Первый Император. Дебют (СИ) - Логинов Анатолий Анатольевич - Страница 25

— Видны как специально — для облегчения пристрелки, — проворчал, опуская бинокль, младший артиллерийский офицер «Ретвизана» Кетлинский.

— Нет смысла возмущаться, Казимир Филиппович, — ответил ему командир броненосца, капитан первого ранга Щенснович. — Нельсон утверждал, что пушка на берегу равна десяти на борту корабля. И видны они стали только сейчас. Когда мы почитай вплотную к берегу подошли. Я думаю, пока вы будете подходить и пристреливаться, вас изобьют настолько, что не до боя будет…

— Позвольте не согласиться, Эдуард Николаевич, — Кетлинский не удержался от спора, — эти слова были сказаны в эпоху, когда самым сильным оружием деревянного корабля были гладкоствольные орудия. В нашу эпоху, при наличии брони и мощных фугасных, а также осколочных и шрапнельных снарядов, это утверждение не совсем верно. Напомню, что под Кинбурном бронированные корабли спокойно бомбили город, несмотря на ответный огонь. Ныне же даже наш корабль сможет обстрелять вот такую хорошо видимую цель, держась на расстоянии, уменьшающем действенность ответного огня. Оттуда, например, — он указал на следующий за ними в кильватер «Севастополь».

— С той позиции батарею почти и не видно. Опасаюсь я, Казимир Филиппович, только одного… Что наш спор мы скоро сможем разрешить на практике, — ответил Щенснович. — Нисколько не удивлюсь, если в течение месяца японцы нам не объявят войну.

— Японцы — нам? — удивился вахтенный офицер Оленев. — Извините, господин капитан, но я не верю, что какая-то Япония может бросить вызов нам.

— Почему не может, Григорий Николаевич? — ответно удивился Кетлинский. — Здесь и сейчас они сильнее нас, даже если просто посчитать одни броненосные корабли. А потом им могут помочь их союзники — британцы. Недаром нас сразу направили сюда, без обычного захода в Кронштадт и Высочайшего смотра. И не только нас, как вам известно. Даже недавно вошедшие в строй «Палладу» и «Диану», кои уже в Порт-Артуре нас ждут. А теперь, после Высочайшего Манифеста об аннексии Северной Маньчжурии, ожидать можно всего.

— И я в этом полностью вас поддерживаю, Казимир Филиппович, — согласился командир «Ретвизана». — Одни азиаты ни за что не осмелились бы противостоять России. Но имея союзников в Европе…

— Эти коварные союзники могут помочь, а могут и нет. Полагаю, что японцы, при всей их азиатской сущности, не станут рисковать ради сомнительного удовольствия иметь таких союзников, — ответил Оленев и тут же, извинившись, вернулся к своим обязанностям, отдав приказание матросу, стоявшему за штурвалом.

Броненосец, вслед за идущим головным «Петропавловском», входил в гавань по недавно расчищенному, но пока еще узкому фарватеру.

А в гавани их уже ждали украшенные флагами расцвечивания крейсера «Алмаз», «Диана», «Паллада», «Дмитрий Донской» и «Адмирал Нахимов». Теперь Тихоокеанская эскадра собралась в гавани Порт-Артура почти в полном составе. Не хватало лишь приписанного к ней крейсера «Новик», которого затянувшиеся испытания задержали на Балтике до отправления русского отряда на коронацию Эдуарда. А еще — броненосного крейсера «Владимир Мономах», недавно ставшего стационером в Чемульпо.

Теперь русский флот на Тихом океане состоял из двух частей, базировавшихся на Порт-Артур и Владивосток. В Порт-Артуре стояла Тихоокеанская эскадра из пяти броненосцев: «Ретвизан», «Полтава», «Петропавловск», «Севастополь», «Пересвет»; броненосных крейсеров «Адмирал Нахимов», «Владимир Мономах», «Дмитрий Донской», трех бронепалубных крейсеров. А во Владивостоке — Крейсерская эскадра, включающая — броненосные крейсера «Рюрик», «Россия» и «Громобой» с приданным им бронепалубным крейсером «Варяг» и Сибирская флотилия из легких сил.

Считалось, что такое разделение русского флота заставит японцев также разделить силы. К тому же производить крейсерские операции на тихоокеанских маршрутах удобнее именно из Владивостока.

Российская Империя, Северная Маньчжурия, под Харбином, июнь 1902 г.

По равнинной местности, покрытой зарослями гаоляна, неторопливо двигалась, выбросив вперед и в стороны парные дозоры, колонна кавалерии. В середине которой, вслед за группой всадников в офицерских мундирах, пылило две арбы. Необычность колонне придавала неожиданное сочетание всадников, обмундированных в казачьи и армейские мундиры, да наличие нескольких странных тяжелых ружей с торчащими сверху кривыми магазинами у четверки конников. Впрочем, знатоки оружия сразу узнали бы в них творение датских гениев лейтенанта Шоубое и капитана Мадсена — ручной пулемет «Мадсен», названный в России ружьем-пулеметом. Это оружие недавно, всего два год назад, пошло в серийное производство на заводах этой фирмы. А внимательно приглядевшись к скачущему в центре колонны всаднику в генеральском мундире, многие узнали бы и генерал-губернатора недавно присоединенного к России Северного Манджурского Края, Алексея Николаевича Куропаткина. Рядом с ним, на породистом кавалерийском коне, ехал всадник в мундире драгунского ротмистра Приморского, короля датского Христиана Девятого, полка.

— … Значит, вы, Александр Иосифович, полагаете, что это оружие будет весьма необходимо? — заинтересованно разглядывая скачущего неподалеку «автоматчика»[14], спросил генерал-губернатор.

— Обязательно, ваше… хм, приношу извинения, Алексей Николаевич, — смущенно ответил, забывший о приказании «без чинов», офицер. — Ибо уже видел действие сих машин в боях против хунгузов[15]. В отличие от пулеметов «Максима» «мадсены», как вы сами изволите видеть, легки, всегда готовы к действию и позволяют открывать массированный огонь даже на скаку.

— Но ведь действительность этакого огня будет весьма невелика? Сколько напрасно выпущенных пуль, — покачал головой генерал-губернатор.

— Однако неожиданно мощный и скорый огонь небольшого отряда деморализующе действует на противника. Не хуже залпового огня роты, как минимум… Да и потери наносит, особенно по плотным порядкам, отнюдь на малые, — возразил ротмистр.

— Что же, я склонен вам верить, Александр Иосифович, — снисходительно согласился генерал. — И скоро мы прибудем?

— Еще не более получаса, Алексей Николаевич.

— Вот и хорошо, — обрадовался генерал. И улыбнувшись, добавил. — Стар я стал, Александр Иосифович, тяжко такую дорогу переносить… Эх, вот помнится в Туркестане с Кауфманом…

Пока Его Высокопревосходительство предавался беседам с «фронтовыми офицерами» и воспоминаниям, отряд неторопливо пересек очередную долинку и поднялся на взгорье, с которого уже стала видна и деревня. От обычных российских сел ее отличала довольно высокая насыпь с частоколом, окружающая не только дома, но и сравнительно большой выгон для скота. Ничего не поделаешь, набеги шаек местных бандитов быстро приучили переселенцев защищаться. Тем более, что на каждое поселение «от казны» выдавалось не менее дюжины «берданок» с сотней патронов на каждую. И если учесть, что в большинстве деревень пока оседали в основном отставные солдаты, еще не забывшие, что делать по любую сторону от ствола — хунхузам стало тяжеловато проводить свои набеги.

Вот и сейчас генерал-губернатор с отрядом отправились в Новоселово не просто из любопытства. На деревеньку новоселов уже несколько раз пытались напасть небольшие банды хунхузов, но получив отпор, поспешно удирали. Недавно же Новоселовку настигла новая беда — очень серьезная и организованная банда решила не просто ограбить русских, а заставить их платить постоянную дань. Но не на тех напали. Каким-то образом поселенцы выследили логово хунхузов и во внезапном нападении уничтожили большую часть банды. А заодно захватили главаря и нашли очень интересный труп его советника. Настолько интересный, что этим заинтересовался сам Куропаткин. Так как «советник» был, по донесению, не китайцем, а японцем…

А ведь сначала, когда его отстранили от должности, Алексей Николаевич, честно говоря, на Государя обиделся. Еще бы, его, боевого офицера, опытного полководца и заслуженного деятеля — и всего лишь в распоряжение министра. Этого выскочки, «момента» и ученого сухаря Редигера… Но затем Император удостоил его личной аудиенции и, объяснив, что нисколько не ревнует к его славе и не собирается ее преуменьшать, намекнул, что его ждет пост, на котором его туркестанский опыт будет весьма востребован. А войти в Историю человеком, который обустроил и привел к цивилизации для России новые дикие азиатские земли столь же почетно, как военным триумфатором. Еще тогда Куропаткин заподозрил, что речь идет о Маньчжурии и с присущей ему основательностью стал изучать все к сей теме относящееся. И не ошибся…