Злоба (СИ) - Романович Роман - Страница 3

Я и правда плакал. В глазах двоилось от слез. Я знал, что отец умрет. Знал заранее. Он тоже об этом знал. Пытался научить меня, объяснить, как выжить. Мы шли в этот город, бежали от Эдема вглубь континента, верили слухам, что здесь другой, лучший мир. Надеялись на нормальную жизнь.

Но это оказалось ложью. Вместо нового рая мы нашли укрытый в горах город, но не смогли попасть в лучшую его часть. Нас лишь пустили на внешний контур. Достаточно оглядеться вокруг, на эти ржавые туннели, мерцающие лампы, на грязь под ногами, чтобы понять — какая же это дыра.

— Кто тут? — в просвете тусклого света появилась ещё одна фигура, — Эй, парень, здесь нельзя находиться просто так! Если ты сдал своего предка старику Френку, так вали отсюда, пока цел! Повторять не буду!

Я понимал, что лучше не спорить. Встал и быстро направился на выход, мимо двух парней. Успел заметить, что они не особо старше меня. А вблизи так и вовсе оказалось, что я выше, лучше сложен и явно качественнее питался в прошлой жизни. Худые, жилистые, в обносках — они выглядели, как беспризорники.

Что-то такое в моих глазах мелькнуло, один из этих ребят среагировал мгновенно, толкнув меня в грудь. Не смотря на разницу в весе и росте, я отлетел назад и больно ударился об стену.

— Чего пялишься, придурок! — завопил тот, кто толкнул, — Тебе сказали, вали отсюда, пока кости целы!

— Не переусердствуй, Рик. Сейчас мы его проверим, — сказал второй парень, — Ага, статус гостя. У него капсула на неделю ещё проплачена. Вали парень, надеюсь у тебя есть деньги продлить статус гостя.

Темнота из глаз постепенно уходила. Боль — последнее, что меня волновало. Силы уходили на то, чтобы не броситься на этих двоих. Воображение живо подсовывало картины, где я разрываю их глотки, выдавливаю глаза... Это выглядело настолько жутко, что заставляло бояться.

Проклятые эмоции...

Я прошмыгнул между парней, чуть не споткнувшись о поставленную подножку. Какие же уроды... Но связываться с ними себе дороже. Я ещё не настолько потерял себя, чтобы не понять, что прошел по краю. У того, который толкнул меня, вместо руки протез. Отсюда и сила толчка. Стальные мышцы добавляли ему дури и наверняка провоцировали пустить заемную силу в дело. Да и второй тоже не так прост. У него как минимум один глаз не родной. С помощью него он наверняка меня и проверил. И если я хоть что-то понимаю в местных порядках, то получить доступ к базе данных любой вшивый подросток не может. А значит... Они тут официальные лица. Отец всегда говорил, что от таких надо держаться подальше.

Как добрался до капсулы — одним святым известно. Не иначе как сама удача меня вела, потому что заблудиться в однотипных стальных туннелях проще простого.

Выдохнул я только когда, створка закрылась, я повесил цепочку на неё и сполз на пол. Но здравый смысл быстро заставил подняться и сесть на кровать. Гигиена это не то, чем радовало это место. Кто знает, что за заразу можно подцепить на полу.

Капсулу, где я жил, нормальной комнатой назвать при всём желание не получится. Размерами она в пару шагов в обе стороны. С одной стороны двухъярусная кровать. внизу спал отец, наверху я. Свободного пространства пара квадратных метров. Есть встроенный в стену шкаф со сломанной дверцей. Этот «просторный» коридор вел в собственную душевую. Платную, между прочим. С утра оттуда капало и можно было умыться, но не больше. Хочешь нормально помыться — плати монету. Одна монета — одна минута вялой струи грязноватой технической воды, которая прошла неизвестно сколько обработок.

Год назад я и помыслить не мог, что с радостью бы помылся в таком месте. А сейчас — будь у меня лишняя монета, то залез бы прямо сейчас, чтобы смыть липкий страх и душащую меня злобу.

Не запомнил, сколько просидел, собирая мысли в кучу. Я остался один, на краю мира, в городе-дыре, почти без денег и проплаченным на неделю жильем. За помощью мне обратиться не к кому, зарабатывать я не умею и как быть дальше особо не представляю. Отец твердил, что нужно найти работу, желательно устроиться учеником на какое-то предприятие, но...

Когда мы сюда шли, нас обоих поддерживала надежда, что здесь будет лучше. Что здесь скрывается шанс на новую, нормальную жизнь. А лично я надеялся, что отец проживет достаточно, чтобы я встал на ноги и смог тут освоиться. Но он умер, оставил меня одного, без средств к существованию.

Что меня бесило. Будь проклята эта злоба! Ненавижу её!

Успокаивало лишь, что это не совсем мои эмоции. Отца я любил. И где-то даже умом понимал, как много он для меня сделал. Целый год держался, чтобы увести нас от опасности. А ещё мне жаль своего старика. Грустно и больно от того, что он ушел из моей жизни.

Так я и провел остаток дня, оплакивая отца. Эмоции постепенно улеглись и даже кое-что оставили после себя. Взгляд привычно скользнул на вечно маячующу перед глазами строчку.

Ненавистная шкала сдвинулась на один процент:

«Готовность к инициации 6%»

Целый год ушел на эти шесть процентов. Чтобы мама не задумывала со своими опытами, она излишни намудрила.

За те дни, что провел в этой дыре, я так и не привык просыпаться. Потому что побудка означала, что где-то в метре от моей койки, за металлической перегородкой, по трубам смывают всё то, что люди из центральной части нагадили с утра. Рев проносился настолько мощный, что хочешь не хочешь, а встать придется. Причем именно утром поток был почему-то наиболее сильным и пугающим, быстро приводя в чувство.

Проснулся я разбитым, без единой мысли, как быть дальше. Наверное, живи я в обычном мире, то грустил бы пару недель и убивался в трауре... Но кто же мне предоставит такую роскошь?

Чтобы встать, пришлось найти в себе остатки воли и заставить непослушное тело двигаться. Ощущаю себя древним стариком, который завис на краю пропасти и вот-вот навернется вниз. Как назвать моё состояние? Пучины отчаяния?

Чтобы выбраться из благословенного Эдема, гори он огнем со своими новыми хозяевами, и уйти от погони, нам с отцом изрядную часть пути пришлось идти по поверхности. Опасной, кишащей мутантами, чудовищами, мертвецами, безумцами и маньяками. Последние удивляли больше всего. Я никогда и представить не мог, что люди могут оказаться гораздо опаснее тварей.

На уроках истории нам об этом рассказывали. Приводили примеры жестокости, но воспринималось это... никак. Подумаешь, раньше войны были. Они ведь где-то там, далеко. А ты здесь, в безопасном городе, ешь свежую еду, тоже безопасную. Тебе не грозит умереть от болезни, от клыков людоедов, от пули в животе или чего похуже. Покинув Эдем, я увидел настоящую жизнь, пусть и малую её часть, но этого хватило, чтобы лишиться невинности.

Правда, я так до сих пор и не узнал, что с этим делать.

Агрессивные монстры и люди — это не единственные опасности. Радиация, аномалии, блуждающая злоба — умереть проще простого. По этой причине все города располагались под землей или в горах, как то место, где я сейчас находился.

Чтобы перейти из одного города в другой — требовалось совершить подвиг. В одиночку выжить шансов мало. Я это не сразу понял. Первые дни так и вовсе, прошли, как во сне. Отец куда-то меня тащил, мы прятались среди разрушенных домов, песков и редких каменных лесов. Мне тогда это казалось одним сплошным кошмаром. Я не мог уснуть вне привычной кровати и отрубался, только когда силы окончательно заканчивались. Я постоянно оглядывался назад, ища там взглядом догоняющую мать. Мне снились друзья и каждый раз, просыпаясь, я думал, что вот сейчас опять идти в школу. Я кричал на отца, требуя вернуться и тихо рыдал, когда он молча продолжал шагать дальше, опуская голову.

Отчетливо помню, как я его окончательно достал и он наорал на меня. Тогда я понял, что всё, пути обратно нет. Я никогда не видел, чтобы отец повышал голос. Никогда не видел, чтобы он показывал агрессию. Никогда не видел его злым. Он всегда выглядел ухоженным, одетым с иголочки, с благородной седой бородой и взглядом мудрых глаз, которыми смотрел на меня с пониманием, скозь очки, чтобы я не делал, как бы не шалил.