На звук пушек (СИ) - Барт Владимир - Страница 3

Париж покидали следующей ночью, двигаясь на север от Монмартра, надеясь проскочить к Сене в разрыве между позициями коммунаров, версальцев и пруссаков. В кустах у Сены у приятелей была спрятана небольшая лодка, на которой они и прибыли в осажденный город. С собой они несли только оружие и немного денег. Добычу спрятали в Париже, в тайнике Дюпона, которому действительно, не были страшны ни пожар, ни артиллерийский обстрел. А документы их дожидались вне кольца окружавших Париж войск. Тем более что, попадись они версальцам, пруссакам или коммунарам, какие либо документы вряд ли бы помогли.

Переправившись через Сену и притопив лодку, Жорж и Гаспар направились в сторону Аржантея. Там в укромном месте они должны были подать сигнал сообщнику Гаспара, который помог бы с переправой. Если бы они не успели сегодня до рассвета, то пришлось бы пережидать день и переправляться через Сену следующей ночью. Так было договорено с надежным человеком.

По левую руку от них лежал Коломб, где стояли версальцы. По правую — скрытые в темноте высоты Оржемон и Саннуа, занятые прусаками. А вся местность вокруг несла следы недавних боев между версальцами и коммунарами.

— До войны я каждое воскресенье, когда бывал в Париже, ездил по железной дороге в Аржантей отдохнуть на природе, — останавливаясь, чтобы отдохнуть, проговорил Дюпон. — Новый поезд, удобные сидения, не успеешь посмотреть газету — уже на месте. А теперь топай и топай! Вот черт!

— Если устал — можешь подождать воскресный поезд.

— Шутник!

— Что-то темнеет впереди. Обойдем?

— Там должны быть рельсы. Наверно брошенный вагон.

— Тогда вперед!

— Чертов бугай! Ты даже не запыхался!

— И поменьше разговоров!

— Слушаюсь, месье капитан!

Через пару минут они уперлись в железную громаду.

— Это еще что? — удивился Гаспар.

— Бронированный вагон, — уверенно произнес Бомон. — Я слышал, император бронировал и вооружил орудиями несколько поездов.

— Что-то на фронте их не было видно.

— Не успели. Сейчас вон коммунары ими пользуются. Этот вагон, видно, повредили, они его и бросили.

— Ладно. Двинули дальше. Потом обсудим новинки военной техники.

— Твоя правда. И будь внимательней, как бы не наткнуться на разъезд.

— Прусаки за Сеной. Что им делать на этом берегу?

— И все равно будь внимателен.

На востоке уже начало сереть небо, когда приятели добрались до окрестностей Аржантея.

— Справа должен быть мост, — сказал Гаспар шепотом.

— Ни огонька, — так же тихо заметил, Жорж, осматривая противоположный берег Сены.

— Все жители бежали еще осенью. Кому здесь огонь палить? Да и прусаки недалеко.

— Тихо!

В ночной тишине послышался цокот подков по брусчатке дороги.

— Прусаки? — удивился Дюпон. — Они же за рекой. Здесь же не должно быть их патрулей!

— Тем не менее, на один нас угораздило напороться.

— Может коммунары?

— И это тебе как-то поможет? Да и сколько той конницы у коммунаров. Боши это.

— Вот черт! — ругнулся Гаспар, вытаскивая револьвер. — Давай в лес!

— Это ты называешь лесом? — проворчал Жорж, устремляясь за парижанином, лучше знающим местность.

Неожиданно сухо треснул выстрел, и Дюпон почувствовал удар чудовищной силы в спину.

— Потерпи, Гаспар, я сейчас, — было последнее, что услышал раненый.

Гаспар открыл глаза и обнаружил себя на постели под балдахином, посреди огромной спальни. Напротив, в кресле расположился Жорж Бомон с книгой в руках. Капитан был одет в домашний халат, из-под которого виднелась белоснежная рубашка и светлые брюки.

— Где мы? — прохрипел Гаспар.

— О! Ты пришел в себя! — обрадовался Жорж.

— Где мы? — повторил Дюпон.

— В Виши. Здесь нет бошей, зато есть минеральные источники.

— Как?

— Ну как… Перевязал тебя, а потом погрузил на лошадь и повез на запад. В Пуасси нашел, наконец, доктора, который обработал твою рану. Потом нанял коляску, добрались до Рамбуйе. Затем Орлеан, и вот мы в Виши. Вчера я ездил в Лион, и договорился в госпитале, чтобы тебя оправили в отпуск по болезни. Не хотелось, чтобы в госпитале интересовались, где ты получил рану.

Гаспар осмотрел окружающую обстановку, отметив про себя, что арендовать такие апартаменты стоит недешево. Эту мысль он оформил в единственное слово:

— Дорого!

— Не дороже денег, — Жорж ухмыльнулся и добавил тихим голосом. — Боши, что тебя подстрелили, поделились с нами содержимым своих поясов и кошельков. Не бедные оказались. Можно сказать, наши с тобой коллеги. Только промышляли в пригородах Парижа.

— Ты их убил?

— Убил, и в землю закопал, и надпись написал…

— Какую надпись? — удивился Гаспар, но тут же попросил. — Пить!

— Вот возьми, пей! Как твое самочувствие?

— Бывало и хуже.

— Будем надеяться, что опять выкарабкаешься. О наших делах поговорим потом. Мы не одни. Только запомни, теперь тебя зовут Гастон Дюпре.

— А тебя?

— Меня? Анж, Анж д′Анфер.

— Адский ангел? Не слишком ли?

— Это временно. Позже сменю на что-нибудь скромное, серое, незаметное. Как тебе, например, Джеймс Бонд?

— По мне, так довольно серо. Но это не французское имя.

— Так даже лучше.

— Это ты пользуешься бланками и оттисками, которые мы взяли в мэрии? Рисково. Пропажу обнаружат и начнут искать, где они всплывут.

— Не обнаружат. Мэрия и архив сгорели.

— Как сгорели?

— Сожгли коммунары. Со всеми бумагами и архивами.

— Ты знал? Ты знал об этом заранее? Что сожгут?

— Все потом. Мы еще обо всем поговорим, — Бомон, точней Анж д′Анфер, прошел по комнате и приоткрыл дверь. — Жюли! Жюли! Наш больной очнулся. Позаботься о бульоне для него и отправь кого-то за нашим доктором.

[1] Во французской армии использовалась и существует до сих пор система временных званий grade à titre temporaire или предварительных назначений à titre provisoire. Звания «военного времени» могли позже утверждаться официально, а могли и не утверждаться, и тогда офицер терял в чинах, иногда значительно. При временном назначении после звания добавлялась приставка à titre temporaire. Или в сокращении att. Наиболее известным примером такого временного назначения является Шарль де Голь, который, будучи полковником, получил назначение на генеральскую должность с соответствующим чином бригадного генерала (général de brigade à titre provisoire), которое никогда не было утверждено официально. Что не мешало де Голлю до конца жизни представляться генералом.

[2] passionner (французский) — увлекать, возбуждать, разжигать страсть.

Южная Германия, Великое герцогство Баден, весна 1867 г.

Солнечный свет, заливающий узкую улочку незнакомого города. Белесые стены домов, выложенные из известняка, выгоревшие до однотонности одежды, выбеленное солнцем небо. И коричневые руки, узловатые, морщинистые, мало чем отличающиеся от дерева посоха, который они сжимают. Руки древнего старика. Посох и руки принадлежали тому, чьими глазами он сейчас смотрел. Но кто этот старик, и кто ОН сам — оставалось неизвестным.

Улица, жившая до того своей неторопливой жизнью, неожиданно замерла, а затем прохожие отпрянули к стенам, освобождая проход.

По улице шел римлянин. Почему-то сразу, внезапно, без всяких сомнений, стало понятно, что идущий именно римлянин. Легионер. Без щита и лорики, но с мечом на поясе и шлемом в руке. Равнодушный ко всему, кроме исполнения долга. Он шел медленно, не спеша. И его неторопливость казалась угрожающе-неотвратимой, как поступь судьбы.

Вспомнилось некстати:

«Придет под стены города полностью легион Фульмината, подойдет арабская конница, тогда услышишь ты горький плач и стенания[1]»!

Глядя на лицо римлянина, высеченное годами муштры, походов и битв, охотно верилось в слова о плаче и стенаниях жителей завоеванных и покоренных стран.