и надолго уезжал из поселения, а потом возвращался с девушками и женщинами. Лена ревновала, ей казалось, что каждая из них влюблена в него. Теперь, конечно, она понимала, что это были такие же обработанные им несчастные, которые поверили ему и приехали в поселение, отдав всё, что имели Братству. А тогда… Тогда она страшно страдала. И постепенно созрело решение разобраться с тем, что происходит.

В поселении она жила в длиннющем доме, больше всего похожем на барак. Но в отличие от многих у неё была собственная комнатка, клетушка, площадью четыре квадратных метра, но своя. И Святополк иногда заходил к ней. В такие минуты она старалась потихоньку расспросить его о том, что волновало её.

Ближе к лету она поняла, что любимый её не слишком умён и к тому же тщеславен и болтлив. Привыкнув и даже привязавшись к ней, он перестал цитировать женские романы и стал говорить сам. Его примитивные речи с головой выдавали недалёкого человека. И начитанная и в общем-то неглупая Лена ужаснулась. Но внешне она по-прежнему вела себя безупречно. И тогда Святополк, искренне считая, что осчастливливает свою покладистую и ласковую – Лена очень старалась выглядеть именно такой – подругу, выхлопотал для неё место прислуги у Венцеслава. Вернее, в Братстве это называлось нелепым, придуманным то ли самим Учителем, то ли кем-то из «братьев» словом «палатница», видимо, образованным от палат (так любил называть комнаты в своём доме Венцеслав).

Именно это помогло Лене окончательно понять, куда она попала. Теперь она постоянно жила в небольшом чулане в доме Венцеслава на случай, если ему что-то понадобится ночью. Сам Учитель и его приближённые ночами, думая, что Лена, уставшая за день, крепко спит в своей каморке, частенько обсуждали дела Братства, не удосуживаясь понизить голоса.

А Лена слушала, боясь упустить хотя бы слово. И поняла, что оказалась в обыкновенной секте, главной целью руководства которой была нажива. А ещё она несколько раз слышала имена Арина, Мирония и Мартыния. И поняла, что это дочери Венцеслава и их мать. Вернее, не так. Миронию, старшую из девочек, Учитель называл дочерью, а Мартынию – байстрючкой. О женщине же сам Учитель, что удивительно, говорил даже с некоторой симпатией…

- И я подумала, что она… ой, то есть вы, Арина Станиславовна, - смутилась Лена, - наверное, незаурядный человек.

Арине явно стало неловко, и она сделала вид, что поправляет ремешок часов. Константин же мысленно согласился с этим замечанием. Сложно было не зауважать эту невероятную женщину.

- А что было дальше, Леночка? – спросила Арина, которой не терпелось узнать всё до конца…

- Дальше я узнала, что вы смогли уйти из Братства…

Поначалу Лене эти разговоры про детей и их мать были не слишком интересны. Но потом она поняла, что каким-то образом эта самая Арина умудрилась сбежать из поселения. Причём не одна, а забрав с собой дочерей. И вот тут Лена твёрдо решила, что тоже обязательно сбежит. Жизнью в Братстве она была сыта по горло.

А потом случилось непредвиденное. Молодой ещё, крепкий Венцеслав умер…

- Сам? Никто не помог? – осторожно уточнила Арина.

- Да. Сам. Совершенно точно сам. – Убеждённо кивнула Лена. – Он был в поселении один. И Светломир, и Святополк с Благояром уехали куда-то примерно за неделю до этого. В тот день Венцеслав поздно встал, потом делал что-то у себя в кабинете. Ближе к обеду вышел в гостиную… Ну, он самую большую комнату так называл…

Арина кивнула:

- Да, я знаю, Лена. Я поняла вас.

- Ну, вот. Вышел он, позвал меня, хотел что-то сказать и вдруг побледнел, рукой взмахнул, будто хотел за сердце схватиться и – упал. И всё.

- Тромб? – посмотрела Арина на Константина.

- Похоже.

- Я тоже так думаю, - Лена немного повеселела, перестала, наконец, дрожать и уже смелее говорила с Ариной и Константином. – Хотя членам Братства, конечно, никто свидетельства о смерти не показывал. Объявили, что Венцеслав достиг уровня святости и отправился к богам.

- Ну и бред, - не сдержался Константин.

- Бред, конечно. Но все поверили.

- А потом что?

- А потом Светломир и остальные немного растерялись, ослабили контроль, и я смогла стащить из кабинета Венцеслава деньги и свой паспорт. Сбежать было несложно, я просто сказала всем, что пошла в лес за появившейся уже земляникой, взяла корзинку, паспорт и деньги спрятала под одежду и всё… Мне доверяли, как же, я была «палатницей» самого Венцеслава, а он кого попало к себе не подпускал. Поэтому мне и разрешили уйти. А я бегом в село и оттуда на автобусе до района, а потом в город, нашла аэропорт и – прощай, Братство! – она оживилась и стала вполне хорошенькой. Константин даже удивился. Арина тоже, но совсем другому.

- Леночка, как же вы село нашли? Оно же далеко, - удивлённо поинтересовалась Арина. Точнее расстояние от поселения до села она не помнила: Венцеслав хорошо потрудился над её памятью, но в голове сохранились обрывки воспоминаний о том, как долго она шла, прежде чем увидеть храм на краю села.

- А я в кабинете у Венцеслава подробную карту окрестностей нашла. Вот по ней и шла. У меня в школе по географии пятёрка была.

- Да-да, Леночка у нас всегда географию любила! У них учительница была такая хорошая! – горячо закивала головой Оксана Владимировна, будто бы Арина и Константин сомневались в словах и способностях её племянницы.

- Вы молодец, Леночка, - успокаивающе улыбнулась девушке и её тёте Арина, - но как вы ехали в таком виде?.. В поселении ходят в нарядах а-ля славяне до принятия христианства, ну, или как себе эти наряды представляет, то есть, представлял Венцеслав, - пояснила она Константину в ответ на вопрос, который увидела в его глазах. - Балахоны из дерюги, лапти, онучи и так далее. Венцеслав считал, что это настраивает на правильный лад, на единение с природой и помогает поскорее избавиться от зависимости от цивилизации. Большинству из членов Братства, кстати, этот маскарад нравился.