Вдоль белой полосы (СИ) - Перепечина Яна - Страница 39
- Предыдущая
- 39/65
- Следующая
— Всё я замечаю. И ничего я не прохлопаю.
Они зашли в раздевалку, где ещё никого не было, и Агата принялась раздеваться, всем видом показывая, что разговор окончен. Но Нюру было не остановить.
— Агатик, ты что, так влюблена в своего Никиту?
— Да. — Только и ответила Агата, сердито глянув на подругу.
— А он?
— Что он?
— Он в тебя влюблён? — не отставала Нюра.
Агата возвела глаза к потолку и патетически воскликнула:
— И этого человека я считала деликатным!
— Я деликатная, — не обиделась Нюра. — Но ещё я твой друг. И опасаюсь, что ты утонешь в своей несчастной великой любви и останешься одна.
— Нюр, я тебя умоляю! — засмеялась Агата, хотя ей было совсем не весело. — Нам по пятнадцать лет! Не рановато ли думать об одиночестве?
— Мне уже шестнадцать! — напомнила Нюра. — Это ты у нас мелочь пузатая. И я на правах старшего товарища тебе ответственно заявляю. Что об одиночестве нужно думать всегда. И о том, как его избежать, тоже… — Слушай, а сколько Никите лет? — Вдруг сменила она тему.
— Двадцать один год в январе исполнился.
— Это у вас шесть лет разницы?
— Ты неплохо считаешь для своих лет, — съязвила Агата. — Особенно, если учесть, что ты гуманитарий.
— Спасибо за комплимент, — не обиделась Нюра. — Агатик, ты ведь умная девчонка, начитанная и вообще толковая. Неужели ты и правда надеешься, что он тебя ждёт? Вы хотя бы целовались?.. Или у вас уже всё было? — вытаращила она глаза.
— Да ничего у нас не было! — вспыхнула Агата. — Он вообще не знает, что я… что я… — Дальше она произнести так и не смогла, сердито глянула на Нюру, схватила сумку и выскочила из раздевалки.
Нюра замешкалась, вешая пальто и запирая на ключ двери, и догнала её уже на лестнице.
— Агатик, — негромко и виновато позвала она. — Ты меня прости, а? Я же не хотела тебя обидеть. Мне просто и правда обидно за тебя. Лучшие годы ты тратишь на неразделённую любовь…
— Кто бы говорил… Сама такая же.
— Ничего подобного! У меня другая ситуация. Да, любовь неразделённая. Но я-то живу на полную катушку, в отличие от тебя. И вообще — у меня наполеоновские планы. Я собираюсь поступать на филфак МГУ… — тут Нюра остановилась и хитро посмотрела на Агату. — А ты знаешь, что это за факультет?
— Ну, что такое филфак я знаю…
— Да ничего ты не знаешь, — смеясь перебила её Нюра. — Раньше его называли факультетом генеральских невест. А, может, и сейчас называют.
— Ты замуж за генерала собралась? — удивилась Агата.
— Я собралась устроить свою жизнь как можно лучше: и образование хорошее получу и, если удастся, замуж удачно выйду. Ты же знаешь, из какой я семьи. Судьбу своей мамы я повторять не намерена.
Агата кивнула. Она знала, что у Нюры нет и никогда не было отца. Её мама работала скромной лаборанткой на химическом предприятии и зарабатывала такие копейки, что в непростое их время маленькой Нюриной семье, состоявшей из мамы, бабушки-пенсионерки и самой Нюры, приходилось очень тяжело. И амбициозные планы подруги ей были понятны.
— А как же твой Никита? — только и спросила Агата.
— А Никита… — сразу погрустнела Нюра. — Поживём — увидим. Пока он примерно как твой. Со мной разве что только здоровается. Твой ведь так же?
Они уже дошли до кабинета. Их классной руководительницы ещё не было, но у ранней пташки Агаты имелся свой ключ. В их школе такое было возможным: учителя старшеклассникам доверяли.
В распахнутую дверь тут же хлынул солнечный свет. Весна уже потихоньку заявляла свои права. Утром светлело гораздо раньше, а огромные окна их кабинета выходили на восток. И Агате очень нравилось приходить пораньше, когда в школе ещё почти никого не было, чтобы недолго побыть одной в этой светлой тишине. В этот день, правда, не удалось: измученная любопытством Нюра пришла вопреки обыкновению не к самому звонку.
— Ну, так как? — Нюра не собиралась сдаваться. — Твой тоже тебя не замечает?
— Он не мой, — Агата положила рюкзак на парту и принялась готовиться к литературе. — Но мы дружим…
— В каком смысле?
— В самом прямом. Мы знакомы уже пять лет. И у нас очень хорошие отношения… Только я для него всего лишь соседская девочка. Он меня знает с моих десяти лет и как девушку не воспринимает. Вот и всё.
— Ещё бы, — с видом умудрённой жизнью матроны протянула Нюра, — если бы вы только что познакомились, тогда да. Ты уже совсем взрослая. Разница в таком возрасте уже меньше заметна. А когда тебе десять, а ему шестнадцать… Это очень много. — Она вздохнула и закончила: — Не вовремя вы познакомились.
Агата ничего не ответила. В душе она была согласна с Нюрой. Но зато у неё было то, чего не имелось у тех, кто встретил друг друга уже взрослыми: она помнила Никиту юношей, почти мальчиком, высоким, тоненьким и очень ловким и быстрым. И это было такое удивительное, такое светлое воспоминание, которое помогало ей жить и от которого она не готова была отказаться.
Нюра её молчание поняла по-своему и авторитетно заключила:
— Короче, Агатик, я считаю, что тебе стоит обратить внимание на Тони. Он симпатичный, здорово играет на гитаре и поёт, а ещё он помогает нашему директору на тренингах. Я тут справки навела… Короче, говорят, наш Лагин собирается тренинги проводить не только для нас, но и зарабатывать на этом. На нас он, можно сказать, тренируется. А скоро планирует создать фирму и заниматься этим профессионально. Сейчас это модно. Ну, и, ходят слухи, Тони он хочет взять себе в помощники. А это очень хорошие деньги. Короче, Тони отличная партия…
— Нюрик, ты сама себя слышишь? — не выдержала Агата.
— А что тебя не устраивает? — удивилась Нюра.
— Ты просто прирождённая сваха. Любую некондицию впихнёшь. Да ещё так, что человек себя будет чувствовать осчастливленным.
— Это Тони не кондиция?! — весело возмутилась Нюра. — Ну ты, Агатик, что-то путаешь. Симпатичный, талантливый, яркий парень. А ты о нём так непочтительно…
— Если он тебе так нравится, общайся с ним сама, — миролюбиво предложила Агата.
Но Нюра покачала головой:
— У меня принцип: я в безнадёжные предприятия не ввязываюсь. А только слепой может не замечать, что он в тебя влюбился. Да нет, и слепой тоже заметит. По голосу поймёт. Ты что, не слышишь, как Тони с тобой разговаривает. Там такие модуляции, что даже у меня мороз по коже. Голос у него, кстати, потрясающий, как у диктора…
— Ой, Нюр, всё. Хватит. А то ты сейчас ещё столько талантов в нём найдёшь…
В коридоре послышались шаги, и в кабинет весёлой гурьбой ввалились несколько их одноклассников. Нюра на вошедших посмотрела неласково, а Агата с облегчением. Хотя к Нюре она всегда относилась с большой симпатией, сегодня от напора подруги немного устала. Да ещё на душе было как-то неспокойно. Впервые в жизни ей понравился кто-то, кроме Никиты. Да, чем-то похожий на её первую любовь, но всё же другой парень. И она ощущала это как предательство по отношению к Никите и неосознанно давила ростки интереса, которые так старательно старалась взрастить в ней Нюра. И Агате было не по себе. Она слышала, что иногда бывает сложно выбрать из двух челове.к. но сама в подобной ситуации оказалась впервые.
Глава 16. Осознание.
Весенний вечер удался на славу: тепло, безветренно и так хорошо, что даже несентиментальному Никите захотелось прогуляться и подышать. И от завода он пошёл не коротким путём, а через город, по тихим зелёным улочкам. Прошёл мимо старого Дома культуры, куда в детстве бегал на самые разные кружки, мимо магазина с традиционным названием «Огонёк», которое новые хозяева мудро не заменили на какой-нибудь «Минимаркет», мимо вечного огня. В их городе, расположенном так близко от Москвы, тоже всё менялось, как и повсюду в последние годы. Но всё же не так быстро. И за эту неторопливость, верность прошлому, Никита родной город особенно любил.
Тимур снова поджидал его во дворе. Никита заметил его издалека, но избегать разговора не стал. Хотя и не понимал, что ещё хочет от него брат Кэти.
- Предыдущая
- 39/65
- Следующая