Doctor is Her Name! (СИ) - "Василика" - Страница 55

И Шерлок, и Джон привыкли к этому, привыкли настолько сильно, что уже не могли представить свою жизнь как-то иначе, по-другому, без этой неординарной личности со звуковой отверткой. Без нее все казалось иным, более тусклым, однообразным и скучным, слишком повседневным и тривиальным. Воспоминания об их счастливых моментах, когда эта троица сломя голову бросалась навстречу неизведанному, вызывали наплыв положительного настроения. Шерлок привычно усмехался краешками рта, Джон, сдерживая смех, вытягивал губы, а Доктор широко и довольно улыбалась и произносила «Molto Bene!», фразу, уже ставшую неимоверно родной, а потом весело подмигивала.

Пока Шерлок от макушки до пят погрузился в размышления и безмолвно удивлялся, откуда у него столько эпитетов и синонимов в речи объявилось, Джон, Доктор и Джек устроились все вместе на креслах и оживленно болтали между собой. Харкнесс изливал на военврача новую историю с его участием и участием Доктора.

- А Дока, как оказалось, на месте не оказалось! – говорил он, разводя руками и делая большие глаза.

- Я Доктор, а не док! – взвыла Повелительница Времени, обиженно сжимая кулаки.

Джон расхохотался, Джек вдавился в спинку кресла, приглушенно фыркая, от чего девушка не выдержала и, издав боевой клич, кинулась щекотать Харкнесса. Этот шум и вывел Шерлока из дебрей разума, по которым он все никак не мог набродиться, и заставил повернуться. Джон утирал рукавом слезы, Джек безуспешно пытался избавиться от настойчивой приятельницы, а та воодушевленно тыкала его пальцами в ребра и беспрерывно смеялась.

Картина была настолько расслабляющей и позитивной, что детектив и сам не заметил, как начал улыбаться, но когда просек это, поспешно поджал губы. Впрочем, сие не особо ему помогло, и вскоре сыщик примкнул к жизнерадостной компании, запихнув все свои тревоги в наиболее далекий ящик и решив пока о них не вспоминать – не желал портить хорошее настроение.

*

Что такое радость? Это одно из самых неуловимых и самых приятных состояний души. Радость похожа на сияющий вечным незыблемым огнем маяк, тихий, но длящийся постоянно. И двигаться навстречу этому свету можно бесконечно долго. Люди переходят из зимы в весну постепенно и понемножку добавляют в каждый свой новый день немного искорок этого негаснущего факела, вкуса жизни и простого человеческого счастья.

Радость – это позитивная эмоция, способная возникнуть из-за самой, казалось бы незначительной мелочи: нашел потерянные ключи, старый детский рисунок, любимую брошку или давно забытую книжку… Радость – антоним к слову грусть, потому что когда есть первое, второе всегда прячется или исчезает в его лучах.

Радость многогранна, радость беспредельна, радость могущественна и необозрима, радость есть везде и всегда, если ты способен ее увидеть, почувствовать и принять. Радость приходит всегда неожиданно, в те моменты, когда ее никак не думал встретить. Она отравляет нас, овладевает нашими чувствами и вселяет безудержное счастье и оптимизм.

Радость – это хорошо, ужас и страх – это плохо. Ну, а жизнь – это, похоже, нечто среднее…

========== Глава 3. Размышления продолжаются… ==========

От Автора:

Уважаемые читатели (а вы именно уважаемые, раз вы все еще следите за этим фанфиком, даже спустя такой временной провал – здесь никакого сарказма), приветствую!

Да, вы не ошиблись, это действительно новая глава. Короткая, но сейчас у меня нет времени на большее. Второй семестр начался с места в карьер, и дел уже по горло. У меня не хватает… ничего ни на переводы, ни на свои писания.

Но я все еще существую и бросать фанфики навсегда не собираюсь! Поэтому все продолжительные “перерывы” исключительно вынужденные.

Приятного прочтения!

*

Джек решил пока остаться на Бейкер-стрит, и поскольку свободных спален в квартире не оказалось, ибо они все были заняты ее законными жителями, пришлось обратиться к ТАРДИС. Благо там свободного места было навалом. Капитан устроился в бывших покоях с большим удовольствием, а точнее просто в прыжке завалился на свою огромную кровать-аэродром и довольно с улыбкой вздохнул. В конце концов, отдирание себя любимого от весьма твердого и не особо дружелюбного по отношению к нему асфальта – занятие, согласитесь, слегка утомительное. Да и еще и одежду в порядок привести… Сплошная морока! Но приходилось терпеть.

Харкнесс какое-то время лежал неподвижно, широко раскинув руки и глядя в потолок. Рука незабвенной путешествующей во времени все еще ясно здесь чувствовалась, ее мановениями словно бы пропитался весь воздух ТАРДИС, все помещения, даже наиболее крохотные закоулочки и ранее неважные предметы. Ощущалось ее присутствие, тонкий запах весенних цветов, едва уловимый и вместе с тем явственный их аромат, легкая улыбка, сияющие глаза, искренний голос без притворства и лжи… Настоящая она… Настоящая…

Джек ничего не забыл. Джек никогда не забывал. Джек помнил все. Абсолютно все, до самых мельчайших подробностей, от иногда возникавшего тумана иллюзий он с легкостью отмахивался, не позволяя ему обволакивать его разум и создавать другую картинку, фальшивую и двуличную, более красивую, но куда менее реальную и неподдельную. Ему так хотелось, чтобы все это прекратилось, чтобы все встало на свои места, чтобы мир перестал меняться и вернулся к истокам. Но он понимал, что это невозможно, потому что все должно быть по-другому, потому что так надо, потому что… Потому что это Она. И ради нее надо было терпеть. Любую боль… Просто терпеть, потому как то, через что она прошла, того стоит.

Он вошел в большое, но не особо заполненное помещение, где под потолком горели лампы самых разных форм и размеров, а интерьер был выполнен в оранжево-золотистых цветах. Харкнесс осматривался, прикидывая, на какое место ему упасть, когда заметил невдалеке хорошо знакомую худую фигурку в небезызвестной черной кожанке и серебристых кедах. Она примостилась за круглым столиком возле толстого окна и молча взирала на голубую планету внизу, седьмую по счету от Солнца. Джек одернул шинель и широкими шагами направился к ней.

- Эй, кого я вижу! – обрадовано воскликнул он, настолько громко, что немногочисленные посетители с некоторым изумлением заморгали в его сторону многочисленными «очами». И отнюдь не у всех их было только по две штуки. Она как-то вяло подняла на него глаза, и ее лицо озарила слабая, но вымученная улыбка, а взгляд… С ним творилось нечто просто ужасное – так много боли, отчаяния, безвыходности и усталости. У Джека от этого сердце в комок свернулось.

- Привет, – тихий голос, совсем на нее не похожий. – Какими судьбами? – это было добавлено позднее через пару мгновений тишины, будто слова не лезли из горла.

- Да вот, мотаюсь туда-сюда, ищу проблемы. Или они меня! Благо манипулятор мой работает, – Харкнесс уселся напротив нее и, поставив локти на блестящую поверхность, опустил на костяшки пальцев подбородок. – Как давно мы не виделись? Лет семь? – она отрицательно помотала головой. – Восемь? Десять? Неужели все одиннадцать?

- Шестьдесят семь, Джек.

Тот поперхнулся и растерянно захлопал ресницами как бабочка.

- Ничего себе, – выдавил он наконец. – Как время-то летит, а, – реакции не последовала. Она снова отвернулась к окну, не говоря ничего. – Слушай, ты в порядке? – Джек начал не на шутку волноваться.

- Нет, я определенно не в порядке, – как-то злобно прошипела она и осеклась, виновато понурившись. – Прости, ты тут не при чем… Это уже вошло в привычку.

- Хм. Понятно. А где наш общий друг? – Харкнесс завертелся по сторонам. – Я его что-то не видел.

Она не ответила, только нервно напрягла шею, и тонкие плотно сжатые губы на миг дрогнули.

- Эй, ты меня слышишь?

- Не оглохла пока, – буркнула собеседница и опять сжала кулаки. – Извини еще раз…

- Так, что происходит? Ты совсем не своя. Какая-то…

- Какая? – она резко перебила его.

- Другая. Чужая.

- Оно и понятно, – девушка печально усмехнулась. – Иначе и быть не может. Ты спросил, где он?