Осколки падающих звезд (СИ) - "MissMercy97" - Страница 14

— Не набивайся ко мне в друзья, Грейнджер.

— Ты слишком высокого мнения о себе, — фыркнув, она резко отвернулась и едва сдержала порыв вовсе перевернуться на бок спиной к нему. Это было бы слишком по-детски.

— Возможно, — Гермиона всё ещё ощущала прикованный к её правой стороне взгляд. — К чему всё это?

— Это было лишь предложение. Если тебе по душе просто молчать все три месяца, то без проблем, — гордость, ненадолго затаившаяся внутри, вновь начала вопить во всё горло, срывая голосовые связки. Гермиона сверлила потолок взглядом, и, казалось, что из-за этого он скоро обрушится на них и придавит к полу.

— Мне неинтересно знать о твоей жизни, Грейнджер. А рассказывать о себе я не намерен, — она не видела его лица, но была готова поспорить, что он прищурил свои глаза и скривил губы. — Тем более тебе.

— Тем более? — голос Гермионы повысился, что указывало на задетую гордость.

— Ты всё правильно расслышала.

— Лучше бы я была заперта здесь с Гойлом. Он хотя бы не такой… — она прикусила язык.

— Такой кто? Мудак? Гений? — Малфой наседал, не желая просто так поднимать белый флаг над головой.

— Первое, Малфой, — спустя мгновение ответила Гермиона, перевернувшись на бок, и услышала сдержанный смешок, раздавшийся за спиной.

«Перемещение, варка зелья, проникновение в Хогвартс, спасение Джинни» — вновь про себя повторила Гермиона, произнося это словно колыбельную. Никаких изменений. Лишь эти пункты. С этими словами на устах, она попыталась, наконец, заснуть.

========== Глава 8. Февраль (II) ==========

Мягкие волны лениво накатывали одна за другой, слегка раскачивая уже давно прогнившую насквозь деревянную лодку. Хотелось подойти чуть ближе, совершить очередную попытку уловить ту силу, то движение воздуха, которому поддавалась водная гладь, но тщетно — здесь никогда не бывало ветра. Тишина этого места, начинала сводить с ума, если слишком долго позволять ей проникать в голову, словно здесь умерло всё, даже время.

— Где я?

— Эй, проснись! Ты меня слышишь? Там что-то происходит… Слышишь? Кто-то идёт!

«Где я… Этот голос…он словно прямо у меня внутри…».

— Помоги!

В холодном липком поту Драко судорожно распахнул глаза и сразу же, часто заморгав, закрыл их обратно. Казалось, не сделай он этого, и оба хрусталика, превратившись в бесформенную полупрозрачную массу, вытекли бы из глазниц. Кое-как собравшись с силами, он заставил себя прищуриться, всё ещё с трудом различая что-либо в окружающем его пространстве.

Повсюду дым, едкий и тошнотворный, превращающий всё вокруг в бесформенные силуэты.

— Ч-что происходит? — закашлявшись совершенно отвратительным, жгущим лёгкие воздухом, спросил Драко.

— Я… кхе… не знаю, но мне тяжело дышать… — он не видел собеседника, но по голосу понял, что это маленький, до жути напуганный мальчик, лет двенадцати, не больше. Он не мог рассмотреть ни его одежды, ни лица. Единственное, что удалось различить, это размазанное тёмное пятно.

— Надо как-то выбраться отсюда… — закрыв лицо рукавом, Драко интуитивно сделал шаг вперёд.

— Я ничего не вижу, — начало жалобно хныкать существо перед ним, хватаясь за его руку.

— Я тоже, но это нам и не нужно, — вцепившись в плечо мальчишки, Драко, совершенно не заботясь о том, больно ли ему, бросился туда, где, как ему оказалось, должен быть выход.

Его чутьё не подвело, и, собрав все свои силы, он выбил полуразрушенную дверь, увлекая за собой своего спутника. Мальчишка приглушённо вскрикнул и спустя мгновение оказался на полу, в паре шагов от него. В лицо сию же секунду ударила обжигающая волна воздуха, словно он открыл врата в саму преисподнюю. В его голове искрой пронеслось одно слово, заставившее пульс участиться, а дыхание сбиться ещё больше — пожар. Это место вот-вот намеревалось рухнуть и похоронить их под своими обломками или низвергнуть в огненную пучину.

— Эй! Кхе, ты как? Эй, отзовись! Ты в порядке? — он пытался дотянуться до мальчика, неожиданно переставшего подавать какие-либо признаки жизни, и сглотнул ком в пересохшем горле, силясь не поддаваться панике. Возможно, он надышался угарным газом и лишился чувств. Он не мог его здесь оставить, но и выбраться обоим в таком состоянии, скорее всего, уже вряд ли удастся. Драко и сам был близок к беспамятству.

Что-то внутри него начало жечь со страшной силой, и это отнюдь был не дым, ежесекундно всё больше и больше наполняющий лёгкие. Нет. Ему было знакомо это чувство, слишком хорошо знакомо. Не теряя ни секунды на раздумья и колебания, он отпрыгнул назад, насколько ему это позволило обмякшее тело, и вдруг с потолка, прямо над тем самым местом, где он был мгновение назад, сорвались несколько огромных балок и с оглушительным грохотом обрушились вниз, проломив истлевшие половые доски. Кое-как приподнявшись, он вдруг в ужасе осознал, что теперь между ним и бедным мальчиком образовался настоящий непроходимый ад.

Когда воздух стал настолько жгучим, что, казалось, он начал чувствовать запах собственных опалённых волос и кожи, его тело, словно само, начало выжимать из себя последние резервы, как будто осознавая, что второго шанса уже не будет. Неимоверным усилием воли ему удалось подняться и, пошатываясь и закрываясь руками от стремящихся поглотить его языков пламени, сделать пару шагов навстречу мальчику.

— Ээээй! — Драко не узнал своего голоса. Он был скорее сродни предсмертному стону изувеченного животного, такому, от которого волосы на спине встают дыбом, а по телу начинает растекаться неприятный озноб. Драко попытался всмотреться, борясь с невыносимой резью в глазах, но по-прежнему видел перед собой лишь размытые, тлеющие силуэты.

И когда он уже был готов сдаться и, отдавшись воле случая, рухнуть на колени и позволить этому месту забрать его с собой, куда-то на кладбище домов и упокоенных под их обломками жизней, вдруг его пронзил еще один душераздирающий крик.

Не помня себя, он поднял голову и, широко раскрыв глаза, на секунду видел то, что мгновенно вызвало рвотные позывы.

Драко по-прежнему не видел его лица, не видел, как плавились глаза, как лопались пузыри на коже, оставляя безобразные язвы, как мальчишка, пытаясь ногтями содрать с себя эту боль, лишь снимал собственный скальп, но Драко отчётливо слышал крики и плач. И самым ужасным, самым отвратительным и тошнотворным ему казался запах. Он чувствовал его так отчётливо и ясно, что весь его мир вмиг обрёл вкус опалённых волос, скрошившихся зубов и обугленной плоти.

Наконец, он нашёл в себе силы отвести взгляд.

«Как же так…»

На глазах выступили слезы. Сложно сказать, что их вызвало, но что бы это ни было — сожаление, чувство вины и беспомощности или просто удушливый угарный газ, но это было что-то, что одним махом убило в нем желание продолжать бороться. Приготовившись прожить свои последние секунды, он ступил навстречу неизведанности и закрыл глаза. Драко надеялся, что разум покинет его, что он обретёт беспамятство, но нет, сознание было верно ему и ясно как никогда. Он по-прежнему всё слышал и ощущал все запахи и боль. Поэтому, когда на его горле будто сжалась удавка, он не смог удержаться и, беззвучно закричав, вернул себе, казалось, навсегда утраченное зрение.

То, что Драко увидел, едва ли не заставило его сойти с ума. Огня больше не было. Вместо него всё вокруг покоилось под толщею воды. Он почувствовал, как она начала заполнять его лёгкие, уничтожая их с не меньшим, а, возможно, даже с большим азартом, чем до этого делал ядовитый дым.

«Почему ты медлишь…».

«Кто, кто это говорит?!».

«Убей его!».

В его ушах и горле была вода, она заполнила лёгкие и теперь разрывала их изнутри, но этот голос он слышал отчётливо, как никогда, словно Драко сам и есть причина его звучания.

Неожиданно мир словно разлетелся на миллионы острых осколков. И перед тем, как каждый из них попытался впиться в его плоть, перед тем, как его поглотила бы невыносимая агония, в одном из них он увидел отражение. Жутко неправильное и искажённое: чёрные волосы, пронзительные, переливающиеся тёмные глаза и лицо ребёнка, не старше того погибшего мальчонки.