Цена спокойствия (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка" - Страница 15

Запрещались стихийно возникшие отношения. Если колдуны видели зарождающееся чувство, то стирали память у влюблённых о последних неделях. Лишь однажды после магической обработки люди вновь потянулись друг к другу, и Прасковья отпустила пару на все четыре стороны — настоящей любви она мешать не хотела, но и менять устоявшийся порядок из-за статистической погрешности не собиралась. Семьи создавались в соответствии с генетической картой, по рекомендации целителей. Психологическую совместимость тоже учитывали, ведь люди должны были прожить бок о бок несколько лет, завести минимум пятерых детей и не поубивать друг друга в процессе. Словом, отлаженная система до последнего времени работала исправно, в коммуне даже появилось с десяток малышей.

Сегодня на трёх ближайших «полях» шёл сильный дождь, поэтому в поселении, несмотря на рабочее время, было людно. Прасковья неспешно шла по двору, приветливо кивая на униженные поклоны до земли. Поселенцы, поздоровавшись с главной колдуньей, старались как можно быстрее исчезнуть из её поля зрения. К тому моменту, как юная ведьма со старой душой дошла до нужной беседки, почти все попрятались в домах. Лишь одна девушка замешкалась — проявить прыть ей помешал огромный живот.

Беременная побледнела, поклонилась, но сделала это неуклюже и чуть не упала. Колдунья подхватила её за локоток. Несчастная побледнела ещё больше.

— Тише, милая. Ты должна себя сейчас беречь, — ласково сказала ведьма.

Поселенка согласно закивала и попыталась смыться. Но Прасковья держала крепко.

— Кто там у тебя? — вторая рука требовательно легла на живот. — Ой, какая молодец! Сразу двое? Отец горд, наверное?

— Мгм, — пискнула несчастная.

Хозяйка сжалилась, отпустила:

— Ладно, иди, отдыхай. Освобождаю тебя от физического труда до самых родов и на неделю после. Деткам нужна здоровая мать.

Беременная испуганно моргнула раз, другой, робко улыбнулась и поспешила к бараку. Колдунья с нежностью наблюдала, как будущая мать, по-утиному переваливаясь, пытается развить скорость.

— Такие смешные, милые на этом сроке, — сказала она, заходя в беседку, — здравствуйте, друзья мои.

Миниатюрная, похожая на мышку женщина торопливо смахнула с сиденья несколько зелёных листочков.

— А где Павлуша? — опустилась на предложенное место наставница.

— Он на дальнем участке. Там весь лук репчатый запел, — ответил рыжеволосый молодой мужчина.

— Ещё какие-то новости есть?

— На первый взгляд ничего такого, — пожала плечами ученица, — но кое-что нас волнует.

— Поселенцы в достаточном объёме получают пищу и питьё, — подхватил ведьмак, — одежду, спят шесть-семь часов в сутки, каждой детной семье выделено четыре часа свободного времени, бездетным — два. И они последнюю неделю вместо того, чтобы играть в настольные игры или сексом заниматься, скандалят или сидят и тупятся в одну точку. Или спать идут. Дети вялые, сонные, капризные. В пятницу две мамашки подрались, у одной даже молоко пропало, хорошо хоть, у той, у которой ребёнок бесперспективный.

Прасковья недовольно поморщилась:

— Коленька, запомни — бесперспективных деток у нас нет. Родители подбираются очень тщательно, питаются тем, что выросло прямо здесь, так что рано или поздно у всех проявится какая-нибудь «перспектива». Или в последующих поколениях.

— Простите.

— Нужно наказать за агрессию. Вот что, пусть та, у которой молоко есть, станет кормилицей для голодающего малыша. А второй прикажите стирать подгузники чужому ребёнку. Заодно и подружатся, дурочки. Дальше, ребята. Не нравится мне ваш доклад.

— Павел позавчера по собственной инициативе устроил представление — фейерверк там, птички-бабочки, иллюзии всякие про драконов и единорогов, — губы «Мышки» тронула улыбка. — Красота и милота, даже я с удовольствием полюбовалась. Но люди на всё это с таким равнодушием смотрели, словно им репу и свеклу демонстрировали. Паша даже расстроился. А сегодня утром один из ремонтников пытался повеситься, вовремя из петли вытащили. Его первый ребёнок должен родиться через три месяца. Объяснить мотивы не смог. Сказал, вдруг захотелось.

Прасковья прикрыла глаза. Докладчики терпеливо ждали.

— Так, глупыши мои. И вы называете это «ничего такого»? Да у вас тут катастрофа зреет под носом. Нужно срочно выяснить, в чём дело, — наставница открыла глаза и встала. — Идёмте. Будем разбираться.

У пятиподъездного дома столкнулись с Павлом, седовласым мужчиной, который с виду годился вместилищу Прасковьи в отцы.

— Здравствуй, мальчик мой, — улыбнулась начальница. — Что там с луком?

— А? С каким луком? — удивлённо спросил ведьмак.

Прасковья нахмурилась, схватила ученика за подбородок, заглянула в глаза. Потом вкрадчиво спросила:

— Как дела, Павлуша? Как жизнь?

Мужчина отстранился, медленно и равнодушно бросил:

— Жизнь — дерьмо. И мы дерьмо. И этот скот в человеческом обличье тоже. Давить нас надо. Всех, без разбора.

Павел развернулся и, опустив голову, побрёл к бараку.

— Так, — тон колдуньи не предвещал ничего хорошего. — Лук поёт, говорите? А что именно, знаете?

— Да какая разница, Прасковья Ивановна! При чём тут лук?! Пашка просто устал, а поселенцы с жиру бесятся, — легкомысленно махнул рукой Николай, — тут весь урожай мутировавший, до сих пор никаких проблем не было.

Глаза главной колдуньи сузились, пальцы правой руки сложились в замысловатую фигуру, ведьмака подбросило в воздух, раскрутило и распылило. «Мышка» шлёпнулась на землю, испуганно крича. Кровавое месиво облепило её с ног до головы. Прасковью не запачкало — автоматически сработало заклинание чистоты, подвешенное на одно из колечек. Оно охраняло владелицу от пыли, грязи, дождя и прочих подобных неприятностей.

— А-а-а-а! — тоненько, на одной ноте, верещала «Мышка», пытаясь стереть остатки коллеги с лица. Над несчастной ведьмочкой витал неприятный запах. Прасковья скривилась и резко сказала:

— Кира, прекрати немедленно, если не мечтаешь отправиться вслед за этим идиотом!

Женщина резко захлопнула рот, с ужасом глядя на наставницу.

— А теперь убери эту гадость и умойся.

Сдерживая рыдания, ведьмочка начала колдовать. Получалось у неё с трудом, два раза она срывалась и начинала проговаривать заклинание заново. Наставница терпеливо ждала. Когда от Николая остался лишь пепел, а ученицу больше не покрывал слой чужой плоти, Прасковья ласково сказала:

— Умница. И не переживай за него, Коленька всегда был слабоват в обучении. А сегодня я убедилась, что он ещё и туповат. Таким среди нас не место, ведь так?

Бледная девушка согласно кивнула.

— Вот и молодец. А теперь соберись. И быстренько в Швик. Постарайся уложиться в два-три дня. Впрочем, нет. Слишком долго. Полетишь вороной.

— Прасковья Ивановна, не надо!

— Цыц. И чего вы все боитесь? Вон, Родион без проблем обращается.

— Но это больно, кости и потом ещё долго выкручивает, и…

— Прекрати ныть, — глаза Прасковьи полыхнули зелёным.

— Что передать в Швике? — скороговоркой спросила Кира.

Наставница погрозила пальцем:

— Вот и умница. Значит, так. Мне нужны все шестеро целителей и Ингрид. Никакой пешей прогулки, поезжайте на моём микроавтобусе, на нём точно прибудете сюда к сегодняшнему вечеру. Под капот не лезьте, а то все подвешенные заклятия испортите и заблудитесь. Вы с Колей местный лук не ели?

— Н-нет. — «Мышка» постепенно приходила в себя.

— А вот испытуемые, думаю, кушали очень активно. И я уверена — Павлуша тоже попробовал поющий урожай. Он вообще молодец, рисковать не боится и любит докапываться до сути. Конечно, я могу ошибаться, но думаю, дело в луке. Готова?

Ведьмочка зажмурилась и задержала дыхание, словно приготовилась нырнуть в реку. Прасковья медленно сжала ладонь в кулак, а затем резко разжала пальцы. Ничего не произошло. Наставница побледнела, закусила губу, удостоверилась, что ученица не видела «прокола», и торопливо повторила движение рукой. На этот раз заклятие сработало, Кира с жалобным карканьем взлетела и исчезла в вышине.