Двое. После (СИ) - Салах Алайна - Страница 41

Умом я понимаю, что он делает это специально: издевается надо мной, пытаясь сломать, но моя психика нема к доводам разума. Она трещит, дрожит, стонет, разваливается на части. Фидель как и Булат вырос на улице, но Булат совсем другой: он не злой, не жестокий и он не беспредельщик. Парень же напротив наслаждается своей мимолетной властью, которой у него очевидно никогда не было в достатке. Другого объяснения его поведению у меня нет. 

Я заставляю себя повернуть голову, чтобы посмотреть на парня слева от меня - не того, который грубо затолкал в меня в салон. Почувствовав мое внимание, он тоже поворачивается, и мое сердце в ту же секунду падает. Я надеялась обнаружить, что в машине есть люди, которые не считают происходящее нормой; которым как и мне кажется, что шутка затянулась. Но взгляд парня говорит об обратном: в нем присутствуют тот же азартный блеск и, к моему ужасу,  похоть. 

- Куда едем, Фидель? - подаёт голос тот, кого зовут Тимом.

- А давайте сделаем вот что! - энергично восклицает Фидель, меняя тон на деловитый. - Сейчас едем к Сержу за город, и там наша гостья сделает каждому минет. Что скажете? 

Он оборачивается и смотрит на парней, будто всерьез спрашивает из мнение. Лёгкие начинает распирать от участившихся вдохов, глаза слезятся. 

Я отчаянно кручу головой и беззвучно повторяю: - Нет, нет, пожалуйста, не надо. 

Разве можно так поступать с живым человеком? Обсуждать его как бездушную вещь? За что? 

- Можно, - лениво отзывается, тот кто сидит слева. 

- А Тая только сосет, что ли? - раздается справа. - Я трахаться хочу.

- Тая девочка щедрая, - тоном гостеприимного хозяина отвечает Фидель. - Можно будет устроить. 

Я беспомощно вглядываюсь в черноту за окном, и неожиданно ко мне приходит осознание, что все это не розыгрыш и не сон, и что никто меня уже не спасет. Эти парни действительно собираются отвезти меня за город и изнасиловать. Именно это осознание вышибает из меня цивилизованность и потребность сдерживать подступающую истерику. Потому что здесь, прямо сейчас решается моя дальнейшая судьба: останется у меня шанс на то, чтобы быть счастливой или нет. Если они меня изнасилуют, не будет уже ничего: ни агентства, ни Италии, ни Булата. Я не смогу с этим жить. Просто знаю, что не смогу.

Глотая набегающие слезы, я наваливаюсь на соседа справа и лихорадочно вцепляюсь в ручку двери. Она распахивается, впуская в салон ледяной ветер.

Парень грязно матерится и, отпихнув меня, захлопывает дверь.

- Взбесилась, дура, блядь. Угробить нас решила.

И в этот момент в сумке звонит мой телефон. При звуке знакомой мелодии последняя соломинка моей выдержки надламывается, и я начинаю громко реветь.

- Это Булат, - я тщетно шарю рукой на поверхности сумки, будучи не в состоянии протолкнуть ее внутрь. - Булат Каримов. Вы знаете его? Он знает... - тычу трясущимся пальцем в застывшего Фиделя. - Он меня ждёт... Мы с ним встречаемся... Живём вместе.. Он вас всех найдёт, и вы пожалеете.... Если не верите - сами посмотрите... - давясь слезами, я пихаю сумку конвоиру слева.

Трель мелодии становится громче - парень вытаскивает мой телефон. Буквы драгоценного имени освещают темноту салона - он разворачивает экран, демонстрируя его Фиделю. 

Он на секунду задерживает на нем взгляд, а затем отворачивается. 

Через несколько секунд звонок стихает, и в салоне воцаряется тишина, нарушаемая лишь моим задушенным всхлипыванием. Пожалуйста, пусть они меня отпустят. Пожалуйста, пожалуйста. Пусть у меня останется шанс на счастливую жизнь.

- Тим, останови где-нибудь, - глухо и будто нехотя произносит Фидель.

Я вонзаюсь ногтями в кожу ладоней, боясь поверить в то, что это может означать.

Машина постепенно сбрасывает скорость и прижимается к обочине. Сумка приземляется мне на колени, раздается щелчок открывшейся двери. В ноздри затекает свежий воздух. Впоследствии я буду долго вспоминать его запах. Так пахнет свобода.

- Пошла, - буркает парень справа, выпуская меня из машины. 

Не глядя ни на кого, я вываливаюсь в темноту и прижимаю сумку в груди как щит. Шорох сорвавшихся с места покрышек окончательно подтверждает мое спасение - машина с моими мучителями, моргнув кровавыми фонарями, уносится прочь. 

Я оседаю на землю там же, где стою, и закрыв лицо ладонями, несколько минут безостановочно рыдаю. Оплакиваю человеческую злость, собственные унижение и беспомощность. 

Вокруг царит кромешная тьма и пахнет мёрзлой землёй. Передо мной дорога без каких либо опознавательных знаков, позади чернеет пустырь. Меня высадили на трассе.

Заледеневшей рукой я лезу в сумку и нащупываю телефон. Все хорошо, все будет хорошо, малыш. Самое страшное уже закончилось.

Мне не с первого раза удается попасть в нужный номер - так дрожат пальцы. Каждый раздающийся гудок уговариваю себя потерпеть.

- Ты где? - строго произносит Булат в вместо приветствия. Большего сказать не успевает, потому что я начинаю громко рыдать.

- Пожалуйста, забери меня...я не знаю, где я...Не знаю. Здесь темно.

- Таисия, что случилось? - голос Булата звучит требовательно и пожалуй, впервые, взволнованно.

Слышится громкий хлопок двери, эхо шагов. - С тобой все в порядке?

- Фидель... Они высадили меня на трассе. Я не знаю, где я. Мне ничего не сделали...я сказала про тебя.

Повисает короткая пауза, Плсое которой Булат длинно матерится. 

- Таисия, тебе нужно отправить мне свое местоположение. Сможешь? 

Я трясу головой, усиливая поток слез. Да, я смогу, я умею. 

- Я скоро тебя заберу. Отойди с дороги и сделай так, чтобы тебя никто не видел. 

Я выдыхаю " хорошо" и, сбросив, вызов, открываю карты. Совсем немного потерпеть, малыш. Скоро Булат меня найдет и все станет, как раньше.

Свист автомобилей, проносящихся по трассе, каждый раз заставляет меня вздрагивать. Как Булат и просил, я отошла подальше от дороги и, сев на корточки, спряталась за кустом. Голые ветки вряд ли могут защитить, в случае если кто-то действительно решит меня найти, но так мне спокойнее. Самое страшное уже позади, малыш. Чуть-чуть потерпеть. 

Я дрожу, но теперь уже от холода и обездвиженности. Боюсь, что сядет телефон и Булат не сможет меня разыскать. Вдруг неверно определилось моё местоположение, и для того чтобы добраться до города, мне придётся останавливать проезжающие машины? Сейчас мысль об этом наводит на меня ужас.

Телефонный звонок в безмолвии открытого неба звучит настолько оглушительно, что сердце вновь срывается в галоп. Скованными от холода пальцами я залезаю в карман пальто и неловко принимаю вызов. 

— Ты как, Таисия? — голос Булата, раздавшийся в динамике, обволакивает меня надёжностью и успокоением. — Отошла от дороги?

— Да… Я метрах в десяти… Спряталась рядом с кустом. 

— Умница. Мне до тебя не больше пятнадцати минут осталось. Нужно будет немного потерпеть. Холодно тебе, да?

— Немного совсем… Нормально. 

— Я слышу, как твои зубы стучат. Чтобы у тебя рука не мёрзла и не сел телефон, я сейчас отключусь. Если вдруг станет страшно, набирай мне сама, хорошо?

Меньше всего на свете мне хочется перестать слышать его голос, но я понимаю, что Булат прав. Бездыханный мобильный может существенно усложнить поиски. 

— Я тебя жду, — сиплю, перед тем как запрятать телефон глубоко в карман. 

Всего пятнадцать минут потерпеть, и потом всё наладится. Главное, что они ничего со мной не сделали, и моя жизнь может остаться такой же, как раньше. 

Неожиданно для самой себя я начинаю тихонько петь:

— Ты самая яркая, самая яркая звезда во Вселенной и, несмотря ни на что, всегда была и будешь для него первой…

По щекам снова катятся слёзы. Ну ты чего, малыш? Булат едет к тебе. Скоро всё будет хорошо. 

Белый свет автомобильных фар и силуэт длинного седана, остановившегося у обочины, заставляют сердце подскочить. Это он? Булат? А если нет? Если это они вернулись?