Синтез (СИ) - Ярне Борис - Страница 19

— Да тебя не пустили. Заявили, что без тебя спокойнее, хотя бы месяц от тебя отдохнём, так?

— Ха-ха, ну где-то так. Нет, ну действительно, я уже не знал, чем заняться.

— Эх, семьей бы давно обзавёлся. Тебе уж четвёртый десяток идёт. Вот тут бы ты не раздумывал о том, чем заняться.

— Сколько же можно об одном и том же? И кто мне это говорит? Ты прожил столько времени один и ничего. Или что, выйдешь на пенсию и женишься?

— А почему бы и нет?

— Это на седьмом-то десятке?

— Для любви возраст не имеет никакого значения.

— Ой! — Ян остановился, заметив на лице Симбы хитрую улыбку. — Ты это серьёзно?

— Серьёзно. Ну, жениться, может, не женюсь, но…

— Ну-ка, ну-ка?

— Встретил я пару месяцев назад одну старую приятельницу, да какую там приятельницу, не виделись мы лет, боже мой, пятьдесят, одноклассницу свою.

— Да как вы узнали друг друга?

— Сам удивляюсь! А, ведь, узнали! Видно судьба. Да не то, что узнали. Я в банке был, по делам, а она там деньги снимала, ну, не важно, я услышал имя, одно только имя, и этого оказалось достаточно. Помню, я даже влюблён был в неё, лет в двенадцать. Посидели мы с ней, попытались вспомнить детство наше, рассказали друг другу о том, что у кого было, — да разве расскажешь всю жизнь-то? Вот и решили остаток дней своих развлекать друг друга историями о себе, пятьдесят лет, как-никак, много чего есть вспомнить. Она вдова, пятый год уж, с детьми как-то не получилось, родни, кроме племянницы, живущей где-то далеко, нет. Одна она, совсем одна, и я… один. Почему бы нам, старикам, на закате дней своих не соединить уходящие судьбы.

— Ой, ой, Симба, закат дней, уходящие судьбы… это в вашем-то с ней возрасте? Да ты же всё ещё лучший в своём отделе, тебя даже не отпускают. Вся жизнь, можно сказать, впереди.

— Да уж, вся жизнь. Так, о чём мы? Я вот, решился. А ты что же? Всё гуляешь?

— Гуляю? Ну, можно, конечно, и так сказать… — Гашек задумался на мгновение. — Нет, куда мне? Офицер Симба, я давно уже решил, семья — это не для меня. Ты, вот, для меня пример.

— Дурной пример — не повод для подражания, офицер Гашек.

— Да при чем тут это? Не просто так ты прожил всю жизнь в одиночестве. Отец мой погиб при исполнении, мать одна со мной осталась. Если меня так же? Чем меньше у человека привязанностей к кому-то или чему-то, тем менее он уязвим — аксиома. Нет, наша профессия не совместима с семейной жизнью. Ведь прав я, прав? Прав. А работа моя… живу я ею. И будем жить мы с ней душа в душу, и умрём в один день. Ну, а вам, молодые, совет да любовь! Ты познакомь меня с невестой-то.

— Да ну тебя. Как тебя в отделе терпят?

— Я им сказал, что, если не будут терпеть, я их всех убью. Отдел убийств, всё-таки. Работа такая.

— Может тебе сменить работу, пойти, к примеру, в цирк, клоуном.

— Уважаемые зрители! Не желаете ли осмотреть труп, найденный сегодня в Почтовом переулке. Взгляните, это вот нож, по рукоятку он всажен в тело, прямо в сердце. Предположительно, причина смерти… Не смешно. Не получится из меня клоун.

Тут Гашек заметил, что Симба о чём-то задумался и не слушает его.

— Симба, что-то случилось? Какой-то ты грустный сегодня. Вообще, ты всегда грустный, но сегодня как-то особенно.

— Зарезали, говоришь? — отвлечённо произнёс Симба. — Сам не пойму. — Он улыбнулся. — Я представил, как мы с Розой…

— Ага, её зовут Роза!

— Неплохо, для полицейского. Как мы с Розой сидим на берегу моря, на веранде, пьём кофе… У нас будет маленький домик с верандой, — я уже присмотрел в журнале, денег хватает. Ещё хочу купить автомобиль, на котором мы будем путешествовать, а то, я за всю жизнь, толком-то и не выбирался отсюда никогда. По утрам я рано буду выходить в море на лодке, ловить рыбу. Я на рыбалке-то никогда не был, эх… — Симба снова задумался. — Сидим на веранде и говорим, говорим… Ян, как-то тоскливо у меня на душе…

— Да я же говорю, что-то с тобой не так. Может, ты заболел? То такие радужные картины рисуешь, то…

— Да ничего не произошло. Не пойму никак. Сердце что-то, как будто плитой гранитной придавило. Тяжесть какая-то. Никогда не было.

— Так, рассказывай. — Гашек не на шутку взволновался.

— Совещание в отделе странное было сегодня. Ничего конкретного, одна вода. Шеф заявил, что в ближайшие месяцы ожидаются крупные сделки, будут раскидываться крупные партии наркотиков, при этом, как отвлекающие манёвры, будут использоваться, практически, в открытую, мелкие перепродажи по всему городу. Все должны быть начеку… Бред какой-то.

— Действительно…

— Крупные сделки, крупные партии, манёвры. Откуда он это взял? Не сказал, обошёлся короткой фразой: «Распоряжение пришло сверху». Выборы, Дракон, мафия…

— Может шеф того, сам дунул?

Симба грустно посмотрел на Яна.

— У меня информаторы по всему городу. Большинство наркодельцов мы знаем в лицо…

— И Дракона?

— Причём тут Дракон?

— Ну, ты же сам сказал, Дракон, выборы… а при чём тут выборы?

— Пришло сверху. МГБ всё под своё крыло взяло.

— Да их отдел по дури толком ничего не контролировал никогда. Ахинея полная. А кто был на совещании-то?

— Да шеф, я и ещё один, ты его не знаешь…

— И всё?

— Ну да…

— Тебе не показалось это странным?

— Да нет, хотя закралось некое подозрение, но, я и не смог определить, в чём оно состоит.

— Я, конечно, не лезу в ваше ведомство, но, когда такого рода информация идёт с верхов, это становится отвратительно подозрительным и пахнет дерьмом.

— Согласись, вся наша работа пахнет дерьмом. В общем-то. Нет, просто, стар я стал. Ладно, чёрт с ними со всеми. Так, про машину я уже сказал?

— Да, давай, что там ещё будет? И к тому же, пятница, в конце концов, у тебя выходные, у меня конец отпуска. Предлагаю по пиву за эти события, плюс, наш герой по борьбе с… как я там говорил?

— С дистрибьюторами.

— Точно, с дистрибьюторами, на закате своей уходящей судьбы решил найти счастье и успокоение в семейной жизни. Две кружки пива нам, пожалуйста!

— Пока я катался, у меня возникло ощущение… — говорил Максим Брату.

— Можешь не продолжать. Если ты хочешь о чём-то меня спросить, то вряд ли я смогу тебе помочь. Советую, не тратить слишком много времени на анализ своих ощущений и не думать постоянно, что, да почему. Тебе же сказали, со временем привыкнешь.

— Нет. Ну вот, к примеру, — продолжал Максим, пропустив замечание Брата, — к вопросу о национальностях, ведь, живущие здесь китайцы или французы…

— Я ещё раз повторяю…

— Или вот! Я видел церковь с крестом и Буддийский храм. Значит, откуда-то они знают, что…

— Хватит. Расслабься. Принимай это как… Вообще, тебе вечером на бал. Не грузи себя тем, чего всё равно не поймёшь, или поймёшь потом, или поймёшь, что это не стоит того, чтобы понимать. И вообще, читай газеты.

Как и в предшествующие встречи, Брат исчез так же неожиданно, как и появился. Максим постоял ещё несколько минут на набережной и пошёл в направлении, указанном ему извозчиком, к гостинице.

«Да ну, действительно, не буду я морочить себе голову всей этой ерундой! Поживём — увидим, — подумал Максим. — Эх, настроение поднимается — хорошо. Оптимизм растёт — замечательно. Красота! Море, солнце, номер «Люкс» в отеле, безлимитный тариф! И это не рай? Нет, конечно… стоп, стоп, стоп.

Максим шёл по улице, всматриваясь в лица людей, идущих ему на встречу, разглядывая жилые дома, административные здания, магазины, скверы, фонарные столбы, телефонные будки, афиши, рекламные щиты, пытаясь увидеть что-то необычное. Но ничего необычного не было. Единственное, что заставило его задержать свой взгляд, была большая афиша, висевшая вдоль ограды парка. Привлекло его внимание не содержание афиши, кричащей о том, что 29 июля в 18.00 в «Театре Оперетты» состоится премьера мюзикла «Летняя ночь» с участием несравненной Жанны Роллан, а фото этой самой Жанны Роллан. Блондинка с зелёными глазами пленила Максима своей улыбкой. «Интересно, она действительно хороша так, как здесь нарисована?»