Первый Император. Дебют (СИ) - Логинов Анатолий Анатольевич - Страница 12

Российская Империя, Ржевский полигон, май 1901 г.

Макаров слегка поежился под шинелью. Все же май здесь, в северных губерниях России, еще нисколько не напоминает лето, подумал он. И тотчас же забыл обо всем постороннем. Потому что…

— Бааанг-бах! — громыхнуло, да так, что закладывало уши даже здесь, в хорошо защищенном броней, бетоном и землей наблюдательном пункте. И сразу же: — Ба-бах! — грохнуло второй раз, заставив всех присутствующих невольно втянуть голову в плечи. Стоявшая на столе чернильница подпрыгнула, едва не опрокинувшись и не залив бумаги своим содержимым. — О-ох, — невольно выдохнул писарь, казалось бы, успевший привыкнуть к выстрелам из пушек любого калибра. Но двенадцать дюймов есть двенадцать дюймов, да еще мишень расположена недалеко и выстрел практически сливается со взрывом снаряда. Вот только взрывались снаряды отчего-то не чаще одного раза из трех…

Сегодня как раз должны были привезти итоги исследования нескольких неразорвавшихся снарядов восьмидюймового калибра, которые несколько дней назад с риском для жизни подобрали и разоружили мастеровые Архип Осипов и Григорий Новых. Но Макаров приказал продолжить стрельбы, не дожидаясь результатов. Впрочем, стрелять все равно пришлось бы теми снарядами, что есть, поэтому никто из членов комиссии не возражал.

Вообще-то Степана Осиповича многие высшие чины флота считали прожектером. Надо честно признать — не без причины. Завершив свой гениальный труд по разработке теории непотопляемости корабля, Макаров решил, что при использовании положений этой теории при конструировании корабля из-за резкого увеличения запаса плавучести, ему вообще не нужна будет броня. Корабль, построенный таким образом, якобы окажется способным выдержать количество попаданий ничуть не меньшее, чем такой же, но оснащенный броней. Так зачем нужна броня? Лучше вес, используемый на бронирование, перебросить на увеличение мощности артиллерии, достижение более высокой скорости и дальности хода, ну и тому подобное… И отстаивал он эту точку зрения со всей яростью, объявляя противников ретроградами или полными невежами, даже несмотря на приводимые ими примеры из недавних войн. Поэтому и его предложение о пробных стрельбах на полигоне и с кораблей его противники считали ненужной и разорительной для бюджета флота затеей. Хотя просил на нее Макаров всего-то семьдесят тысяч рублей. Он надеялся доказать реальную пользу своих колпачков для бронебойных снарядов, а заодно и подтвердить действительную выгоду от снижения их веса.

Организованные по приказу Его Величества, неожиданно поддержавшего предложение беспокойного адмирала, опытные стрельбы на полигоне по броневым плитам, старым судовым котлам и разным целям — типа списанных орудий и стоящих вокруг деревянных столбиков, принесли крайне неожиданные результат. Как оказалось, бронебойные снаряды после пробития брони взрывались примерно на расстоянии восьмой части кабельтова за целью уже при ударе о землю. То есть на дистанции, превышающей ширину большинства кораблей. Более того, до двух третей снарядов не взрывалось вовсе. Аналогичную картину, но уже при стрельбе по легким конструкциям, продемонстрировали и фугасные снаряды с такими же, как у бронебойных, донными двухкапсюльными трубками Бринка. Только они взрывались еще дальше за целью — почти в шестой части кабельтова. К тому же фугасные снаряды давали очень малое число осколков, пусть и очень крупных.

Дополнительно Степана Осиповича ожидало неожиданное разочарование. Оказалось, что легкие снаряды быстрее теряют скорость и на больших дистанциях не показывают ожидаемой величины бронепробиваемости. При этом новые дальномеры системы Барра и Струда позволяют довольно точно определять расстояние на немыслимых ранее дистанциях стрельбы в тридцать-сорок, а возможно, что и до восьмидесяти, кабельтов.

Ознакомившись с первыми итогами, Николай Второй лично приказал увеличить ассигнования на опыты в два раза, выделить для стрельб на море корабли с наиболее современной артиллерией, оснастив их дальномерами и обученными к их применению командами. А до достижения готовности морской части испытаний продолжать стрельбы на полигоне, заодно тренируя расчеты для дальномеров.

Поэтому и грохотали уже несколько недель орудия самых разных калибров. И писари едва успевали заполнять огромные «простыни» итоговых документов…

Британская Империя, г. Ньюкасл-апон-Тайн, июнь 1901 г.

Крейсер, стоящий у причальной стенки завода, был красив той своеобразной красотой, которой отличаются хорошо сделанные и отвечающие своему назначению машины. Даже то, что он пару лет простоял на верфи без движения не сказалось на его состоянии и корабль, казалось, готов был отправиться в плавание немедленно.

Даже официальный глава приемной комиссии, адмирал Макаров, оторванный от очень интересных работ на полигоне и раньше постоянно недовольно ворчавший из-за этого, смягчился и смотрел на мир довольным взглядом. Тем более, что эта английская игрушка почти полностью отвечала высказанным им взглядом на идеальный военный корабль. Все, конечно, поняли, что Его Императорское Величество и назначил Степана Осиповича на комиссию по этой причине. Если не учитывать построенный в Англии же по проекту адмирала ледокол «Ермак», давший Макарову опыт совместной работы с английским кораблестроителями.

— Что же, господин Флинт, расскажите еще раз об этом корабле господам офицерам, которые на нем и будут нести службу, — попросил он стоящего рядом представителя фирмы «Армстронг, Уитворт и Компания» и посмотрел на стоящих рядом офицеров.

— Этот крейсер, сэр адмирал, господа офицеры, создан по проекту Филлипа Уоттса, как улучшенная копия предыдущих проектов. Полная защитная палуба изготовлена из гарвеевской никелевой брони с учётом противодействия восьмидюймовым бронебойным снарядам. Как и у предшественников, скорострельная артиллерия была поставлена нашими же заводами. Восьмидюймовые пушки стоят, как вы видите, на палубе полубака и полуюта, а скорострельные в четыре и семь десятых дюйма — на верхней палубе. Все орудия прикрыты щитами, причем толщина щитов восьмидюймовок составляет в передней проекции четыре с половиной дюйма. Запас плавучести обеспечивался наличием ста девяти водонепроницаемых отсеков, восемнадцать из которых находятся в двойном днище, — услышав последние цифры Макаров одобрительно кивнул. — В форсированном режиме машины развивают пятнадцать тысяч семьсот лошадиных сил, скорость хода на испытательном пробеге составила двадцать четыре узла.

— Ну что же, — Степан Осипович пригладил бороду. — Крейсер найден комиссией в хорошем состоянии и вам, — он еще раз бросил взгляд на корабль, — господа офицеры, надлежит скорейшим образом освоить его, с помощью представителей компании. Сейчас же мы отправимся в представительство для получения окончательно оформленных документов. Флаг поднимем завтра. А пока помощники проводят вас и матросиков на «Алмаз». Обживайтесь и осваивайтесь. С Богом, господа, приступайте. Господин Флинт, пойдемте, — он тоскливо вздохнул и повернулся к англичанину, — займемся бумагами…

Построенный для продажи корабль, спущенный на воду два года назад и носящий временное название «Четвертое июня», был наконец сбагрен русским, к большому облегчению владельцев фирмы, уже подсчитывающих убытки от его хранения. При вооружении, аналогичном установленному на российских крейсерах первого ранга, новоприобретенный «Алмаз», после некоторых споров в морском ведомстве, причислили ко второму рангу на основании водоизмещения и скорости. И немедленно по освоении командой отправили на Тихий океан. Так в Порт-Артуре появился скоростной разведчик в четыре тысячи тонн водоизмещением, давший на испытании скорость в двадцать три узла, с броневой палубой более полутора дюймов толщиной, вооруженный двумя восьмидюймовыми, а также десятью стодвадцатимиллиметровыми орудиями. Часть ранее стоявшего на нем вооружения сняли по прибытии на Дальний Восток, чтобы увеличить дальность плавания и снизить уязвимость корабля.