Свидетель канона (СИ) - Бобров Михаил Григорьевич - Страница 55

– Верно, только от внутренних причин Япония все же не погибла.

– Простите еще раз господа, но удержание гомеостаза в живом организме намного сложнее, чем работа с последствиями перемен. Управление таким организмом или обществом – постоянное балансирование на лезвии ножа, движение по канату.

– Ну, профессор, это вы алармистов начитались. Фукуямой траванулись, устойчивым развитием… У вас там, на биофаке, рассадник вольтерьянцев. Само существование жизни на планете Земля уже движение по канату. Чуть подальше от Солнца – и вот она "Земля-снежок", полностью ледяной шар. Чуть поближе к Солнцу – все растаяло, и вот он "Водный мир", где даже Гималаи не торчат.

– Это почему же не торчат? Никакие расчеты не показывают, что на Земле найдется столько воды!

– Ха, расчеты… Снесли верхушки Гималаев направленными взрывами, чтобы человечество за остатки суши драться не затеяло.

– Так где же тогда обитает это ваше человечество? На ржавых танкерах?

– Фу, низший сорт, нечистая работа. Люди обитают в ковчегах. Но ковчеги не носятся по воле ветра и волн, у нас десятое тысячелетие на дворе.

– Летающие острова? Я читал.

– Про летающие острова уже кто только не писал, заиграна карта, неоригинально. Наши ковчеги, профессор, подвешены к геостационарным спутникам на сверхпрочных мономолекулярных нитях. Этакие качели с населением по несколько миллионов каждый.

Молчание. Ошеломленное. Сказка, дичь, но от серьезной дичи все устали, и потому сейчас все синхронно жуют овсяное печенье и синхронно же запивают кто минералкой, кто легчайшим столовым вином, почти без градусов, для вкуса только. Наконец, кто-то бормочет:

– Вот это я понимаю, фантазия у человека работает!

– Найдите оригинал, автор Моносугои, так и называется: "Эпоха канатоходцев", не пожалеете.

– Постойте, но ведь получается, что население там стабилизировано, занимается из года в год одним и тем же.

– Да. И ждет.

– Спада воды?

– Например, спада воды. А еще, скажем, ждет, пока долетят космические разведчики, откроют куда-нибудь спасательный тоннель. На несколько сот миллионов человек.

– Но до тех пор население должно удерживаться в строго заданных рамках?

– Безусловно. Планету нужно провести через все бунты, эпидемии, социальные потрясения, и желательно без потерь. Вот, профессор, вам настоящая эпоха канатоходцев!

– Аниме какое-то. Ярко, броско, но, увы невозможно.

Чернокительный автор замечания подскакивает и взмахивает расшитыми золотом рукавами:

– Вот почему, если мир яркий, не боящийся парадокса, с размахом, с буйной фантазией – то непременно первая ассоциация "анимешный"? Почему мы сами так не можем? Почему любой наш апокалипсис обязательно унылый сталкер? Почему все наши истории ведут в тупики, почему в наших мифах у мира всегда есть конец?

Смех на этот раз громкий, искренний: конец! Моряк, еще раз махнув золотыми рукавами, угрюмо садится на место. Смех перекатывается по столу туда-сюда. И правда, что тут по делу говорить? Про новый этот корабль почти ничего не понятно, вот придут еще данные, тогда и подумать можно.

Профессор наклоняется к хмурому моряку:

– … Господин адмирал, но вас прервали. Что же вы хотели досказать?

– Что в восточных мифах мир кончается и начинается заново. А в западных мифах…

– Господин адмирал, сэр, но у тех же у викингов есть мотив перерождения мира.

– Викинги ушли со сцены довольно давно. А у христиан, прокомпостировавших мозги всему, условно, развитому миру, этот самый мир кончается – и все, страшный суд. Словно бы непрерывный процесс истории можно условно оборвать на произвольной дате.

– И как же это относится к нашей ситуации?

– Ну вот, мы увидели этот новый корабль, и сразу вопли, что все пропало. Что теперь-то мы уже точно все умрем. Еще бы: мы Туман пережили, Ангелов отпинали, Глубинных… Тоже, в общем, нашли, куда сунуть. А сейчас умрем? В любой мелочи теперь видят вестника конца света.

– Правда, к черту это, давайте о чем-нибудь повеселее.

– Как хотите. Вот, мои матросы спорят, кто аватара нового корабля, и насколько красивая.

– Царят любовь и голод, чтоб оставался молод…

– Молод кто?

– Мир, конечно. Наверное, вы правы: теперь что ни выдумай, все равно сочтут анимешным. Аниме успело всунуть клешню во все темы. Что не затоптало, то понадкусывало. Вот вы видели мультфильм "Работа клеток"?

– Бог спас меня от этой заразы.

– А хороший мультфильм, как ни странно.

– Японцы! Для банальнейшей любовной истории выдумывают настолько размашистые декорации, что попробуй переплюнь их в шизе. Заимствовать и то шапка падает…

Шапка падает: надо мной черные тучи ковчегов, а вокруг только вода, вода и вода, ни даже агроферм не заводят, ни флота какого путевого – на прессованой из водорослей фанере не разгонишься. Что предки построили, с тем и живут. Правда, предки постарались, ковчеги выстроены из мета-материалов, собранных нанороботами по атому. Такой бы материал Хайнлайну в "Пасынки Вселенной", уж патриарх фантастики нашел бы ему применение. Вся сложнейшая машинерия стоит без малейших признаков износа, только знай себе, перещелкивает циферки на табло: 9114, 9141, 9411… Годы, столетия – а на ковчегах ни шага в сторону, ни буковки от Канона.

Вот где Свидетелю раздолье, мимо этого мира никак не пройдет.

Потому что я, оказавшись в такой картинке, сей же час ее менять начну. Вон, рыбные-планктонные фермы я придумал, не сходя с места. А можно и еще что-нибудь придумать, повеселее здешних метановых дирижаблей с оболочками из рыбьего пузыря.

Но это нарушит равновесие. Что в Эпоху Канатоходцев строжайше запрещено! И не по причине глупости правителей, а по причине ограниченной емкости экологической ниши. Все роли поделены, вся кадриль расписана.

Мир анимешный, ситуация страшная.

Потому как без возможности что-то делать я и сам одичаю, точно как писал Командор. Некого прогрессировать – скиснешь.

Никогда не думал, что у корабля, как у комплексного числа, есть две части. Первая понятно, корабль. Вторая, внезапно – берег.

Берег, на котором ты нужен.

…Ты нужен Императору!…

Что?

Вархаммер?

Еще на сорок два тома?

Нахрен!

Теперь уже точно хватит с меня. Пора просыпаться!

Проснулся потому, что в дно постучали.

Нет, буквально.

Стоишь такой на якоре в лагуне Адду, закончивши к полуночи генеральную уборку. Щуришься усталыми добрыми глазами на мекку миллионеров, тот самый "Shangri-La resort", и размышляешь: вроде отель работает, огоньки мигают. Раз так, то принимают на берегу фунты или пиастры, и есть ли там приличное вино? По идее, найдется – отель, как-никак, пятизвездочный.

Потому и не завел будильник на следующее утро.

И тут в дно колотят. И не просто колотят, а морзянкой: "Эй, ты! Три-два-раз! Выходи со мной на связь!"

Ну, думаю, ничего себе шутки у местной шпаны портовой, и не поленились же морзянку выучить.

Что язык не английский, это я уже потом, по анализу логов, понял.

Ну, я в ответ на такую вежливость шестисекундный пучок с расхождением два градуса, частота четыре герца, мощность полтора киловатта. Человеку инфразвук с такими параметрами обеспечивает сердечный приступ, если полчаса облучать. А если недолго, то человек чувствует как бы стеснение и раскаяние, отчего в узких кругах НКВД, в одной из прошлых жизней, аппарат назывался "внешняя совесть", как аппарат внешнего сердца у медиков.

Вот, и мой внешний будильник отплывает, значит, на пол-кабельтова, и спрашивает уже голосом, на привычном "basic english":

– Ты кто такой? Я тебя раньше тут не видел. Ты не с Атлантики?

Хотел ему в духе шутки залепить, что с Атлантиды. Всплыл вот недавно, интересуюсь классикой: какое, милые, у вас тысячелетье на дворе? Но передумал, ограничился простым представлением: