Назначьте ведьме адвоката (СИ) - Снежинская Катерина - Страница 54

— И я приспособлюсь, — ещё тише, чем она, отозвался Брен. — Может, всё же попробуем?

— А зачем?

Вот скажи он сейчас, что любит, жить без неё не может — точно бы согласилась. Кире и так муторно было, да и жалко «жениха» до самых настоящих слёз. Никакой уверенности в собственной правоте не осталось. Какая уж правота, если за один лишь день умудрилась трижды собственное решение поменять? Только вот Брен молчал, расколупывая цветок в букете.

— Вот видишь, — вздохнула ведьма.

— Ничего я не вижу, Кир, — выплюнул аниматор зло. — И меньше всего тебя хочу видеть!

Вроде бы ещё что-то собирался добавить, но сдержался, вышел, едва не сорвав портьеру. Старшая госпожа Рейсон посторонилась, пропуская несостоявшегося зятя, в комнату заглянула.

— Шубу? — спросила эдак не заинтересованно.

— Какую ещё шубу? — отозвалась Кира, с силой виски растирая. Голова и в самом деле готова была лопнуть, затылок налился тяжёлым свинцом.

— Тебе виднее, какую, — пожала плечами мать. — Твою, наверное. Хотя лучше мою возьми. Она длиннее, под ней платье не так видно.

— Зачем мне шуба?

— Ну, может, я и ошибаюсь, но ты разве не на вокзал собралась? Хотя шансов успеть не так много, дневной поезд через двадцать минут отправляется. Но попытаться можно.

Кира, наверное, секунд тридцать ещё стояла, таращась на мать. Потом всё-таки сообразила, задрала проклятый подол и рванула из комнатёнки, на бегу выкрикнув что-то — госпожа Рейсон так и не разобрала, что именно.

***

Добравшись до вокзала, Кира твёрдо уверилась в двух вещах. Первое: ни о ком из ныне живущих не сплетничали и не будут сплетничать столько, сколько о ненормальной дочке доктора Рейсон. Второе: она абсолютно, неоправданно и ненормально счастлива. Наверное, схожие ощущения испытывает приговорённый к смертной казни, получивший неожиданное помилование. Ну а то, что она это помилование собственными руками выписала, совсем окрыляло.

К поезду ведьма не опоздала: паровоз пыхтел, затягивал перрон дымным маревом, явно собираясь вот-вот с места тронуться, но ещё стоял. И ни души кругом, только одна женщина и маячила на платформе — нервничала, оглядываясь, явно кого-то высматривая. Впрочем, до её проблем Кире никакого дела не было.

Ведьма перевела дух, вздохнула глубоко, ободрав горло морозным воздухом, поплотнее запахнула шубу и пошла вдоль поезда, ненавязчиво в окна заглядывая. Вагон тоже был почти пуст, купе зияли распахнутыми настежь дверьми. К сожалению, и того, кого она искала, внутри не было. Кира хотела проводника расспросить, но тот, как назло, подевался куда-то. Пришлось ещё разок вдоль всего поезда пройти.

— Госпожа Рейсон, — окликнула женщина, у фонарного столба стоящая, — не холодно вам в туфельках? Всё же следует по погоде одеваться.

Ведьма едва не сплюнула с досады — вести светские разговоры ей сейчас меньше всего хотелось. Но всё же попыталась изобразить вежливую улыбку, обернулась. Улыбка сама собой сползла — под фонарём, оказывается, госпожа Тейлор стояла и кого она дожидалась, сомневаться не приходилось.

— Надо полагать, бракосочетание так и не состоялось? — приподняла бровь дама, очень выразительно Рейсон оглядывая.

Кире немедленно захотелось убраться куда-нибудь подальше отсюда. Догадаться, как она — растрёпанная, в материнской шубе поверх подвенечного платья — на фоне этой женщины выглядит, труда не составляло. Госпожа Тейлор улыбнулась, обеими руками приподняла пушистый воротник шубки, пряча лицо — вышло очень элегантно.

— Вы не желаете со мной разговаривать? — спросила насмешливо из воротника.

— Вам честно или соврать? — поинтересовалась Кира, разозлившись вдруг так, что в ушах зашумело.

Да в конце-то концов, что она, в самом деле? Ну, замарашка. Ну, провинциалка. Ну, нет в ней ни лоска, ни элегантности. Только вот этому всему научиться можно, наверняка не сложнее древнего права!

— Не трудитесь, — утомлённо прикрыла глаза красавица, — мне с вами тоже разговаривать не о чем. Разве что напомнить о женском достоинстве. Прибежали Женевьева за руки хватать, попытаетесь остановить, умолять станете? А ведь я его предупреждала: проблем вы ещё доставите.

— Я его ни о чём не предупреждала, — огрызнулась Кира, — но почему-то уверена, что с вами он тоже нахлебается.

— Тут вы ошибаетесь, — может, Рейсон и показалось, но дама вроде бы вздохнула и совсем нерадостно, — впрочем, как и всегда.

Паровоз пыхнул горелым углём, пар перрон заволок так, что ног не видно стало, хищно клацнули колёса, вагон дёрнулся, но пока на месте остался.

— Эй, дамочки, вы ехать-то собираетесь или как? — красномордый проводник высунулся почему-то из окна купе, а вовсе не из вагонных дверей. — Отчаливаем, итить его в коромысло, прошу прощения, так сказать!

— Кажется, мне пора, — госпожа Тейлор ещё раз оглянулась, даже из меха своего вынырнула, по-черепашьи вытягивая шею, пытаясь рассмотреть что-то за клубами дыма.

— Мне тоже так кажется, — не слишком добро усмехнулась ведьма.

— Зря радуетесь, — едва заметно пожала плечиками мадам, — настанет день — и к вам он тоже не придёт, попомните мои слова.

— Значит, сама к нему приду. Я не гордая.

— В этом и состоит ваша главная ошибка, — процедила красавица.

— Не думаю, — Рейсон так и тянуло во весь рот разулыбаться, но пока сдерживалась. — Не думаю, что в этом моя главная ошибка.

— А в чём же тогда?

Вопрос дамы почти заглушил истошный, на истеричный вопль похожий, гудок паровоза и Кира предпочла не услышать.

— Вам пора, — крикнула — мёрзлое железо вагона оглушительно звякнуло.

Тейлор кивнула, помедлила, но всё же царицей ступила на подножку вагона. Но наверное, госпожа Тейлор собой не была, не попытайся она присвоить последнее слово.

— Если бросил одну, то бросит и другую, — предупредила, через плечо обернувшись.

А, может, никакого последнего слова красавица не хотела, просто воспользовалась возможностью ещё раз перрон оглядеть.

— Забирайтесь, забирайтесь, дамочка! — прикрикнул проводник, пытаясь вытащить голову из форточки. Голова не просовывалась — форменная фуражка мешала. — А, итить его в коромысло, прошу прощения, так сказать! Сейчас ветром-то со ступенек унесёт.

— Счастливого пути! — пожелала Кира, перекрикивая железный скрежет неохотно тронувшегося вагона.

— Вы думаете, он здесь остался? — повысила голос Тейлор, пытаясь перекричать адский скрежет колёс.

Вслух Рейсон ничего отвечать не стала, только головой отрицательно мотнула и рукой на прощание помахала. Она нисколько не сомневалась: инквизитор в Новом Айрене не останется. Да, скорее всего, он уже уехал. Просто это никакого значения не имело.

Столица на то она и столица, чтобы поражать. И в общем-то, Кира ожидала сильных впечатлений, но реальность превзошла все ожидания.

Окраин она не видела. За окнами вагона ещё по-весеннему светло-зелёные поля, да леса тянулись. А проводник уже пошёл по купе, требуя собирать «вещи, дитёв и старых бабок», ничего под сиденьями не оставлять и паники не разводить, к выходу подтягиваться по одному. Естественно, тут же поднялась паника. За стенкой хором на три голоса заревели дети, кто-то требовал стянуть с полки чемодан, да не этот, а тот. И венчающей нотой поездной какофонии истошно орал кот. Итить его в коромысло.

Мира, понятное дело, тоже моментально засуетилась, выставила к двери саквояжи, об которые немедленно запнулся всё тот же проводник, невесть зачем ещё раз в их купе сунувшийся. Пришлось за обиду дать ему на чай, на подружку гавкнуть и напомнить, что щётку, которую ведьма так судорожно разыскивала, они в Новом Айрене забыли.

Наученная отцом, Рейсон дождалась, пока вагон опустеет, и только потом сама вышла. В общем, со столицей она встретилась совершенно не подготовленной.

Вокзал напоминал храм, а никакой не вокзал. Люди вокруг сновали муравьями, и было их столько, сколько не собиралось в родном городе и на ежегодную речь мэра. Вся эта толпа орала, завывала и визжала на разные голоса, а высокий арочный потолок усиливал шум, повторяя его десятикратным эхом.