Тревожный Саббат (СИ) - Воронина Алина - Страница 18

— Вы вообще о чем? Моя проблема — в призраках и странных видениях, а вовсе не в этом фаерщике.

— Тебе надо прекратить общаться с Асмодеем, — жестко сказал Ерш.

— Вы совсем не знаете Заратустру. Он пытается мне помочь и защитить от привидений, — возразила девушка

— Мы его не знаем? — усмехнулся Ерш. — Мы его знаем даже слишком хорошо. Ким, ты производишь впечатление умного человека, хоть и выглядишь несколько нестандартно.

— Я похожа на парня? — помогла ему Ким. — Но причем тут это?

Мужчина замялся:

— Если ты думаешь понравиться Асмодею… Прости, но взгляни на Инея и на себя. Есть ли у тебя шансы на его сердце? Хотя дело вообще не в этом. Повторяю, Заратустра не таков, каким кажется. Он будет тебе улыбаться и говорить теплые слова, но при этом выжмет из тебя все, что может. Видишь призраков? Круто. Он и это обратит себе на пользу. А потом выкинет за ненадобностью и свалит на Тибет или в Мексику — искать свой Шаолинь.

— Все, мы уходим, — вмешалась Ингрид. — Не для того проделали такой путь, чтобы слушать ваши нотации и наговоры.

В столовую бесшумно вошла Иней со стаканами деревенского молока. Все сразу успокоились и расселись вокруг стола.

— Ты просила о помощи, держи, это карта области. На ней отмечена деревня, где находится Звягинцевская усадьба. Дальше спросишь у местных, хоть они и не любят туда ходить. Помни, что Асмодей прекрасно знает, где это. Но лучше езжай с тем, кому доверяешь. Это опасное место. Место иллюзий и концентрированного одиночества.

Впрочем, там можно получить ответ, если, конечно, правильно задать вопрос. Держись, Ким…. И постарайся не потерять себя, когда придет Саббат, — улыбнулась Иней.

И от этой улыбки фаерщице стало по-настоящему страшно.

— А как же призраки? Черные волосы и пятна крови?

— Это лишь проявления того, что хочет прийти в наш мир. Что-то меняется, и ты должна стать проводником. Необходимо вспомнить, какое событие стало точкой отправки, с чего все началось. А еще попытайся доказать хотя бы самой себе, что ты не сошла с ума. Нужны свидетельства происходящего. Что это не глюки, а выражения потустороннего. Возьми себя в руки, перестань трястись, как осиновый лист! Сфотографируй призраков или другие видения. Вероятно, они проявятся на пленке. Но самое главное, езжай в усадьбу Звягинцевых! Это начало всех начал. И еще, — Инна приблизила губы к уху Ким. — Прошу тебя, не влюбляйся в привидение, даже если однажды потеряла надежду.

Ким застонала и обреченно закрыла лицо руками.

— Да что вы все заладили одно и то же? Не люби Георгия, посмотри на нормального парня. Какой Женя хороший, раз столько лет тебя терпит. Или вот фаерщик Чайна угощает тебя чайком с хризантемой? Почему не ценишь добра? Почему мечтаешь о том, чье тело истлело в земле сто лет назад? Да, я — странная, я и не человек вовсе, а роботетка.

— Ты уже называешь призрака по имени, это плохой знак, — вздохнула Иней. — С таким настроем Тревожный Саббат тебя сметет.

— А может, мне незачем жить? И все, что я хочу — соединиться с Ницшеанцем после смерти. А вдруг это и есть единственная возможная любовь для меня?

Инна покачала головой:

— Если бы ты не хотела жить, то не приехала бы ко мне. Тебя нашли бы с перерезанными венами рядом со склепом Аглаи Феоктистовой, и кладбищенские собаки объели бы твое лицо. Это значит, что ты сдалась, не прошла через Саббат и отказалась от поисков Шаолиня.

Но есть и другой путь: понять, что хочет от тебя твой потусторонний Ницшеанец. И дать ему желаемое. Или же отказать. Помни, что у тебя есть выбор, ты — не игрушка в руках потусторонних сил.

Ким бессильно развела руками и вышла на веранду. Там она свернулась в клубочек в кресле-качалке, пытаясь не разрыдаться от нахлынувшего чувства тревоги.

— Тебе дали не тот совет, на который ты рассчитывала? — тихо спросила подошедшая Эля. — Я не слишком хорошо знаю Асмодея, но сейчас согласна с Инеем: держись от него подальше. И езжай в усадьбу, взяв с собой верных друзей.

— У меня их нет, — прошептала Ким. — Одни враги. Как страшно. Никуда я не поеду. Я еще не сошла с ума.

— А Ингрид?

— Да она с детства ненавидит меня. И притащилась сюда только потому, что замыслила какую-то пакость.

— Так останься с нами, — предложила Эля. — Может, что и придумаем.

— Да, действительно, — согласилась Иней. — Куда тебе сейчас ехать? Поужинаем вместе. У нас молоко от лучшей коровы в деревне. Чай с душицей и чабрецом. Ласковые коты и шаловливые дети. То, что тебе сейчас нужно. Отдохнешь, может, и призраки оставят в покое.

— Нет, я домой. У каждого — свой путь, — отказалась Ким.

— Тогда желаем удачи! — сказал Ёрш и протянул ей руку.

Девушка шарахнулась от него, как от прокаженного.

— Боишься прикосновений? — спросила Иней. — Эх, кто же тебя так сломал. Что ж, прощай!

— Прощайте, — Ким пошла, не оглядываясь, хотя ей безумно хотелось остаться. И стать другом этой необычной семье. Ингрид пошла за ней, вежливо поблагодарив хозяев за гостеприимство.

— Стойте! Ваш автобус будет через сорок минут, иди прямо по улице Краснопресненской, потом поверни налево. Там находится автовокзал. И да пребудет с тобой удача, — напутствовала ее Эля, догнавшая у круглой двери. — Наверное, мы больше не увидимся. Но…я была рада с тобой познакомиться.

— А я думаю, что мы увидимся и довольно скоро, — медленно проговорила Иней. — Что-то грядет.

Сидя в автобусе, Ким пожаловалась, что так ничего и не поняла:

— Странная она, эта Инна. Могла бы блистать на мировых подиумах, а сидит в глуши да траву сушит. И Эля будто бы не в себе. Выглядит как эльфийка из леса. Только ей нужен не БМВ, а серый конь в яблоках.

Ингрид оставила издевательское замечание без внимания:

— Ты действительно не знаешь, кто они такие?

— Ведьмы, которые живут среди нас с древних времен?

— Нет, конечно, — закатила глаза фаерщица. — Я бы тебе посоветовала вообще не думать о ведьмах, как бы чего худого не вышло.

— Ну, по крайней мере, с одной ведьмой я знакома лично.

— Господи, почему ты такая недалекая? — вздохнула Ингрид. — Помнишь, несколько лет назад было побоище в Краснокрестецке?

— В закрытом городе? Побоище — это громко сказано, скорее беспорядки после открытия. Ничего трагического, могло быть и хуже.

— Верно подмечено. Могло быть и хуже. На самом деле Краснокрестецк — не просто город, это некая энергетическая субстанция. Черная дыра, которая много лет пожирала эмоции жителей. Сделала их похожими на безжизненных роботов, живущих в иллюзии о своей исключительности. Мало того, эгрегор смерти начал постепенно разрушать защитные светлые зоны, что обеспокоило карликов-поутри, хранящих равновесие. И они пригрозили властям Верены войной, а также полным уничтожением Краснокрестецка. Говорили, что губернатор в истерике звонил президенту и требовал разрешение на применение химического оружия. А может, даже атомной бомбы, — Ингрид растянула губы в невеселой улыбке.

— Я ничего не знала, как и сотни тысяч простых людей! Я воевала с Еретиком, а не с поутри. Я искала любовь и справедливость, а не Шаолинь.

— Не оправдывайся. Я знала, но ничего не могла сделать. Поутри были готовы на переговоры, но не с губернатором, президентом и даже не с сообществом всемогущих древних ведьм. Их интересовали две заурядные девчонки — Инна и Эля. Именно они смогли уничтожить два страшных эгрегора. Не знаю, какой ценой это удалось, но тогда поутри отказались от своих намерений. Верена стоит на прежнем месте, а в Краснокрестецке обошлось малой кровью. Сейчас это вполне процветающий город.

— Так вот почему они такие…

— Они заглянули в глаза смерти. И скоро вы трое пройдете через Саббат. Знаешь, не призраков надо бояться, а того, что Верену опять лихорадит! Но сейчас я не понимаю причины. Раньше светлые зоны колбасило от близости нехорошего Краснокрестецка и затопленного в сороковых годах города Татуры. Представь себе: было поселение, жили люди, Шаолинь искали — и сгинуло в воде. А церковь с серебряными куполами осталась на дне, и колокол будет вечно звонить по кому-то… Нехорошо это, ненормально. Но сейчас вроде бы все спокойно.