Канарейка для Ястреба (СИ) - Гур Анна - Страница 12

На меня сделали ставку. Мне дали бесценную возможность, которую нужно отрабатывать, с достоинством представляя нашу школу.

Я постоянно участвую в творческих вечерах и культурных мероприятиях. Репертуар к каждому конкурсу у меня новый, мы готовим его с мистером Уильямсом, который со всей своей педантичностью, весьма скрупулезно подходит к выбору произведений, которые я исполняю.

За этот год я уже практически привыкла к суровому характеру своего учителя и уже обвыклась, воспринимая его таким, какой он есть. Пожалуй, я безмерно благодарна этому человеку, который прививает мне не только знания, но и стремление к пониманию своего таланта.

Именно благодаря моему голосу и участию во всевозможных конкурсах в моей жизни появилась тайна. Мое маленькое счастье…

Все началось во время одного из первых моих выступлений, когда я увидела Тайгера, сидящего в зале, и только чудом не сбилась с ноты и не сфальшивила. Я пела на автомате, выполняя все мелизмы, вдолбленные в меня моим учителем насмерть в то время, как сердце уходило в пятки от волнения.

Оказывается, мой Черный Ястреб любит музыку и частенько сидит в зрительном зале, с отстраненным видом следя за происходящим на сцене…

Я же после этого выступления всегда выискивала его взглядом в переполненном зале и всегда находила, словно чувствуя его взгляд кожей, и находя его без проблем в этой толпе, ведь Тайгер Ривз всегда сидит в первых рядах.

Во время своего выступления я смотрела на него, натыкаясь на всегда холодное, отрешенное лицо и ледяные глаза, равнодушно смотрящие в ответ.

Совсем другой взгляд мне хотелось видеть на этом лице, но я радовалась и просто этой толике мнимого внимания и его присутствию в зрительном зале.

Ведь я ощущала, что на какие-то мгновение мне удается привлечь его, быть может, даже чуточку заинтересовать…

Я была счастлива и этим крохам.

Я пела не всегда о любви и чувствах, но всегда для этого молчаливого равнодушного слушателя, с непроницаемым, порой скучающим лицом сидящего в зале.

Кажется, что даже в эти секунды он продолжает не замечать меня, одиноко стоящую на сцене, поющую для него…

Болезненное ощущение. Но…

Когда не позволяешь себе надежду, переживания перестают быть токсичными, к этому яду, в малых дозах, можно даже попытаться привыкнуть…

Я пела и в свои песни вкладывала всю душу, все неразделенные чувства и не находила ни одного отклика на суровом, отчужденном лице.

Со временем я привыкла к его присутствию на концертах, видно, это была его блажь. Любит этот парень музыку, хоть в чем-то у нас с ним взаимность…

Поначалу в школе мы с Луизой частенько пытались попасться на глаза кумиру, просто, чтобы увидеть его лишний раз. Детские маневры наткнулись на бетонную стену равнодушия, если не призрения, конечно.

Однако урок был усвоен, ведь когда тебя приучают к тому, что ты ничто, ты перестаешь искать встреч.

Парень, что стоит на верхушке элиты, таких, как мы, в упор не видит ни в школе, ни в столовой, ни в коридорах, ни на улице. Даже если и замечает, то у меня стойкое ощущение, что он смотрит будто сквозь нас.

И только на сцене я могу чувствовать мнимую толику его внимания. Его холодный взгляд, обращенный ко мне.

Пусть так, но даже это становилось моим маленьким болезненным одиноким счастьем.

Мы с Луизой пробиваемся к нашим местам сквозь огромную толпу зрителей. Интерес к финальному бою настолько высок, что огромная арена “БлэкХок” забита под завязку.

Я с трудом продираюсь сквозь преграды в виде все время подворачивающихся под ноги ребят. В ответ получаю тычки и шипение. Но не обращая на это ни малейшего внимания, продолжаю прокладывать свой путь, следуя за пробивной подружкой.

Добравшись, наконец, до наших мест, я удивляюсь, что они оказались довольно-таки неплохими: отсюда очень хорошо просматривается ринг, далековато, конечно, но огромный экран, висящий по центру арены, внушает понимание, что ни что, происходящее там, не останется для нас незамеченным.

— Обалдеть! Я в раю! — плюхнувшись на свое место, орет Луиза, впрочем ее крик в общей суматохе, царящей на трибунах, остается незамеченным, разве что двое пацанов, что сидели впереди, обернулись на окрик, но, не увидев для себя ничего интересного, вновь принялись наблюдать за происходящим в зале.

— Бой Тая будет последним? — задаю банальный вопрос, чтобы хоть как-то отвлечься от клубка эмоций, бушующих в груди.

Мои чувства смешались. Азарт и предвкушение боя сменялись неприятной давящей тревогой и беспокойством за Ривза.

— Конечно! Сначала разогрев, а горяченькое будет в конце! — улыбнулась Луиза, продолжая делать бесчисленные селфи с рингом на заднем плане.

Никогда не могла понять ее увлечение фоткаться везде, где только можно, и выставлять все на своей страничке на всеобщее обозрение.

Подруга, не в пример мне, была излишне активной, она горела, словно факел, увлекаясь очередной идеей, но натура у нее была изменчивая.

Словно ветер, увлечения менялись за секунды. Пока абсолютным лидером в постоянстве оставался Тайгер. Но ее чувства были не в пример моим легкими, воздушными, не угнетающими…

Моя же безответная любовь токсична, она выедает меня изнутри, отравляя. Я нахожусь под гнетом своих чувств. Тяжелых, давящих, болезненных.

Я вижу, как радостная Луиза корчит смешные мордочки на камеру. Она счастлива, что сумела достать билеты на заветный бой. И действительно, Лу — большая молодец, ведь сумела сделать для нас практически невозможное и радость ее оправдана.

Но почему я не чувствую ту же веселость, что и Луиза?

Почему мне так тяжело совладать с эмоциями? Меня одолевает беспокойство за, в принципе, постороннего человека. В эту секунду я осознаю, что боюсь. Я боюсь за него…

Переживаю за его грядущий поединок. Мне страшно, что придется наблюдать, как Тайгер будет рубиться с противником на кулаках.

Пусть это и зовется боксом, пусть происходит не в подворотне, а на ринге, под присмотром рефери и профессионалов, которые в нужный момент могут оказать необходимую помощь. Мне все равно боязно.

С каждой секундой волнение усиливается и давящий спазм в животе ощущается непривычной болезненной тяжестью.

Страх. Я испытываю именно его. Тревога нарастает. Я уже не могу радоваться той удаче, что привела меня на этот стадион, где я нахожусь на трибуне и буду наблюдать за зрелищным боем за Пояс чемпионов.

Четко понимаю, что вряд ли для меня этот бой может быть зрелищным. Скорее всего, я не смогу отключить эмоции и наблюдать со стороны.

Противоречивые чувства пришли на смену азарту и веселью. Мне становится плохо. Мне действительно очень плохо от понимания того, что меня ожидает.

До меня, наконец, доходит, что зря я пришла. Мне здесь не место. Но понимаю также, что уже не уйду. Буду здесь, потому что ощущаю слабость, словно я приросла к этому зрительскому креслу в ожидании заветного боя.

Я буду с тобой, Тай. Пусть издали, но я буду поддерживать тебя, болеть за тебя, болеть тобой…

Я наблюдаю за появлением на ринге первой пары боксеров. Публика скандирует кричалки, поддерживая спортсменов, но все это проходит мимо меня. Я сижу как на иголках, закусив губу и пытаясь унять противную дрожь во всем теле.

Предчувствие. Не знаю почему, но меня обуревают странные чувства. Мне кажется, что сегодняшний бой будет очень непростым для Тайгера. Может, я все придумываю и просто так проецируется мое волнение? Я не знаю…

Поединки за призовые места как-то проходят вскользь. Луиза во всю скандирует лозунги. Я же отстраненно наблюдаю за победой одного спортсмена над другим, вижу нокаут, но все это проходит, не касаясь моего сознания.

Я собрана, словно пружина, в ожидании заветного боя.

Смотрю во все глаза как на ринг в очередной раз выходит профессиональный конферансье, признанный ведущий боксерских боев, знаменитость в мире бокса, специально ангажированный для ведения сегодняшней серии.