Обретения и потери - Щепетнов Евгений - Страница 4

Дарить – гораздо более приятное занятие, чем получать подарки. (на мой взгляд) Подарок я и сам себе могу купить. Возможно, мне так приятно дарить подарки Варе потому, что я долгое время был один. Мама умерла, когда я был в училище (ее убили на улице, грабителя не нашли…), а с женщинами я никогда вместе не жил. Встречался, занимался сексом – не более того. И почти все были замужними (ну да, вот такая у меня дурацкая судьба!). Ну так вот, как только у меня вроде как завелась постоянная женщина, а еще – капнули кое-какие деньжонки, так я сразу начал заваливать ее подарками. Почему? А просто потому, что хочу, и потому, что могу. Разве это недостаточно веские причины?

– Вась, поедем сегодня в город? – осторожно спрашивает меня Варя, присаживаясь за стол и наблюдая, как я отправляю в рот очередной кусок толстого блина. Я люблю толстые блины, а не тонкие блинчики – чтобы ноздреватые, чтобы пропитанные маслом или сливками! Ммм… В разговоре сказал Варе, вот она мне и напекла – не забыла, какие я люблю. Хорошо!

– Давай лучше в другой раз? – вздыхаю я, и настроение тут же портится при виде погрустневшей Вариной мордочки. Ну да, понимаю – уже настроилась и все такое. Женщины ужасно любят шопинг – в отличие от мужиков.

– Немного приустал этой ночью – слегка растерянно бормочу я, вытирая руки тряпкой. Руки жирные, и тряпку теперь придется стирать. Не надо было тряпкой вытирать, а лучше помыть. И это открытие еще немного снижает градус моего настроения.

– Надеюсь, не со мной приустал? – улыбается Варя – Мне приснилось, или ты меня спящую… того?

– Спящую… – каюсь я, вспоминая ночной секс и теперь настроение теперь улучшается – Ну что мне, ради такой малости тебя и будить?

– Да ну тебя… хулиган! – хохочет Варя и швыряет в меня другой тряпкой. Я ее ловлю в воздухе и как пай-мальчик кладу на край стола, хотя ужасно хочется шваркнуть тряпицей в ответку. А Варя вдруг серьезнеет и спрашивает, морща лоб и хмуря брови – Вась, а что это вообще было? Что это за люди? Я спросонок ничего не поняла! Этот… меня что, убить хотел?

– Нет! – легкомысленно отмахиваюсь я, хотя ничего легкомысленного тут точно нет. Когда тебе приставляют к голове пистолет с глушителем, в этом точно нет ничего легкого – Просто пугал. Не стали бы они никого убивать. И это… забудь о них. Все закончилось. Это так, разборки с одним… с одной клиенткой. Она, понимаешь ли… берега попутала! Я немного и поучил. Надеюсь, все уже закончилось.

– Надеешься? – насторожилась Варя – Может нам уехать? Пока что у меня пожить?

– Нет, я думаю что все закончилось. Кстати, а чего ты с утра не пошла огород поливать и кур кормить? Прогуливаешь!

– Мама зайдет, сказала. И покормит, и польет. Вась… у меня отпуск заканчивается, на работу надо выходить. Игорь Владимирович мне неделю дал – для ухода за тобой. Так что… вот.

– Не надо тебе выходить на работу – махнул я беспечно рукой – Ухаживай за мной, вот и есть твоя работа. А с Самохиным я поговорю, от тебя уволит. Или попрошу, чтобы пока не увольнял – чтобы стаж шел. Хочешь?

– А ты думаешь, я сейчас начну говорить против? Типа – нет, нет, я пойду в маслоцех работать! Я всю жизнь мечтала в нем работать, как я без него?! – Варя хихикнула, и снова сделалась серьезной – Хорошо бы, конечно. Только неудобно, не привыкла я не содержании быть… попахивает, однако.

Варя натужно улыбнулась, не поднимая глаз, а я невольно хохотнул:

– Вот ты ж чудо! Как будто я покупаю бабу-содержанку! Я тебе предлагаю жить вместе, пусть не замуж зову, но… как положено, в одном доме жить. Я хочу быть сыт, наглажен, люблю, чтобы дома было чисто-прибрано, и… ну и все такое. А деньги тут никакого значения не имеют. Что мне твои… сколько ты там получала? Тысяч двадцать? Ага – что мне твои двадцать тысяч? Я тебе и сам могу эти двадцать тысяч платить, лишь бы ты меня обихаживала. Считай – я тебя нанял! Хе хе… Ладно, поехали в Тверь! Купим тебе туфель, босоножек, пострижем, маникюр сделаем – должна же моя… хе хе… содержанка выглядеть лучше всех деревенских баб!

– Вась, не говори так! Про содержанку… мне неприятно… не шути так! – Варя сделала скорбную физиономию – Подругой зови! Говорю же – в слове «содержанка» есть что-то отвратительное… что-то от проститутки! А я бы и под расстрелом не стала с мужиками за деньги спать! И содержанкой никогда бы не стала! Вот!

Хмм… я не стал говорить ей, что при определенных условиях сделала бы она что угодно – ради дочери. Зачем портить настроение, зачем ссориться? Пусть думает так, как думает. Если только не играет ради меня спектакль, чтобы показать, какая она правильная.

Женщины – хитрые существа, и каждая первая – актриса. Одни актрисы играют лучше, другие хуже, но то, что они все играют – это без всякого сомнения. Я не склонен считать женскую игру каким-то там пороком. Такова суть женщины, и нужно прощать своей партнерше некоторые… хмм… странности, что ли? Если ко всему цепляться и не прощать – долго такие парочки вместе не живут. «Плавали, знаем!»

– Ладно, подруга… собирайся, поедем на разграбление города! – усмехнулся я и пошел к зеркалу – приводить себя в порядок. Через полчаса – причесанный, побритый, сытый я уже садился за руль своего боевого коня.

Варя открыла ворота, дождалась, пока я выгоню машину, ворота закрыла, запрыгнула на пассажирское сиденье и мы поехали по направлению к виднеющимся в нескольких сотнях метрах домам деревни. Мой дом стоит на отшибе, можно сказать за деревней – как и положено дому колдуна, так что в соседях у меня никого нет – кроме развесистых елок, старой березы, под которой некогда и похоронили бывшего хозяина дома, да яблонь с грушами, уже отцветших и обещавших очень даже приличный урожай.

Первым делом к Самохину. Переговорить с ним вчера не удалось, так что надо это сделать сегодня, тем более что повод есть, и более чем основательный – Варя. Надо и в самом деле договориться о том, чтобы она числилась на работе, и ей шел пенсионный стаж. Самому-то мне было наплевать на всякие там стажи – и не потому, что я колдун и проживу семьсот лет, я до обретения колдунства не особо верил, что этот самый пенсионный стаж мне даст что-либо дельное. Что он так уж намного увеличит мою пенсию по старости.

Во-первых до старости еще дожить нужно, во-вторых, минимальную пенсию я так и так получу, а особо напрягаться, зарабатывая какой-то там стаж мне абсолютно влом. Возможно, что и не прав, но… так я считаю.

А вот женщины обычно считают по-другому, они исключительно дотошно относятся к таким вещам и считают все дни до пенсии. Потому – если хочет Варя, я с Самохиным насчет ее стажа переговорю. Возможно (скорее всего) придется платить фермеру, чтобы числил Варю на работе – ведь за каждого работника он платит «социалку», так почему Самохин должен платить из собственного кармана? Я бы на его месте предложил компенсировать все взносы в социальные фонды, и давай, числись на здоровье! Лишняя работа бухгалтерии, конечно, но… чего не сделаешь ради хорошего человека. Меня, то бишь.

Пока ехали, Варя беспрерывно щебетала – рассказывала что-то о дочери, которая все спрашивает, куда мама исчезает и где обитает, о своих отце с матерью, которые очень хотели бы со мной познакомиться, о ее доме, который совсем что-то обветшал – этот чертов муженек совсем его забросил, а она сама не могла поддерживать дом в порядке, о курах, которых надо похоже что искоренять – нестись стали мало, толку от них никакого, только корм жрут да гадят. Об огороде, который пора уже поливать два раза в день – солнце печет, а дождя нет, и нет. Ну, и все такое прочее. А я слушал, поддакивал, хмыкал, удивлялся, вставлял междометия и думал о своем. Например о том – закончилось ли дело с банкиршей, или нет. И если закончилось – КАК оно закончилось.

– Эй, нечистая сила! – мысленно обратился я в моим бесам – Как там самочувствие моих жертв? Что банкирша, что ее доченька?

– Живы, но не вполне здоровы! – жизнерадостно откликнула Прошка.

– Еще как нездоровы! – вклинился Минька и радостно захохотал – рассказать, хозяин, что они сейчас делают и где сидят?