Империя ускоряется (СИ) - Тамбовский Сергей - Страница 16

Я очень сильно порадовался, что у меня походу полнейшее и безоговорочное алиби по этому делу, весь день в Москве был у Самого, а потом в воздухе, так что повесить на меня это дело у него вряд ли выйдет. Рассказал о всех своих передвижениях за сегодня товарищу следователю, он это аккуратно начирикал на листочке, дал мне на подпись, а потом без малейших понуканий с моей стороны нарисовал картину произошедшего…

Короче говоря, милостивые государи и милостивые государыни, дело обстояло следующим образом: Борис Ефимыч прибыл на службу по своему обыкновению в половине девятого утра (так-то у нас рабочий день в девять начинался), прошёл в свой кабинет… ну то есть мой конечно, я же на период отсутствия ему ключи оставлял, провел утреннюю планерку в 9.30, а потом его долго никто не видел, обнаружил же уже остывшее тело с торчащими в спине ножницами примерно в полдень зам по безопасности Саня-колдун, ой, Александр же, конечно же, Павлович Русаков. Который и сообщил о случившемся куда следует, сразу закрыв кабинет на ключ.

— Что, — спросил я, — даже и скорую не стал вызывать?

— Он сказал, что имеет азы медицинского образования и живого человека от трупа отличить способен, так что нет, не стал…

— Что за ножницы были?

— Да ваши же, из стандартного канцелярского набора.

— Кто заходил в кабинет в период между планеркой и полуднем, вы конечно установить не сумели?

— Почему сразу не сумели, вычислили практически всех — вот копия списка… да, всего одиннадцать человек (футбольная команда, подумал невольно я), последним же, судя по этому списку, живым Немцова видел Виктор Сергеич Попов (наш куратор от органов).

— С ним вы конечно беседу провели?

— Очень коротко… вы же сами понимаете, Сергей Владимирович, у него своё начальство есть и он с ним должен был всё согласовывать…

— Понимаю, — коротко ответил я, переставил зачем-то карандаши в карандашнице другим образом и добавил, — и что мне… ну нам то есть сейчас прикажете делать?

— Продолжайте заниматься своими непосредственными обязанностями, а по мере развития следствия мы будем вызывать нужных людей к нам на беседу… в Кремле у нас резиденция, тут недалеко, — счел нужным добавить он.

— А кабинет?

— Кабинет ваш пока будет закрыт и опечатан… дня на два, на три примерно, придется потерпеть, — ответил следователь и засобирался уходить.

Вот так вот, с горечью думал я, зазывая в кабинет его хозяина, Саню мордовского, уедешь на недельку, а тут людей убивать начинают. Саня был хмур и невесел, хотя какое уж тут веселье…

— Ну давай теперь ты свою версию расскажи, как дело было? — попросил его я.

Ничего особенно нового он мне не поведал, насторожила только одна деталь — на утренней планерке Немцов был неприветлив и сорвался даже один раз на подчиненного, обвинив того во всех грехах. Повод был пустяшный, а до этого ни в чем таком истерическом мой зам в общем-то замечен не был. И еще про одну интересную вещь он рассказал — дверь в кабинет была закрыта изнутри и ключ торчал в замочной скважине, он, Саня в смысле, стучал в неё минут пять, потом заподозрил неладное, сбегал за дубликатом на вахту, но чтобы открыть дверь, ему пришлось вытолкнуть внутренний ключ, а уж после этого он смог открыть дверь… Окна он тоже проверил первым делом, открыты только две форточки были, никаких дополнительных или потайных дверей мой кабинет не имел, не в средневековом замке квартируем. Короче говоря, граждане, получалось классическое убийство в запертой комнате, да…

Спросил конечно, не пытались ли навесить это дело на него, Саню — была такая попытка, не стал отпираться он, как же, но дело в том, что дверь он предусмотрительно ломал в присутствии еще одного товарища-безопасника, и зашли они в кабинет с мертвым уже Ефимычем вдвоём, так что они друг другу алиби нормальное сделали. Расстался с Саней и решил поговорить с Виктор Сергеичем, ястребом нашим из органов… а и не нашёл его нигде, сказали, что на выезде, причём очень срочном. Ну и ладушки, делами тогда что ли займусь.

Прошёлся по этажам и лабораториям, нигде особенно больших затыков не увидел и подумал, что тут всё и без тебя хорошо идёт, Сергуня, так что не пора ли тебе, Сергуня, поменять место работы… ну на кресло мэра например. Кстати-кстати, что у нас там с выборами? — поймал я за рукав пробегавшего мимо аспиранта Павлика… ну бывшего конечно аспиранта, теперь-то это полноценный зам по инновациям был.

— Всё хорошо с выборами, — обнадёжил меня Павлик, — старт кампании назначен на понедельник 3 сентября. У тебя в этот день встреча с сотрудниками двух академических институтов — физики и химии… вместе их соберут, не надо будет туда-сюда мотаться, это с утра, а после обеда ГАЗ, зал заседаний заводоуправления, ответы на вопросы трудящихся.

— Очень хорошо, — ответил я, — а тезисы к выступлениям кто писать будет? А наглядная агитация? А артиста хоть одного, чтобы разбавлял мои унылые выступления?

Павлик озадаченно почесал репу и сказал, что пошёл думать. Ну подумай конечно, еще целых три дня есть, а артиста, лучше двух, я сам постараюсь обеспечить… Услышал звук подъезжающего автомобиля, выглянул в окно на площадь перед входом — Виктор Сергеич прикатил, дорогой и любимый работник карательных органов, вот с тобой-то мы сейчас и побеседуем о житье-бытье нашем скорбном.

Дождался его на площадке второго этажа и поманил пальцем в сторону кабинета Анечки, всё равно же её сегодня не будет, так что займу на время жилплощадь родной жены.

— Как съездил, Сергей Владимирович? — сразу же спросил он (мы с ним давно на ты были, но при этом по отчеству).

— А то ты не знаешь, Виктор Сергеич? Поди прочитал уже отчетик-то наш…

— Отчет отчетом, но и живые, так сказать, впечатления тоже важны — правда с Джейн Фондой разговаривал? А потом с Картером? Как там артисты с президентами живут?

— Угу, и с Фондой говорил, и с Картером, Фонда сказала, что я лошара и снимать кино не умею, а с Картером мы попали под землетрясение, и я его буквально за шиворот из падающего здания вытаскивал…

— О как, — озадаченно ответил Сергеич, — что это за землетрясение такое было? В отчете я про него что-то ничего не видел…

Рассказал про землетрясение, мне не жалко.

— Но давай уже поближе к нашим баранам… делам то есть — про убийство у тебя есть что мне сказать или как?

— Или как… — сказал Сергеич, вытаскивая из кармана пачку «Союз-Аполлон», — крыса у нас тут какая-то притаилась… ну мы с тобой об этом не один раз говорили.

— Да это-то я понял, ты давай глубину проблемы раскрывай — кто, где, с кем, как и сколько? Желательно с цифрами.

Сергеич задумчиво раскурил сигаретку и ответил:

— Ну слушай с цифрами… и с буквами тоже.

И далее вывалил на меня плохо структурированный массив данных в мегабайт примерно, может даже в полтора. Если вычленить суть, то круг подозреваемых в сегодняшнем преступлении сужался до четырёх человек, среди которых блистали — да-да, не удивляйтесь — колдун-самоучка Санёк и аспирант-зам по инновациям Павлик. А ещё двое были, как ни странно, мои старые-престарые дворовые знакомые Вовчик Малов и Андрюха Кузькин, они у нас тут пристроились в музыкальный сектор. Все четверо заходили с утра к Немцову, у всех четверых были не совсем, скажем так, сложившиеся отношения с ним.

— А поконкретнее? — попросил я.

— Можно и конкретно — записывай… — я взял бумагу и карандаш, — значит номер первый Александр Русаков, не далее, как неделю назад, я лично был свидетелем безобразной сцены между ним и Ефимычем, оба орали так, что стёкла дребезжали… суть спора была в том, что Немцов поймал где-то за руку Русакова, когда тот использовал служебное имущество в личных целях, а тому это не понравилось. Сор из-под ковра Немцов пока не стал выметать, но на крючок, похоже, Русакова посадил.

— Слабовато для убийства, — поморщился я, — но ладно. А с другим тремя что?

— А там женщины замешаны во всех трёх случаях (ну Ефимыч и ловелас конечно, подумал я), он же сейчас… ну то есть до сегодняшнего дня встречался с Ирой… ну ты её тоже кажется знаешь, а Павлик её ещё не забыл, так что конфликт на этой почве имел место быть.