Инстинкт У (СИ) - Перепечина Яна - Страница 9

В первый раз встретив её в школьном коридоре в таком виде, младшая дочка директрисы Марина восхищённо выдохнула:

- Вот это да-а-а! Всю жизнь мечтала, чтобы у меня такой учитель был! Везёт твоим ученикам.

- Да ладно тебе, - смутилась скромная АлиСанна и продолжила ходить на работу в косухе.

Но при этом никаких сакраментальных «секс, наркотики, рок-н-ролл» в её жизни не было. То есть, как вы уже поняли, третья составляющая известной триады шла без первых двух. Вот таким интересным человеком была АлиСанна.

С этим, кстати, связана забавная история из её рабочей жизни. Вся школа знала про любовь АлиСанны к рок-музыке и про её трезвый, скромный, едва ли не аскетичный образ жизни. И вот купила АлиСанна билет на концерт обожаемой группы «Алиса» (любовь к этой группе была основана вовсе не на том, что были они тёзками), который должен был состояться в знаменитой «Горбушке», ДК имени Горбунова, традиционном месте выступлений рокеров. Радовалась она этому событию чрезвычайно и чуть или не всей школе о предстоящем походе на концерт рассказала. И вот на следующий день после состоявшегося мероприятия пришла она на работу, а навстречу ей по коридору торопился куда-то завуч Люблинский. Увидев АлиСанну, он остановился, кровожадно потёр руки и сказал:

- Ну, здравствуй, пьяный подросток!

АлиСанна вытаращила на него глаза и только хотела поинтересоваться причиной такого обращения, как из своего кабинета вышел Нилыч и на весь коридор пророкотал:

- А! Вот и пьяный подросток явился!

Глаза Али Санны и так очень даже большие от природы стали и вовсе огромными, примерно как у долгопята. Если вы знаете о ком я, то всё уже поняли и АлиСанну, какой она была в тот момент, живо представили. Если не знаете, советую посмотреть их, долгопятовые, то есть, фотографии, потому что они станут прекрасными иллюстрациями к моему рассказу. Ведь АлиСанна в тот момент была натуральным долгопятом. Хорошеньким таким глазастеньким долгопятом в «косухе», чёрных джинсиках и с классным журналом девятого «А» под мышкой. К счастью, никто больше рядом не возник и пьяным подростком её не назвал, а то бы она и вовсе уподобилась третьей собаке из сказки Ганса Христиана (ну, или Ханса Кристиана, кому как больше нравится) Андерсена «Огниво», у которой, как известно, глаза были с башню.

Но и то, что она стала похожей на долгопята, привело Люблинского и Нилыча в восторг и чрезвычайно довольное расположение духа. Налюбовавшись до нельзя изумлённой АлиСанной, они смилостивились и всё ей объяснили.

Оказывается, накануне вечером в программе «МузОбоз» (была такая передача про современную музыку, помните?) рассказывали как раз о концерте «Алисы». Нилыч и Люблинский (и, кстати, как потом выяснилось, не только они, но ещё и добрая половина школы) случайно включили телевизор, услышали знакомое слово «Алиса», которым им АлиСанна на радостях им все уши прожужжала, и заинтересовались. Сюжет шёл дальше, корреспондент заливался соловьём, в красках описывая происходившее. И  услышали коллеги АлиСанны примерно следующее:

- Толпы пьяных подростков штурмовали двери знаменитой «Горбушки»…

И картинкой к этим словам шло изображение абсолютно трезвой и очень внимательно слушавшей Константина Кинчева (как бы сейчас сказали, фронтмена группы «Алиса») АлиСанны.

- Представляешь, твоё, Алис, умное, интеллигентное лицо и текст – «толпы пьяных подростков»! – хохотал Нилыч. Люблинский фыркал и усмехался в бороду.

АлиСанне тоже стало смешно. А ещё она в очередной раз поняла, как ей повезло с её потрясающими коллегами и как она их любит. Они ещё немного пошутили, подивилась причудливому выбору видеоряда телевизионными деятелями и отправились работать. И никому в голову не пришло поверить тому, что АлиСанна и вправду была в тот вечер «пьяным подростоком» и на этом основании отстранить от работы. Такие вот отличные у неё были коллеги. Да и начальство тоже.

Кстати, с телевидением АлиСанне вообще очень «везло», потому что попадала в «ящик» она частенько и всегда с приключениями. То решат с подружками первого сентября прогулять пару пар в институте и отправятся в центральный «Детский мир» (ну, нравилось им по нему бродить) да и попадут в новостную программу. То телевизионщики снимут, как АлиСанна ведёт урок, покажут сюжет про жизнь московских учителей… А потом ещё раз покажут… И снова покажут… Но уже с закадровым текстом не про жизнь, а про взяточничество, коррупцию и прочие преступления в учительской среде.

И снова над АлиСанной будут подшучивать развесёлые коллеги, называя её уже не «пьяным подростком», а "коррупционером и расхитителем государственной собственности". И вопросы будут задавать из серии: «Что ты стырить-то смогла, АлиСанна? Ящик мела, что ли? Или классную доску умыкнула для личных нужд? Поделись опытом. А то мы никак всем коллективом придумать не можем, что бы такое стащить с работы!»

В общем, вот такой АлиСанна везучий человек. Звезда экрана, так сказать…

Конец отступления

Но вернёмся к первому уроку в девятом «Г».

В своём рокерском прикиде АлиСанна отправилась знакомиться с новым классом. Кабинет, в котором должен был проходить урок, отличался от большинства школьных кабинетов тем, что дверь в него находилась не в начале, у доски, а в конце. Ещё не закончилась перемена, но девятый класс уже сидел за партами, когда АлиСанна прошла между рядами и положила на учительский стул свой кожаный рюкзак, а на стол – классный журнал. Взрослые дети недоумённо посмотрели на неё. АлиСанна улыбнулась им, сняла косуху. Тут как раз и звонок грянул.

- Добрый день, - произнесла АлиСанна, - меня зовут Алиса Александровна Селифанова, и я буду учить вас русскому языку и литературе.

Дети так явно изумились, что даже рты раскрыли. Но до долгопятовских их глаза по размеру всё же не дотянули, остановились на лемурьих. Много позже одна из учениц скажет АлиСанне:

- Вот вы тогда нас потрясли! Входит такая девочка, в косухе, и говорит, что она наш учитель.

А тогда они рты раскрыли, но тут же пришли в себя и вскочили – приветствовать новую учительницу. И оказалось, что всё не так страшно. Девятый класс оказался ничуть не хуже шестого. И с этими детьми АлиСанна тоже вскоре подружилась.

Ко Дню учителя, который, как почти всем известно, празднуется в стране в начале октября, неугомонная завуч по внеклассной работе Серафима Александровна Лопатина решила провести анонимный опрос среди учеников. А раз решила, то выполнила. АлиСанна об этом узнала только тогда, когда возбуждённая Серафима Александровна ворвалась к ней в кабинет с кипой каких-то разномастных листочков и вывалила их на учительский стол:

- Смотри! – громко хлопнула она по листкам рукой и те разлетелись в разные стороны.

- На что? – спросила АлиСанна, нырнув под стол, чтобы собрать их.

- Да на это, на это, - тыкала упитанным пальцем то в один листок, то в другой Серафима Александровна, тоже присоединившаяся к ней.

Так и вышло, что там, под столом, АлиСанна узнала о том, что многие ученики на вопрос, кто лучший учитель в школе, неожиданно ответили, что именно она, АлиСанна.

- Не может быть! – изумилась та, попыталась выбраться из-под стола и больно стукнулась затылком. – Не может быть.

- Я тоже удивилась. Ты же без году неделю работаешь. А вот смотри-ка! – тяжело поднялась с колен при помощи АлиСанны Лопатина. – И ведь опрос анонимный. Значит, и вправду так думают. Молодец, Алиса! Пойду Марианне Дмитриевне расскажу…

- Не надо, - попросила АлиСанна, - ну, зачем?

- Как это не надо? Надо! Она должна знать, что не ошиблась в тебе! – громогласно не согласилась с ней Серафима Александровна и положила на её стол несколько листочков. – На, возьми на память.

Когда она вышла из кабинета, АлиСанна разгладила изрядно помятые листочки и посмотрела на написанные разными почерками ответы. На каждом из них было её имя. Она аккуратно сложила признания в любви в свой ежедневник и посмотрела в окно. На улице было самое лучшее, по её мнению, время – московская золотая осень. Листья деревьев уже пожелтели и покраснели, но ещё почти не осыпались. Ласковое солнце пробивалось сквозь них, и от этого в школьном дворе было ярко и празднично. И небо голубело, и ветра не было. АлиСанна смотрела в окно и была счастлива, как может быть счастлив человек, нашедший себя.