Берсерк (СИ) - Гришаев Евгений Алексеевич - Страница 5

– Штаны снимай!

Я снял, оставшись в подобии трусов длиной до колен. Вес снизился ещё на шестьсот грамм.

– Без трусов никуда не пойду! – заявил я.

– Ладно, небольшой перевес вполне допустим, - профессор кивнул, – вставай под арку!

Ноги отказывались подчиняться, но я всё-таки дошёл до указанного мне места. Шайба, оставшаяся как последний шанс на спасение, была зажата между пальцев и ждала от меня точного броска. До катушек было около четырёх метров, совсем недалеко, я просто не мог промахнуться с такого расстояния, шайба должна попасть на обмотку.

– Десять секунд до перемещения! Девять, восемь, семь, - голос в громкоговорителе отдавался где-то у меня в груди, заставляя сердце биться чаще. Я дождался оставшихся трёх секунд и бросил спасительную шайбу, диаметром два сантиметра, в катушку. На моё удивление мой расчёт оказался точен, катушка выдала сноп искр, но не перегорела - сволочь такая. Через секунду меня засосало в портал, а ещё через секунду я больно ударился коленями о мёрзлую землю.

Глава 2

Громкие крики и звон железа удали по ушам словно колокол. От запаха крови и разбросанных по земле внутренностей хотелось блевать. Вместо обещанной мне профессором тихой лесной поляны, я угодил в самый центр средневекового сражения. Кто и с кем сражался, было совершенно неясно, да и некогда мне было в этом разбираться, так как пришлось срочно спасать свою никчёмную жизнь.

Через несколько секунд после моего появления здесь, какой-то умник ткнул меня мечом в грудь. К счастью расстояние не позволило нанести мне серьезную рану, но было чертовски больно. Сразу после этого по голове что-то сильно ударило, от чего я, сделав пару шагов назад, упал на тело чуть ли не напополам разрубленного воина. От боли и страха я взревел не хуже медведя, подобрал лежащий рядом на земле большой топор и бросился в драку. Бил всех без разбора и вскоре вокруг меня образовалось свободное пространство диаметром не меньше десяти метров. Эта площадка была завалена трупами воинов, которым досталось в основном только от меня. Враги отступили, но не закончились, передо мной остался один. Среднего роста, одетый в простой балахон чёрного цвета, он стоял напротив и ухмылялся. Покрытый кровью своей и чужой с головы до ног, я продолжил бороться за жизнь, кроме неё у меня ничего не осталось. Я набросился на него и ударил. Топор отскочил от этого странного человека словно я бил не по человеку, а кувалдой по автопокрышке. Не оставляя надежды убить врага, я как заведённый продолжил лупить по нему меняя направление ударов и места. Результат оставался прежним, человек стоял и ухмылялся. Моя ярость в борьбе за жизнь достигла высшей точки, собрав все силы в последний удар (я просто чувствовал, что больше уже не смогу ударить ещё раз), ударил ему в живот. Результат оказался непредсказуемым не только для меня и моего врага, но и для остальных воинов с обеих сторон. Мой топор, преодолев неведомое препятствие, вынес из его живота все внутренности, попутно прихватив несколько рёбер. Человек упал как подкошенный, а его товарищи сразу же обратились в бегство. Силы меня резко покинули, опустив ставший неприподъёмным топор, я упал сначала на колени, а потом ткнулся носом в мёрзлую землю. Спасительная темнота вновь пришла мне на помощь, избавив и от боли после полученных ран, и от холода.

– Мы победили ваше сиятельство!

– Да, благодаря нашему берсерку. Почему Берн я не знал о том, что у нас есть берсерк? Почему жирная твоя харя ты мне об этом не сказал? – Генерал армии короля Верланда второго, королевства Дакран, схватил за шиворот своего слугу и притянул ближе к себе. От гневного взгляда генерала армии, графа Катнара, Берн опустил глаза и попытался присесть, чтобы сказаться ещё ниже ростом, чем есть. – Говори вонючий боров! – граф схватил слугу левой рукой за волосы, а правой достал кинжал, давая понять, что сейчас прирежет его как свинью.

– Я не мог об этом знать ваше сиятельство, мне никто не говорил. Я даже не знаю из чьего отряда этот человек, - проблеял Берн, не отрывая взгляда от лезвия кинжала и покрываясь холодным потом от страха.

– Бегом! – граф толкнул слугу в сторону выхода из генеральского шатра. – И чтобы всё о нём знал через полчаса!

Берн вылетел из шатра и остановился, не зная, у кого спрашивать. Берсерк был раздет и его принадлежность к чьему-то отряду, было почти невозможно определить за отведённые ему полчаса. Он решил, немного подождать, ведь тело берсерка должен же был кто-то забрать, чтобы похоронить со всеми причитающимися почестями.

Тем временем на поле сражения шёл сбор оставшихся в живых воинов. Командиры отрядов выискивали своих бойцов, чтобы определить, сколько погибло и сколько осталось в живых. Чарес тоже искал своих людей среди павших воинов. Из сорока воинов барона Волара он остался один и это его угнетало. Он, старый опытный воин, не смог защитить своего молодого господина, Эрита Волара, единственного сына барона Новара Волара. Сам барон на войну не пошёл, он просто не мог этого сделать. Получив травму позвоночника в прошлой войне, старый барон уже десять лет был прикован к креслу этим недугом. Ноги с тех пор отказывались удерживать вес Новара даже без доспеха. Сил хватало лишь на то, чтобы перебраться из кресла в кровать, да и то при помощи слуг. Помимо этого, барон ещё стал слаб зрением и почти ничего не видел дальше собственного носа. Его сын был его надеждой, ведь после смерти барона больше не кому было оставить родовой замок и земли, принадлежавшие их роду уже больше ста лет.

Сам Эрит вникать в дела отца по управлению баронством, не горел желанием. Избалованный опекой матери и отца, он всячески старался увильнуть от дел и обучения. С трудом обучив грамоте, Эрита взялись обучать военному делу, назначив Чареса учителем. Чарес к этому моменту из простого солдата дослужился до командира гарнизона замка. Участвуя в многочисленных сражениях и прикрывая спину своему господину, он набирался опыта и в итоге стал не только отличным воином, но и лучшим другом Новара Волара.

Эрит оказался ленивым в обучении и строптивым юнцом, не желающим ничему учиться. Почти два года потраченных Чаресом на его обучение, были потрачены впустую, сын Новара оказался просто не обучаем. Всё делал по-своему, не прислушивался к советам опытного воина, из-за чего в большинстве случаев терпел поражение. Чтобы не расстраивать Новара, Чарес в поединках выставлял против него самых слабых воинов. Барон понимал это, но молчал, чтобы не расстраивать больную жену. В прошлом году баронесса Элис Волар умерла, а спустя шесть месяцев после её смерти, соседнее королевство Винай, объявило войну королю Верланду второму. Король принял вызов и стал собирать войско. Каждый вассал был обязан прислать своему сюзерену своих солдат по договору вассальной клятвы. Количество войска было для всех разным, зависело от людских ресурсов, но оно не могло быть меньше сорока человек с самого маленького баронства. Баронство Волар как раз таким маленьким и было, поэтому с тяжестью в сердце Новар собрал всё что было и отправил королю.

Отряд из сорока воинов повёл Эрит, как представитель рода Волар. Напыщенный юнец, не послушав в очередной раз Чареса, оружием выбрал для себя вместо меча отцовский боевой топор. Оружие было тяжёлым для него, ему больше подходил короткий меч, но спорить с молодым господином, Чарес не стал, это было бессмысленно. Всё что ему оставалось, лишь прикрывать ему спину в бою и попытаться сохранить жизнь. Увы, жизнь строптивому юнцу сохранить не получилось. Через несколько минут после начала битвы Эрит пропустил нанесённый ему единственный удар точно в сердце.

Чарес глядя на лежавшего сейчас у его ног Эрита, думал, что он скажет Новару, когда привезёт в замок тело его сына. От мыслей отвлекли, громкие людские возгласы о том, что в их войске появился берсерк, который и решил исход сражения. Чарес не знал, чей это был воин, но знал, что берсерки встречались очень редко среди воинов и чаще всего погибали от полученных ран.