Дела и случаи нестарой школьной девы (СИ) - Перепечина Яна - Страница 25

— Поняла, командир.

— Умничка. Действуй.

Девушка подняла несчастное лицо на Андрея, ещё раз всхлипнула, драматично похрюкала в подол юбки и громко с прононсом произнесла:

— Ну, конечно, их здесь нет и быть не могло! Ростик всё перепутал, и они не в Салтыковке вовсе, а, пожалуй, всё-таки на даче Костика. Так что поехали туда. Здесь уже все стройки обошли, эта была последней. Только зря людей побеспокоили и время потратили. Ясно же, здесь искать бесполезно. Поехали в Видное.

— Вот и правильно, — громко согласился Андрей и, взяв Ирину под локоток, направился в сторону станции. Они дошли до угла дома, свернули на перпендикулярную улицу и двинулись было дальше, но тут Ирина тихо ойкнула и потёрла щёку.

— Что случилось? — еле слышно спросил Симонов.

— В щёку что-то ткнулось. Жук, что ли, какой? — Ирина собралась продолжить путь, но Андрей чуть придержал её, внимательно глядя под ноги. На асфальтовой крошке дороги почти у его туфель валялся крошечный комок бумаги. Он наклонился, словно поправляя брюки, быстро и незаметно поднял шарик и потянул Ирину за собой, громко обсуждая, когда имеет смысл поехать в Видное. Находку сунул в карман.

На платформе они постояли совсем недолго, скоро послышался шум приближающейся со стороны области электрички. Оба разведчика сделали вид, что она их по каким-то причинам не интересует, и отвернулись от путей, рассматривая рыночный люд. Андрей внешне равнодушно скользил взглядом по толпе, пытаясь понять, кто же послан по их души. Но понять это не успел, зато умудрился в самый последний момент, резко повернувшись, заскочить на переднюю площадку первого вагона и, придержав закрывающиеся уже двери, затащить за собой Ирину.

Мозг исправно фиксировал всё происходящее: вот пассажиры, стоявшие в тамбуре, проявили солидарность, помогли ему придержать двери, а Ирине протиснуться в образовавшуюся щель, вот машинист беззлобно поворчал на них по громкой связи,…

Ага, вот и ты, хвост-хвостище.

К дверям вслед за ними метнулся худенький невысокий парень в бейсболке. Но где уж там? Вскочить, конечно, не успел, ударил кулаком по закрывшимся с возмущённым шипением дверям и встретился взглядом с внимательно наблюдавшим за ним Андреем. Симонов, с деланным сожалением покачал головой: опоздал, мол, ну, что ж, брат, не переживай, бывает, скоро следующая электричка. Он надеялся, что хвост не поймёт, какой интерес вызвал у преследуемого. Пока совершенно не ясно, что происходит. И будет лучше, если хвост станет думать, что они с Ириной, ни о чём не догадались.

Электричка набрала скорость, побежали назад рынок, дома, деревья. Андрей перевёл дыхание и покачал головой. Что же происходит-то? К сожалению, он не ошибся. И дело, похоже, пахнет керосином.

На следующей станции они с Ириной вышли и направились к дому Рябининых, благо, предусмотрительная Злата утром дала им запасной комплект ключей. Следовало позвонить Павлу, у которого был новенький мобильный телефон, и сообщить новости.

Рябинины, хотя и очень удивились звонку, вопросов задавать не стали и пообещали минут через десять-пятнадцать присоединиться к ним. Пока ждали на огромной веранде в обществе до крайности обрадованной их визитом Геры возвращения хозяев, Андрей достал трофейный комок бумаги, развернул его, и на ладонь ему выпала маленькая голубая рубашечная пуговичка с белым ободком по краю и четырьмя дырочками, в которых застряли обрывки белой нитки. Внимательно наблюдавшая за ним Ирина быстро схватила пуговичку и уставилась на неё с неописуемым ужасом.

— Ты что? — удивился Андрей.

— Я знаю эту пуговицу. Это от любимой рубашки Костика. Ему её на прошлый день рождения папа подарил, он тогда ещё в более адекватном состоянии был. Костик её носит в школу, почти не снимая. Я подозреваю, что у него просто другой нет. А тут недавно пуговица оторвалась в школе, так я её собственноручно ему и пришила. Да вот голубых ниток не было, только белые, пришлось ими приделывать… А вот и обрывки от них… — она пальцами вытянула нитки из дырочек и показала их Симонову.

— Понятно, — медленно протянул Андрей, он вертел в руках крохотный клочочек бумаги в клеточку, — а вот здесь ничего не понятно…

— Что понятно? И что не понятно? — Ирина впала в полный ступор. Её сознание заупрямилось и категорически отказывалось принимать очевидную весть.

— Понятно, что мальчики или в этом доме, или были здесь. А кто-то попытался нам об этом сообщить. Может быть, они сами… Или кто-то другой… А не понятно, что за каракули здесь. И он протянул ей бумажку. На той вкривь и вкось скакали буквы, складываясь в нечитабельные слова.

— Подожди, — Ирина взяла её и стала напряжённо всматриваться, — нет, это не каракули… Вернее, каракули, конечно, но совершенно точно осмысленные. Это записка. Кто-то хотел нам что-то сообщить.

— Тут без шифровальщиков не разберёшься. Не почерк, а кошмар какой-то. Даже я, хоть и врач, лучше пишу.

Ирина улыбнулась и заметила:

— К счастью, для нас это не проблема, поскольку в наших рядах есть такой специалист по плохим почеркам, как Злата. Ты бы знал, какие писульки ей удаётся прочитать. Я иногда просто отказываюсь понимать, как она это делает. Да ещё ладно бы два-три слова разбирала, так нет, она же умудряется целые сочинения дешифровывать. Страна в её лице потеряла гениального специалиста…

Послышался шум двигателя, и вскоре к ним присоединились изумленные до крайности Рябинины. После короткого рассказа, который Ирина постаралась сделать как можно более информативным, Злата поражённо помолчала и заметила:

— Ну, никак не дадут спокойно пожить! Так и норовят втянуть в историю. Очередная часть остросюжетного сериала «Дела и случаи». Что ж за жизнь-то такая у нас! Никакой личной жизни! — поворчав для виду, она протянула руку. — Давайте записку, будем читать.

Ирина отдала ей клочок бумаги:

— Может, он вообще случайный, к делу не относящийся? А использовали его просто как обёртку для крошечной пуговки. Чтобы она не потерялась.

— Очень сомневаюсь, — Злата села за залитый солнцем стол и положила бумажку на него. С минуту она напряжённо смотрела на мятый клочок, даже губами шевелила, потом ушла в дом и вернулась с пеналом. Достав из него красную ручку, она снова склонилась над запиской.

— Это зачем? — тихо удивился Андрей, боясь громкими звуками сбить «дешифровщицу».

— А ей так лучше думается — условный рефлекс учителя, — шепнул Павел.

— А-а…

— Ну, всё, — Злата весело отбросила ручку и повернулась к ним, — написали нам — бумажка всё-таки не случайная — буквально следующее: «Мальчики здесь. Беда! Помогите!»

Все, хотя и ждали чего-то подобного, потрясённо помолчали.

— Ну и что теперь? Дуем в милицию? — первым пришёл в себя Андрей.

Павел покачал головой:

— Боюсь, что бесполезно. У нас тут начальник отделения милиции сменился. Был хороший, толковый и неравнодушный мужик, да на пенсию вышел по состоянию здоровья. Думали, поставят на его место Лялина нашего. Он даже ио был пару месяцев. Так нет же, прислали такого… долдона! Уму непостижимо, откуда такие берутся. За год, что он здесь, почти весь коллектив сменился. Кто сам ушёл, кого этот красавец выгнал. Только Лялин пока держится, да и то из последних сил. А он-то как раз в отъезде. Так что идти не к кому. К ним можно будет обратиться, когда хоть какие-то доказательства будут. А пока у нас в наличии только предположения, странная девочка, шум за забором и маловразумительная записка, которую без специалистов прочесть сможет только Злата. А специалистов никто и привлекать не станет…

— Понятно… То есть, ничего не понятно. Делать-то что будем?

— Предлагаю использовать по прямому назначению нашу разносторонне одарённую собаку, — задумчиво протянул Павел, почёсывая кудрявое пузо развалившейся на тёплых досках Геры.

— Это как? Пойти охотиться на львов? — усмехнулась Злата. Как-то раз в книжке про эрдельтерьеров они с мужем прочитали, что с двумя эрделями можно смело ходить на львов, и теперь частенько посмеивались над этим удивительным утверждением.