Вырай. Триединство (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка" - Страница 56

Марина оглянулась — дверь скрыла густая тьма. Конечно, можно было бы попытаться вырваться, но Древо посоветовало не рисковать, а значит, лучше попытаться разойтись мирно.

Малыш больше не плакал. Он крепко спал — артефакт усыпил несчастного то ли из милосердия, то ли чтобы он не мешал криками.

— Так что за подвеска?

— Она для человеческих колдунов, — не стала откровенничать женщина. — Отпусти мою собаку. Пожалуйста.

Человекобык даже не шевельнулся, но Герда, сопя и пошатываясь, встала, подошла к хозяйке и прижалась к её ногам.

— Допустим. — Бычья морда смазалась, поплыла и превратилась в мужское гладковыбритое лицо, обрамлённое длинными светлыми волосами. Высший был красив, той красотой, которую любят некоторые женщины — длинные ресницы, ярко-синие глаза, чувственный рот, изогнутый в лёгкой презрительной усмешке, тонкий аристократичный нос…

Но Марина плевать хотела на эту внешность. Настоящую она уже увидела и рассмотрела очень хорошо.

— Допустим, — повторил Высший. — Но ты прервала важный ритуал, украла у этих людей надежду на безоблачную жизнь.

— Они хотели сжечь маленького, живого ребёнка! — не сдержалась ведьма. — Для тебя! Родная мать ещё и вызверилась, когда я его спасла!

Высший положил ногу на ногу, откинулся на спинку трона.

— А ещё ты под свои нужды оборудовал храм, который строили не в твою честь! — Всё больше распалялась Марина.

— П-ф, его хозяин ушёл из этого мира. Когда люди стали нести его наивные заповеди в массы с помощью насилия, разочаровался в вашем племени и просто ушёл.

— Куда?!

— А я почём знаю, — пожал плечами Высший. — Может, вообще умер. Его никто не видел века с двенадцатого по вашему времяисчислению. Людишки даже не заметили. Они всё извратили, поставили его учения в угоду собственной власти и набитого кармана. Но речь не об этом человеколюбце, а о твоём поведении. Этот мальчик, — длинный тонкий палец показал на младенца, — первенец. Не слишком большая плата за безопасность, здоровье, воду, еду, чистоту и порядок, которые я обеспечиваю общине. Мои прислужники служат в домах, помогают в уборке и присматривают за детьми.

— Ты убиваешь всех первенцев поселения? — шёпотом уточнила Марина.

— И? Зато только первенцев. И потом женщины могут родить хоть по десятке, и все они будут живы и здоровы! — прогремел Высший. — Ты мне надоела. Если хочешь остаться целой, отдай моего агнца и свою подвеску. И иди на все четыре стороны.

Наглец! Не вздумай меня отдавать, хранительница!

Колдовать с ребёнком на руках очень сложно.

«Герда, охраняй!»

Воздушная волна унесла малыша в тёмный угол, в котором чуть ранее пряталась собака. Послушная псина убежала туда же.

— Не хочешь по-хорошему? — Мужчина снова был быком. — Значит, будет по-плохому.

Отмерли жители и с перекошенными ужасом лицами побежали в сторону двери. Тьма беспрепятственно их пропустила — видимо, она предназначалась только ведьме.

Марина едва успела поставить мощную защиту на тёмный угол и вытащить из кармана голема, как её подбросило под потолок и раскрутило.

Опасность!

Марина отдала инициативу паникующему Древу. Её же саму швыряло от пола до потолка, от потолка к стене, и каждый раз при столкновении из тела вышибало дух. Всё происходило очень, очень быстро, словно кто-то смотрел видео на ускоренной перемотке, и Марина только и успевала ставить защиту, которую Высший разрушал за секунды. Но если бы не эта защита, ещё первый удар убил бы ведьму.

Но и Древо не зевало. Оно взяло управление телом на себя — из пальцев, обугливая кожу, вырывались молнии. Воздушные кулаки били по Высшему, впрочем, иногда они попадали по мебели и стенам. Герда выла, как по покойнику. Голем крушил всё направо и налево, но очень быстро осы́пался на пол крошевом мелких камней.

В какой-то миг Марина замешкалась с защитой, и удар о стену вышел без смягчения магией. Сознание трусливо погасло.

Хранительница! Хранительница, проснись!

Пахло дымом. Спина заледенела.

Я всё подлатало, почти всё!

Где Герда?

Справа, греет младенца.

Марина открыла глаза, повернула голову и увидела собаку, свернувшуюся калачиком. Из шерсти торчала маленькая розовая пяточка.

Церковь полыхала. Марина, не чувствуя какого либо дискомфорта — древо действительно старательно залечило все повреждения, вскочила и ошарашенно уставилась на огонь, который, казалось, вздымался до небес. Чуть в стороне стоял неподвижный голем.

Что произошло? Где Высший и что с людьми?

Артефакт ответил не сразу, словно подбирал слова.

Костёр на амвоне. Я его усилило. Туника занялась и вспыхнула. Высший пожрал сам себя. Но умер он или провалился в Вырай — я не знаю.

А люди, люди как?

Ответа не последовало. Да он и не требовался — местные жители стояли плотной толпой и молча смотрели, как горит их храм. Магический огонь не собирался затухать. На Марину никто не обращал внимания, но она прекрасно понимала, что очень скоро шоковое состояние спадёт, и невиданный гнев обрушится на её голову.

— Ведьма. Уходи. Хозяин требует, чтобы ты ушла, — раздалось позади. Герда предупреждающе зарычала.

Марина обернулась и увидела, что улицу заполонили всевозможные маленькие существа — светящиеся, с крылышками, бородатые, в красных острых шапках, приземистые, каменные… было и несколько лепреконов.

— Он не будет мстить, ты в безопасности.

— Почему не будет? — судя по словам нечистиков, Высший всё-таки успел скрыться в Вырае.

— Потому что он не сразу понял, какая сила обладает тобой. И в огонь попал по собственной оплошности. Так и передал. Только ребёнка отдай.

— Нет! — расправила плечи Марина. — Если хочет, пусть приходит и попробует забрать.

— Ну и ладно, — пропищала хрупкая феечка. — Женщины ещё нарожают.

— Уходи, ведьма.

Марина сдержала рвущиеся наружу «ласковые» слова, подошла к Герде, подняла всё так же мирно спящего ребёнка, подозвала голема, уменьшила его, сунула в карман и быстро пошла на площадь. Нечистики не препятствовали — расступались, внимательно наблюдали, но молчали.

Мальчика ведьма положила на заднее сиденье. Герда умостилась рядом с ним — греть.

Больше не желая оставаться здесь ни минуты, Марина вонзила в палец иглу, размазала по рулю кровь. Машина послушно въехала в лиловый Туман.

Остановись.

Что такое? Ты же уверяло, что до осколка всего ничего не осталось.

Остановись.

Марина неохотно затормозила. Ей не нравилась эта зона Вырая — хоть в ней и царило лето, но пейзаж, состоящий из нагромождений ржавых кораблей разных форм и размеров, не слишком привлекал. Хотелось проскочить неприятное место.

Ты больна.

— Чего-о-о-о? — удивлённо протянула Марина вслух. Герда на заднем сиденье беспокойно завозилась.

Ты больна. Когда я восстанавливало твоё тело, нашло странное место, мне неподвластное. Оно, как плотный мешок, в который я не могу заглянуть. Что-то скрытое. Что-то чужеродное. То, что питается тобой и изменяется каждую секунду.

— Глисты, что ли? — Марина пока не слишком взволновалась.

Паразитов я убирало за эти месяцы два раза. Ты очень плохо питаешься и не моешь руки. И вообще, если бы не я, ты бы давно мучилась от непонятной интоксикации. Я думало, это из-за твоего нынешнего образа жизни и просто убирало плохое из тела. Но сегодня стало ясно, что всё гораздо серьёзней.

Вот теперь ведьму «проняло». Особенно равнодушное упоминание глистов, о которых она даже не догадывалось. Слегка затошнило.

А что это может быть?

Не знаю. Может, опухоль. Я не сталкивалось ни разу, и воздействовать на это не могу. Тебе надо домой.

— Куда?

Домой, к подруге. Она может помочь не магией, а наукой. Осколок подождёт. И младенца нужно доставить в безопасное место. Ему не стоит путешествовать с тобой. И ты всё ещё без тёплой одежды.