Инстинкт У (СИ) - Перепечина Яна - Страница 16

А ещё ей теперь приходилось собирать деньги на кастрюлю в кабинет труда, а потом эту самую кастрюлю покупать (потому что неудобно было дёргать родительский комитет по пустякам), на экзаменационные билеты, на последний звонок, на… Да много ещё на что.

И на родительские собрания теперь она ходила не в качестве учителя-предметника. А вела их от начала и до конца. Родители были недовольны сменой директора и последующей текучкой учителей. Двадцатиоднолетней АлиСанне приходилось успокаивать и утешать их. А куда денешься? Классный руководитель – это такая работа: заботиться, беречь, помогать, не давать в обиду. И не только учеников, но и их родителей. В этом, конечно, очень помогал тот самый инстинкт У.

И она с головой окунулась в будни классного руководителя. Надо сказать, везла она свой воз с оптимизмом и задором. И даже регулярные головомойки не могли испортить ей настроение, разве что ненадолго. А иногда даже и поднимали его. Потому что была АлиСанна совсем юной и весёлой, да ещё и счастливой женой лучшего на свете мужчины.

После очередной школьной дискотеки, на которой АлиСанна не была, потому что ходила с Любимым Мужем (женились они в ноябре всё того же года, через два месяца после того, как АлиСанне исполнился двадцать один год) в театр, вызвала её директор. Как всегда перед первым уроком и как всегда на «в конце дня». На лестнице АлиСанну поймал Нилыч и заговорщицким шёпотом сообщил:

- Будут бить.

- За что это? – возмутилась АлиСанна. – Пашу как лошадь. А меня ещё и бить будут?!

- За твою Дашку Санькову.

- А что сделала моя Дашка? – не поняла АлиСанна. Потому что Дашка была девчонкой неплохой. Училась средне, но на двойки никогда не скатывалась, не вредничала, с учителями не ссорилась. Разве что оформилась рано и теперь ходила по школе, гордо вскинув подбородок, и с удовольствием демонстрировала всем желающим прекрасную фигуру.

- Твоя Дашка на дискотеке собиралась танцевать стриптиз.

- И что ей помешало? – выдержала удар АлиСанна.

- Обувь на платформе. Оступилась и со сцены упала. – Хмыкнул Нилыч.

-Руки-ноги не переломала? – испугалась неправильная АлиСанна, которой следовало бы возмутиться позорным поведением ученицы, а она о целостности её конечностей беспокоится.

- Хороший вопрос, молодец, - похвалил её Нилыч. – Стриптиз – это фигня. Главное, что ребёнок цел.

- Ой, да ладно, Александр Алексеич, - засмеялась АлиСанна. – Ежу ведь понятно, что не было бы никакого стриптиза. Ну, поскакала бы Дашка по сцене, ну, кофточку сняла. Под ней ведь футболка была, ну, или топик. Жарко стало ребёнку моему. Кто бучу поднял? Серафима Александровна?

- Она, - кивнул Нилыч и тоже засмеялся. Потому что их завуч по внеклассной работе при всех своих многочисленных неоспоримых достоинствах отличалась некоторой заполошностью и экзальтированностью. Ужасы и кошмары мерещились ей там, где их не было. А даже малейшие детские проступки казались отправной точкой на прямом, широком и недолгом пути в колонию для малолетних преступников.

- Тогда понятно, - фыркнула АлиСанна и спокойно пошла работать. Хотя нет, не вполне спокойно. Некоторое время она ещё посмеивалась и прыскала, потому что вспомнила две истории, связанные с Серафимой Александровной Лопатиной.

Как-то раз та подошла к АлиСанне, прижала её своей аппетитной фигурой к стене и шёпотом сказала:

- Алис, я тут в такую историю попала… Мне нужно кому-нибудь рассказать… Можно я тебе? Потому что ты точно никому не расскажешь. Можно?

Недоумевающая АлиСанна кивнула.

- Даже и не знаю с чего начать… - мялась Серафима Александровна, вид у неё при этом был смущённый и несчастный одновременно. Но АлиСанне казалось, что она с трудом сдерживает рвущийся наружу смех.

Серафима Александровна повздыхала немного, но потом всё-таки продолжила:

- Ты знаешь, иду я тут вовремя урока по коридору. Вижу – прикрывается дверь мужского туалета на третьем этаже. Я думаю: «Прогульщик!» и начинаю подкрадываться… - на этих словах Лопатина отпустила прижатую к стене АлиСанну и стала в лицах изображать происходившее. Выглядело это смешно до невозможности, потому что артистизма Серафиме Александровне было не занимать, а внешне она очень напоминала габаритную, но обаятельную актрису Крачковскую. АлиСанна смотрела во все глаза и ждала продолжения.

- Так вот, подкрадываюсь я и думаю: «Ну, погоди! Сейчас я тебя!» Рывком открываю дверь, а там… - Тут Серафима Александровна залилась ярким румянцем и даже мученически прикрыла глаза – от стыда.

- Кто там? Или что там?! – испугалась АлиСанна.

- А там – Нилыч! Использует помещение по прямому назначению! – страшным голосом произнесла Серафима Александровна и одной пухлой ручкой в кольцах схватилась за сердце, а второй закрыла зардевшееся лицо.

- Какой кошмар! – посочувствовала АлиСанна.

- Правда я ничего такого не видела, конечно, только его спину. Но сам факт! – Серафима Александровна застонала. – Как мне теперь стыдно-о! Я даже не знаю, как мне ему в глаза смотреть! – она нервно засмеялась. И АлиСанна засмеялась тоже. Потому что и правда было ужасно смешно и одновременно жаль Серафиму Александровну и бедного, ни в чём не повинного Нилыча.

Смотреть коллеге в глаза Лопатиной, конечно, пришлось. А куда деваться? Но они дружно делали вид, что ничего такого не произошло. А, может, Нилыч и вовсе ни о чём не знал. Он-то ведь к двери спиной был.

Вторая история была связана не столько с Серафимой Александровной, сколько с её сыном, математиком Вадимом Лопатиным. Так же, как и АлиСанна Вадим долгое время работал только предметником. Но потом ему дали классное руководство. Класс был непростым, Вадиму с ними приходилось нелегко. Апофеозом его мучений стала беременность одной из школьниц, что всегда скандал и трагедия, тем более что в их школе такого ещё не случалось. Сжав зубы и собрав волю в кулак, Вадим довёл класс до конца. К счастью, почти все его ученики ограничились неполным средним образованием и разошлись по ПТУ, ох, пардон, по колледжам.

Намучившийся с ними Вадим выдохнул. На следующий год ему дали новый класс. Ребята оказались не в пример легче предыдущих. Вадим воспрял духом. Но тут снова как гром среди ясного неба – беременна одна из учениц! На Вадима было жалко смотреть. Да ещё коллеги посмеивались:

- А не странно ли, что именно у Вадима в классах такое происходит?

Шутили, конечно. Никто Вадима ни в чём таком не подозревал. Тем более, что в обоих случаях отцы были известны и от своего участия в зарождении новых жизней не открещивались. Но Вадим и его мама, разумеется, переживали. С тех пор Серафиме Александровне и стали на каждом углу мерещиться разврат и падение нравов.

Вспомнив всё это и посмеявшись, АлиСанна отправилась искать Дашку Санькову. Расспросив её и других своих детей, она точно восстановила картину происшествия, убедилась, что не ошиблась, ничего такого криминального Дашка и не замышляла, и до восьмого урока работала себе спокойно, а потом дала директрисе полный отчёт. Но с тех пор на каждой дискотеке дежурила самолично. На всякий случай.

Жизнь шла своим чередом. В середине второго под руководством нового директора учебного года однокурсница, а теперь ещё и коллега Эллка поссорилась с директрисой и написала заявление об уходе. Но в последний момент передумала и осталась. Ушла в декрет ещё одна однокурсница и коллега, Аня Токарева, которая к тому времени стала Лопатиной. Пробки на Каширском и Варшавском шоссе стали такими, что АлиСанне приходилось добираться до работы по полтора часа против прежних тридцати минут. И она всё чаще стала задумываться о переходе в другую школу. Тем более, что и подружки-однокурсницы Ульяна с Соней предлагали объединиться и работать все вместе. Но в какой школе нужны сразу три учителя русского языка и литературы? Ответ нашёлся быстро: в новостройке.

Узнав об идее девчонок, решил присоединиться к ним и математик Михаил Юрьевич Тихонов, а позже и Элла. Настало лето, и они приступили к поискам. Искать начали в Марьине, в котором в это время дома росли, как грибы. Поначалу поиски успехом не увенчались. Они нашли одну новостройку и даже поговорили с директором. Но дядька с трогательной фамилией Гусик оказался мрачным бородатым человеком со странным чувством юмора и малоприятными манерами.