Моё бесконечное падение (СИ) - Невеличка Ася - Страница 5

Я умоляюще взглянула на Андрея, почему то уверенная, что он найдет выход из безвыходной ситуации. Тот понимающе улыбнулся и, наклонившись, прошептал:

— Попробуй каждое понемногу, остальное Игнат уберет до утра. Съешь на завтрак.

Я подавила в себе желание броситься ему на шею и зацеловать от счастья.

— Так и сделаю, — в итоге заговорщицки подмигнула я и запустила ложечку в первый круглый поблескивающий шарик.

Перепробовав каждый, я выпустила из рук ложечку и с тяжелым выдохом откинулась на спинку стула.

— Больше не могу.

Андрей красиво промокнул губы салфеткой и щелкнул пальцами в сторону Игната. Потом подошел ко мне, отодвинул стул и помог выйти из-за стола.

— Предлагаю экскурсию по дому, мадемуазель.

— Пап! Я сам покажу.

Андрей на секунду замялся, потом решительно положил мою руку на сгиб своего локтя:

— Тогда первый этаж за мной, второй можешь показать сам.

Кот закатил глаза и сдался:

— Идите, я вас догоню где-нибудь между библиотекой и трофейной.

— Трофейной? — удивилась я.

Несмотря на то, что наш дом тоже был большим, трофейной в нем не было.

— Я покажу тебе всё по порядку, но предлагаю во время прогулки продолжить разговор.

— Да мне в общем-то больше нечего рассказывать, — призналась я в очевидном.

— Наверняка найдется масса занимательных подробностей, просто тебе нужно помочь, — мы уже вышли из столовой, и Андрей увлек меня в сторону от лестницы на второй этаж. — Например, ты можешь рассказать мне о своей мачехе и ее муже. Ведь если мы хотим ввести тебя в нашу семью, мне стоит узнать будущих родственников поближе.

Тут мое сердце окончательно растаяло и безоговорочно приняло отца Кота.

— Вряд ли вам понравятся мои родственники, если я сама не считаю их приятными.

— Да? — протянул Андрей со странной интонацией. — Тогда тем более стоит рассказать о них. Ведь предупрежден, значит, вооружен.

Я благодарно пожала его руку и улыбнулась. Надеялась ли я к Коту обрести еще и понимающего отца? Пожалуй, нет. Оттого испытываемое счастье и благодарность были во много раз сильнее.

— Так как складываются твои отношения с мачехой? Ты доверяешь Марии?

— Она ненавидит, когда ее называют Мария! — фыркнула я, следуя за Андреем в одну из комнат.

— Давно ли? — усмехнулся он, отступая и открывая мне вид на темное большое пространство. — Только не пугайся, обещаешь?

Я кивнула, еще не представляя, что в доме Кота и его такого надежного папы может меня напугать.

— Это трофейная, — в голосе Андрея зазвучало благоговение, которое мне нравится не меньше подтрунивания, или дружеского участия, или скрываемого восхищения.

Мне нравятся все интонации его глубокого приятного голоса. Но в этот момент щелкает выключатель, я в ужасе выхватываю нависшие головы диких животных и визжу, ослепнув, с силой закрыв глаза и вжимаясь в Андрея, который меня сюда привел.

— Тише-тише, это всего лишь чучела.

Он медленно развернул меня, согревая ладонями голые плечи и прижимая спиной к груди, так что через рубашку я чувствовала жар.

Открыла глаза, даже не думая отступать от Андрея, ища в нем опору и поддержку, и снова непроизвольно вздрогнула.

Комната действительно была большая, с камином в углу, с вывешенными головами-чучелами убитых животных, которые пугали поблескивающими в свете глазами. Темные деревянные панели вместо обоев, большие шкуры на полу, вместо ковров, и тяжелый придавливающий запах, который я не узнавала, но инстинктивно боялась, вжимаясь еще теснее в Андрея и не делая шаг вперед.

— Понял. Трофейная не станет твоей любимой комнатой, — усмехнулся он, — хотя я надеялся соблазнить тебя камином. Зимними вечерами возле живого огня, на шкуре медведя очень тепло и уютно. Я часто пью виски перед камином, но ты могла бы пить глинтвейн и слушать наши с Костей истории.

— Истории?..

— Об этом потом. Пойдем в библиотеку?

— Да, пожалуйста.

Спотыкаясь, я покинула ужасную комнату, совершенно точно зная, что проводить в ней вечера меня не прельстит ни один камин. Мы углубились дальше по коридору, и я только заметила, что теперь Андрей обхватывает меня рукой за талию, поглаживая обнаженную кожу спины большим пальцем, а второй рукой сжимая мне плечо и практически окутывая телом, как коконом.

В носу застрял тошнотворный запах убитых животный, я пытаюсь отдышаться, но сладко-приторный запах разложения еще сильнее забивает мне ноздри, проникая в легкие. Я помню, как мне нравился аромат Андрея, сильный, терпкий морозный и на пороге в новую комнату я сознательно поворачиваю к нему голову и утыкаюсь носом в разворот смокинга, вдыхаю всей грудью и тут же застываю, понимая, что этот запах тлена исходит от него…

От Андрея!

Он не заметил моего отвращения, широко распахнув передо мной дверь, и запах библиотечной пыли, старых отпечатанных листов, кожаных и картонных спрессованных обложек прогнал удручающий запах смерти.

Я вырвалась из рук Андрея и поспешно вошла в библиотеку, не дожидаясь, когда отец Кота включит свет. Но даже потом я устроилась на одиночно стоящем кресле, только бы не сидеть близко к мужчине и не вдыхать тошнотворный запах чучел.

— Библиотека тебе больше понравилась? — Андрей мягко улыбался и сидел напротив меня на диване.

— Да, здесь лучше.

— Увы, камин рядом с книгами сооружать опасно…

— Ничего. В этом и нет необходимости.

Я поняла, что не могу договорить про истории, которые можно рассказывать и тут. После неожиданно пойманного страха в коридоре, я уже не была так уверена, что в этой семье у меня еще будут уютные зимние вечера с интересными историями.

Запах тлена перебивал всё, покрывая кожу мурашками страха.

Может я себя накрутила? Что может быть страшнее жить падчерицей в приемной семье? Но объяснить себе собственный ужас не могла.

— Тогда останемся тут, — Андрей старался наладить прерванный мной разговор, и ради этого прекрасного вечера я должна постараться и взять себя в руки. — Кажется мы так и не успели поговорить. Как ты уживаешься с Марией?

— С Мари… Не очень. Она слишком требовательна. С одной стороны это хорошо дисциплинирует, с другой…

— С другой?

— Я не понимаю, почему должна обслуживать их прихоти, только чтобы научиться вести хозяйство и готовить.

— Значит, она этим прикрывает твое эксплуатирование?

— Да, видимо прикрывает. Но должна сказать в ее защиту, за последний год я действительно научилась вкусно и разнообразно готовить, и на уборку у меня уходит гораздо меньше времени.

— А что с нарядами, украшениями, подарками, поездками, отдыхом?

Я замялась. Мне было трудно как-то определить то, чего из моей жизни пропало навсегда. Даже не со смерти папы, а раньше, когда он практически слег от слабости и мачеха захватила весь контроль над домом и моей жизнью.

— Ничего… Но это неважно. Я очень благодарна Сергею, это муж Мари, что он позволил мне учиться в престижном колледже. Это хороший фундамент для начала новой независимой жизни.

— Сергей? Независимая жизнь? — хмыкнул Андрей, вставая с дивана.

Я глубже втянулась в кресло, боясь, что он подойдет, но Андрей наоборот стал с дивана и отошел к окну.

— Ты не против если я закурю?

— А как же близость книг?

Андрей рассеянно обернулся, пробежался взглядом по высоким стеллажам уставленным книгами и кивнул:

— Да-а… вот еще одна причина, почему я предпочитаю трофейную…

Он вернулся к дивану и чуть поддался ко мне:

— Ты упомянула Сергея. Как с ним у тебя складываются отношения?

— Не знаю. До сегодняшнего дня я была уверена, что он меня не замечает.

— А что произошло сегодня?

— Ммм, он поздравил меня с днем рождения, подарил подарок…

— Какой?

— Деньги, — пролепетала я, вдруг понимая, что разговор все больше становится похож на допрос.

Андрей фыркнул, словно подарок Сергея ничего не стоил.

— И он отмазал меня перед Мари. Та ни за что не отпустила бы меня на ночь к подруге!