Цена спокойствия (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка" - Страница 2

— Привет. Что делаешь? — вдохнув чистого воздуха, спросила ведьма.

— Так скоро жатва, а эта развалюха, — парень зло пнул ногой колесо комбайна, — на глазах рассыпается. Сергеич говорит, что этот сезон нормально отъездит, но мне как-то стрёмно. Решил подкрутить кое-чего на всякий случай.

— И правильно. Запускать это дело нельзя. Вот только солнце почти село. Может, тебя до дома подвезти? Машину сейчас отдадут.

Данила жил в Яблоневке в «холостяцкой избе». Соседи его постоянно менялись — каждую осень в Приречье играли несколько свадеб.

— Юстас, Валера и Пашка девчонок в гости позвали. Не хочу мешать. Так что здесь переночую, на диване в мастерской.

— Викторовна! — донеслось из мастерской. — Забирай свою колымагу!

— Точно не поедешь?

— Не-а.

— Даник, — тихо сказала Марина, — ты же понимаешь, что шансы почти нулевые. Молодец, что надеешься, и всё такое, но, может, хватит бирюком жить? У нас столько девушек хороших. Если сестра когда-нибудь появится, уверена, она будет рада увидеть, что ты счастлив.

— Мы с Никой когда-то нашли отца. А совсем малые были, между прочим. Так что я точно знаю — Вырай рано или поздно сводит близких. Но только если им это действительно нужно. Вот я женюсь, у меня новая семья будет, так? Жена и дети ближе всех станут. И Ника окончательно потеряется, понимаете? Она должна чувствовать, что я её жду.

Сычкова считала теорию Молотова наивной глупостью — люди в современном мире расставались навеки. Но не стала спорить, а осторожно спросила:

— Почему же ты сам её не ищешь?

— А я искал. Столько всего перевидал… Но только у вас нормально жить можно, из того, что видел. Так что пусть лучше она ко мне.

— Ну а вдруг она тоже нашла хороших людей, осела на одном месте, замуж вышла?

Парень нахмурился:

— Мне работать надо. Извините.

— Ладно, не буду мешать, — Марина на прощание виновато улыбнулась и направилась к гаражу, думая о том, что каждый имеет право на мечты.

Представители Класса Нечисть при определённых условиях могут игнорировать своё предназначение, но в строго заданном вариативном коридоре. Так, индивидуумы из Рода Домовые способны сменить уход за человеческим жильём на уход за транспортной техникой. Но у них категорически не получится заниматься селекцией растений или охраной кладбищ. Чем разумнее создание, тем шире возможности. Например, Семейство Демоны в разы свободней в своём выборе, чем Семейство Призраки. Нужно упомянуть, что подобная «смена специализации» достаточно болезненна и сложна, поэтому в естественных условиях практически не встречается.

Класс Нежить изменить свою судьбу не способен.

М.А. Бондаренко, «О сверхъестественных существах».

Тяжёлый, зловонный, но тёплый воздух болот уступил место ледяному и колючему ветру. Всего минуту назад Вероника, скрываясь от злобных кикимор, ползла по зыбким кочкам и старалась не думать об утонувшем в трясине ружье. Момент, когда торфяная жижа превратилась в глубокий, пушистый и такой холодный снег, девушка пропустила — как всегда, зона сменилась неожиданно.

Кисти рук мгновенно замёрзли. Молотова, шипя и ругаясь, принялась стряхивать снег с покрасневшей кожи.

— Эй ты, дура! — босые преследовательницы приплясывали всего в паре десятков метров от Вероники. Судя по тому, что уродливые создания прекратили улюлюкать и хохотать, местная погода им тоже не пришлась по душе. — Мы тя всё равно достанем, когда-нибудь, ясно? Вырай нас сведёт, даже не сомневайся! Болотник будет тя ждать, поняла? Если ты здесь не скопытишься, гы-гы!

— Идите в пень!

— Заткнись, мясцо!

Одна из кикимор, набычившись, сделала шаг вперёд, но подружки её удержали:

— Ты что! Посмотри вокруг! Знаешь, чьи это владения? Валим отсюда.

— Эй, мясцо! Надеюсь, ты сдохнешь в мучениях!

Нечистые подёрнулись лиловой дымкой и исчезли. Вероника почувствовала невероятное облегчение, и, забывшись, опустила голову в снег. В лицо тут же вонзились миллионы ледяных иголок. Девушка, отплёвываясь и утираясь, вскочила.

Мокрая и грязная одежда к этому моменту успела почти задеревенеть, она царапала и морозила кожу. Стиснув зубы, Ника сняла брезентовый чехол с рюкзака и обрадовалась — содержимое оказалось сухим.

Когда стянула майку, штаны и трусы, стало чуть легче. Но вокруг бушевал ветер, и девушка понимала — это облегчение обманчиво и мимолётно. Поэтому, не теряя ни секунды, она вытащила из рюкзака сухое бельё, шерстяной свитер и камуфляжную куртку. К сожалению, сменных тёплых брюк не было, пришлось довольствоваться тонкими спортивными леггинсами. Волосы Молотова спрятала под трикотажную шапку, кисти рук — в кожаные перчатки.

А вот вторая пара обуви осталась там же, где и ружьё — в трясине. Веронике в предыдущей зоне пришлось выбирать — добротные, но застрявшие в густой жиже ботинки или жизнь. Она выбрала второе и потом полдня убегала от кикимор босиком. Улучив момент, натянула припасённые кроссовки, о чём теперь очень жалела — обувка успела промокнуть насквозь, и ноги быстро и неотвратимо замерзали. Но о том, чтобы разуться, девушка даже мысли не допускала.

Ника закрутила мокрую одежду в целлофановый пакет и уложила на самое дно рюкзака, который снова спрятала в чехол. И только потом принялась оглядываться, желая понять, куда же её занесло.

Белая равнина. Взгляду вообще не за что зацепиться. Ни деревьев, ни построек, лишь снег до самого горизонта, прикрытого брюхом тяжёлой тучи. Вероника подумала, что вскоре к ледяному ветру прибавится метель, поёжилась и пошла куда глаза глядят — вперёд. Она надеялась, что нечисти тоже не нравится мороз, и что дорога будет относительно безопасной. О кикиморах, испугавшихся кого-то неведомого, девушка постаралась не думать.

Ведь сейчас ей грозила совсем другая, совершенно не сверхъестественная и вполне определённая опасность — тонкая куртка с ветром не особо справлялась, а о лице и едва прикрытых тонким трикотажем ногах и говорить нечего. Да и ступни постепенно превращались в бесчувственные ледышки. Ника очень рассчитывала, что зимняя прогулка займёт не больше часа. Хотя предсказать, когда сменится зона, было невозможно. Успокаивало одно — Туман держит путников внутри себя не более четырёх дней, а она идёт по потусторонним пустошам уже двое суток.

Спустя три часа часа, когда метель уже вовсю бушевала, Молотова поняла, что идти больше не может — сказывался марафон по болотам. Поэтому рухнула на колени и упрямо поползла. Правда, запала не хватило надолго. Несколько раз девушка отключалась, но приходила в себя, едва зарывалась носом в снег.

В какой-то момент ей стало всё равно — вязкая сонливость и усталость победили. В голове не осталось никаких мыслей. Ника перестала бороться, села, вытянула вперёд ноги, оперлась спиной о рюкзак и прикрыла глаза.

В самый последний миг перед тем, как веки сомкнулись, ей показалось, что обстановка вокруг изменилась. С трудом разлепив глаза, прямо в паре метров перед собой она увидела какое-то строение.

Мыслей так и не появилось, желание заснуть никуда не делось, но девушка на каких-то животных инстинктах поползла к потенциальному укрытию. Низенькое здание с плоской крышей то исчезало из поля зрения, то вновь маячило впереди, но, в конце концов, обрело статичную материальность. Ещё несколько усилий, и Вероника оказалась вплотную к стене.

Снежный покров доходил почти до черепицы, где уровень земли, вообще было непонятно, но у путешественницы сложилось стойкое ощущение, что постройка довольно высокая, минимум в несколько этажей. Ника не сразу заметила верхний край окна, а под ним — узкую щель, в которую свободно задувало снег. Девушка, не задумываясь о том, кто или что может её поджидать, принялась раскапывать снег, а затем, едва щель оказалась более-менее подходящей по размеру, протиснулась внутрь.

Что здесь было до Катастрофы, понять оказалось сложно. Почти всё помещение занимал снег, исключая небольшой пятачок у двери в дальнем углу. Ника, собрав остатки воли в кулак, сползла со снежной кучи и налегла всем телом на хлипкую с первого взгляда дверь: