Их тайный гость (СИ) - Перепечина Яна - Страница 49

- Ты знаешь про кабаре? – с таким же недоверием и удивлением откликнулся он. – Почему же я тебя там никогда не встречал?

- Ну, в те годы там всегда было очень много народу, ты же не всех знал?

- Конечно, не всех.

Что правда, то правда. В те годы на концерты, которые проходили в рок-кабаре «ЭКГ» приходило столько любителей рок-музыки и просто желающих пообщаться с интересными людьми, что небольшой зал всегда был забит под завязку. Слушатели плотно стояли в проходах, сидели на подоконниках и толпились в конце зала и в дверях. Даже на узенькой лестнице было не протолкнуться. А в тёплое время в зале распахивали окна, и тогда некоторые устраивались прямо во дворе крохотного двухэтажного домика и слушали выступающих оттуда.

Семнадцатилетний Костя Соколан попал в кабаре случайно. Его туда привёл однокурсник, такой же любитель рока, как и он сам. Денег у студентов было немного, и выбираться на концерты уже известных групп они могли нечасто. А в кабаре денег за вход не брали, и при этом выступали там люди интересные, талантливые, увлечённые. Основал «ЭКГ» известный поэт, песни на стихи которого звучали в любимом Костей фильме с Львом Дуровым в одной из главных ролей. А ещё под одну из его песен уже много лет уходили и по сей день уходят со школьного двора выпускники. В общем, придумал и долгие годы руководил "ЭКГ» отличный поэт и человек, обожающий рок.

Но тогда Костя этого ещё не знал. Он удивлённо смотрел на не очень молодого невысокого плотного человека в вечном джинсовом костюме, к которому большинство присутствующих обращались с явным уважением и даже почтением. В одну из пятниц – а концерты тогда проходили по пятницам – поэт вдруг высмотрел в толпе Костю, который в тот момент восторженно слушал одного из музыкантов, и подарил ему свою книгу, предварительно подписав её. Костя был польщён и в ту же ночь прочёл книгу от корки до корки. В ней были и стихотворения, и проза. Что-то понравилось ему больше, что-то меньше, но одно стихотворение просто потрясло.

русские рокеры в основном жили в Ленинграде-Петербурге. Нет, конечно, были и московские, и из Свердловска, и много ещё откуда. Но Питер был негласной столицей рок-музыки. И про свою столицу рокеры писали часто. Не всегда хвалебно, но с безусловной, явной любовью. А Москва… Москва была почти позабыта. И Костя и его друзья и приятели из-за этого даже относились к родному городу чуть свысока, пренебрежительно. И тут вдруг Костя прочёл у поэта про Москву: «Мой город с синими глазами витрин и окон на заре». Прочёл и замер. Так можно писать, только если любишь, очень любишь. И не важно, женщину или город. А потом оказалось, что у поэта много замечательных стихотворений. Константину некоторые так понравились, что он тогда даже выучил несколько. И вот теперь, глядя на Арину, которая, оказывается, любила ту же музыку, что и он, и бывала в кабаре, и ходила по тем же улицам, он начал вслух читать то самое, первое, про синеглазый город.

Когда он дошёл до последней строфы, Арина эхом отозвалась:

- «И мы стоим ещё с тобою, и мы с тобою пошумим, и околдуемся любовью самими посланной самим! Пускай я проклят небесами – Ты мне награда на Земле, мой город с синими глазами витрин и окон на заре…» - она помолчала и добавила:

- Я тоже очень люблю это стихотворение.

И грустно спросила:

- А ты знаешь, что его уже нет?

- Да, - Константин слышал, что поэт умер за два года до этого, в том же две тысячи шестом, что и маленький Костик, совсем ещё не старым человеком. Ему не было и шестидесяти.

- Вот его нет, а мы с тобой вспоминаем его стихи. Удивительно, правда?

- Правда, - кивнул он и не выдержал: взял её руку, лежавшую на коленях, обтянутых узкой форменной юбкой, - это же здорово. Я уверен, что ему это было бы приятно.

- Наверняка. - Арина руки не отняла, словно Константин имел право так делать и дальше они ехали, взявшись за руки. - Он занимался любимым делом. И теперь его помнят благодаря этому…

- Я бы хотел тоже вот так… найти своё дело. Мне кажется, у каждого человека есть талант. Абсолютно у каждого. Надо только понять, в чём ты талантлив, и обязательно себя попробовать в этом деле.

Арина слушала внимательно и кивала:

- Я тоже так думаю. И никогда не поздно купить краски и бумагу и начать писать картины, или петь, или научиться фотографировать.

Ему было так легко с ней, что он, сам не замечая того, говорил о самом главном, о том, что его всегда занимало:

- А если человек, например, хотел стать врачом, но по каким-то причинам не вышло? И вот ему тридцать-сорок лет, и кажется, что жизнь проходит мимо. Есть работа, но нелюбимая. Что же делать такому человеку?

Она ответила так быстро, будто давно уже обдумала это и знала, что сказать:

- Мне кажется, что главное – не сдаваться и не считать, что всё позади и никогда уже не найти себя, что теперь впереди только рутина. Это же не так. Надо подумать, хорошенько подумать, что ещё ты можешь сделать? Ведь таланты бывают разные. У кого-то, например, редкий дар быть потрясающим отцом или мужем. Это ведь тоже не каждому дано. Почему бы тогда не развивать этот свой талант, правда? А другой или другая могут слушать, как никто другой, и людям легче после бесед с ними. Это же тоже талант!

А ещё… Ещё нужно уметь радоваться каждой мелочи и не забывать свои детские мечты и фантазии. Ведь если попробовать их воплотить в жизнь, может получиться что-то… что-то настоящее…

И тут… Тут он не выдержал и рассказал ей про свою мечту. Ещё никогда и никому он не рассказывал об этом. Даже с Валерией Алексеевной тогда в самолёте он о чём только не говорил. Но не об этом. А тут вдруг взял и всё вывалил на женщину, которую видел… сколько? Да меньше десяти раз видел, а разговаривал и вовсе три с половиной раза. А вот не смог удержаться. Они уже давно доехали до гостиницы, но вместо того, чтобы выйти из машины, сидели и разговаривали, держась за руки. Медленно угасал долгий летний московский день, и мимо шли гуляющие люди, а обычно не слишком склонный к долгим беседам Константин всё говорил и говорил. Ему иногда казалось, что его мечта – мальчишество. Но в глазах Арины он видел понимание и интерес. Когда он замолчал, она негромко сказала:

- Это потрясающая идея. Её вполне можно реализовать. Если сделать грамотную рекламу, постояльцев будет много, я уверена. Ты уже присмотрел место?..

Он хотел ответить, но тут увидел двух мужчин, которых уже видел. Именно они были в Красноярске вместе с Мирой и появление которых означало только одно: Лена Поснова не обманула и не ошиблась, люди из Братства нашли Миру. Близорукая Арина не поняла, почему он напрягся, и вопросительно посмотрела на него.

- Вон те люди, которых я видел в Красноярске с Мирой.

- Где?! – испуганно вскинулась Арина.

- У фонаря. Видишь?

Она вытянулась в струнку и сощурила близорукие глаза. Этого оказалось недостаточно, и Арина указательным пальцем потянула уголок правого глаза, превратив его в узкую щёлочку, всмотрелась в мужчин и кивнула:

- Это они. Они нашли нас. Лена не обманывала. Чего они ждут? – её голос звучал почти спокойно.

- В Красноярске я видел троих мужчин, а здесь только двое. Может быть, они как раз и ждут этого третьего?

- Да. Наверное. К нам на дачу тоже приходили трое. Нет Светломира. Это правая рука Даниила. В смысле, Венцеслава.

Она всем корпусом повернулась к Константину.

- Костя, пожалуйста, давай въедем во двор и я выведу Миру. Нам нужно срочно уезжать отсюда!

Ничего не говоря, он повернул ключ и мягко тронул машину. Они проехали буквально в метре от так и стоявших под фонарём амбалов. Один из них нервно тыкал в кнопки мобильника.

- Он, наверное, Светломиру звонит! – вскрикнула Арина.

- Ничего, мы всё равно успеем раньше них. Им ещё нужно пройти внутрь. А у вас прекрасно работает служба безопасности, да и швейцар не лыком шит. Мимо него и муха не пролетит.

- Да, он у нас такой, - кивнула, чуть улыбнувшись, Арина.