Верити значит истина (ЛП) - Гувер Колин - Страница 11

записывала: мысли, идеи на салфетках, диалоги в душе на водонепроницаемом блокноте.

— Джереми бросает блокнот обратно на стол. — Однажды она использовала Шарпи*, чтобы записать имена персонажей на нижней части подгузника Крю. Мы были в зоопарке, и у неё не было блокнота с собой.

Он медленно делает круг, оглядывая её офис, как будто прошло много времени с тех пор, как он вошёл сюда.

— Мир был её рукописью. Ни одна поверхность не была без листочков.

У меня теплеет изнутри, как он, кажется, ценит её творческий процесс. Я вращаюсь по кругу, впитывая всё это.

— Я понятия не имела, во что ввязываюсь.

— Я не хотел смеяться, когда ты сказала, что тебе не нужно оставаться на ночь. Но, честно говоря, это может занять больше двух дней. Если это так, то ты можешь оставаться столько, сколько тебе нужно. Я бы предпочёл, чтобы ты не торопилась и убедилась, что у тебя есть всё, что тебе нужно, прежде чем возвращаться в Нью-Йорк, не зная, как справиться с этим.

Я смотрю на полки с сериями, которые я собираюсь продолжать писать. Всего в серии будет девять книг. Шесть из них были опубликованы, а три ещё предстоит опубликовать. Название серии — "Благородные добродетели", и каждая книга — это отдельная добродетель. Три, что мне осталось, — это мужество, истина и честь.

Все шесть книг стояли на полке, и я сделала вздох облегчения, увидев лишние.

— Ты уже читала эту серию? — спрашивает Джереми.

Я качаю головой, не желая показывать, что слушала аудиокнигу. Он может задавать мне вопросы.

— Ещё нет. У меня не было времени между подписанием контракта и приездом. — Я кладу книгу обратно на полку. — А какая твоя любимая?

— Я ни одну не прочитал с тех пор, как она написала первую книгу. Я поворачиваюсь и смотрю на него.

— Неужели?

— Мне не нравилось быть у неё в голове.

Я сдерживаю улыбку, но сейчас он немного похож на Крю: неспособный отделить мир, созданный его женой, от того, в котором она живёт. По крайней мере, Джереми, кажется, немного более осведомлённым, чем сын.

Я оглядываю комнату, слегка ошеломлённая, но не уверена, то ли из-за Джереми, стоящего здесь, то ли из-за хаоса, в котором мне предстоит разобраться.

— Я даже не знаю, с чего начать.

— Да, я позволю тебе делать всё, что угодно. — Джереми указывает на дверь кабинета. — Я, наверное, пойду, проверю Крю. Будь, как дома. Еда… напитки… дом твой.

— Спасибо большое.

Джереми закрывает дверь, и я устраиваюсь за столом Верити. Один только её стул, вероятно, стоил больше, чем месячная аренда в моей квартире. Интересно, насколько легче писать тому, у кого есть деньги, чтобы сжигать вещи, о которых я всегда мечтала, пока пишу. Удобная мебель, достаточно денег, чтобы иметь по вызову массажистку, не один компьютер. Я думаю, что это сделает процесс написания намного проще и, намного менее напряжённым. У меня есть ноутбук без пароля и интернет, когда сосед забывает отключить его. Я сижу на старом обеденном стуле за импровизированным столом, который на самом деле просто пластиковый складной стол, который я заказала на Амазоне* за двадцать пять долларов.

Большую часть времени у меня даже нет денег на чернила для принтера и компьютерную бумагу.

Думаю, несколько дней в её офисе — это один из способов проверить мою теорию.

Чем богаче человек, тем более творческим ты можешь быть.

Я беру с полки вторую книгу серии. Я открываю её, только чтобы взглянуть и посмотреть на каком моменте я остановилась. В итоге я читаю три часа подряд.

Я даже не сделала ни одного движения с тех пор, как села. Глава за главой, интриги и испорченные персонажи. Действительно испорченные персонажи. Это займёт у меня время, чтобы работать над собой в этом мышлении во время написания. Неудивительно, что Джереми не читает её работы. Все книги Верити с точки зрения злодея, так что это для меня ново. Мне действительно следовало прочитать все эти книги до приезда.

Я встаю, чтобы размять спину, но даже не чувствую боли; стул, на котором я сидела — самый удобный предмет мебели, к которому когда-либо прижималась моя задница.

Я оглядываюсь вокруг, задаваясь вопросом, должна ли изучить компьютерные или напечатанные файлы.

Я решаю проверить её рабочий стол. Просматриваю несколько файлов в Майкрософт Ворд*. Это программа, с которой она предпочитает работать. Все файлы, которые я нахожу, связаны с книгами, уже написанными ей. Я пока не слишком беспокоюсь об этом. Хочу найти какие-нибудь планы Верити относительно книг, которые ещё не написаны. Большинство файлов на её ноутбуке такие же, как файлы на рабочем столе.

Возможно, Верити принадлежала к тому типу авторов, которые пишут от руки свои очерки. Я обращаю внимание на груды коробок вдоль задней стены, возле шкафа. Их вершины покрыты тонким слоем пыли. Я просматриваю несколько коробок, вытаскивая версии рукописей на разных этапах процесса написания, но все они являются версиями книг из её серии, которые она уже написала. Ничто не намекало на то, что она собирается писать дальше.

Я открываю уже шестую коробку, роясь в содержимом, когда нахожу что-то с незнакомым названием. Этот называется «Пусть будет так».

Я пролистываю первые несколько страниц, надеясь, что мне повезёт, и я найду план седьмой книги. Почти сразу я могу сказать, что это не так. Это кажется… личным. Я возвращаюсь к первой странице первой главы и читаю первую строку:

«Иногда я вспоминаю ту ночь, когда встретила Джереми, и задаюсь вопросом: Если бы мы не встретились глазами, моя жизнь закончилась бы так же?»

Как только я вижу имя Джереми, я просматриваю ещё немного страницы. Это автобиография.

Это совсем не то, что я ищу. Автобиография — это не то, за что мне платят издатели, так что я должна двигаться дальше. Но я оглядываюсь через плечо, чтобы убедиться, что дверь закрыта, потому что мне любопытно. Кроме того, читая эти исследования, мне нужно увидеть, как работает разум Верити, чтобы понять её, как писателя. Вот моё оправдание.

Я переношу рукопись на диван, устраиваюсь поудобнее и начинаю читать.

ПУСТЬ БУДЕТ ТАК

ВЕРИТИ КРАУФОРД

Примечание автора:

Больше всего я ненавижу в автобиографиях фальшивые мысли, нависающие над каждым предложением. Писатель никогда не должен иметь смелости писать о себе, если он не готов разделить каждый слой защиты между душой автора и своей книгой. Слова должны исходить прямо из центра души, разрывая плоть и кости, когда они вырываются на свободу. Уродливый, честный, окровавленный и немного пугающий, но полностью разоблачённый. Автобиография, поощряющая читателя любить автора, не является истинной автобиографией. Никто не симпатичен изнутри. От автобиографии следует уходить в лучшем случае с неприятным отвращением к её автору.

Я могу это сделать.

То, что Вы читаете, будет иногда так плохо на вкус, что вам захочется выплюнуть это, но вы проглотите эти слова, и они станут частью вас, частью вашего мира, и вам будет больно из-за них.

И всё же… даже с моим великодушным предупреждением… ты будешь продолжать глотать мои слова, потому что ты здесь, с трепетом любопытства.

Продолжение.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

«НАЙДИ, КОГО ТЫ ЛЮБИШЬ, И ОНО УБЬЁТ ТЕБЯ» ─ ЧАРЛЬЗ

БУКОВСКИ

Иногда я вспоминаю ту ночь, когда встретила Джереми, и задаюсь вопросом: если бы мы не встретились глазами, моя жизнь закончилась бы так же? Стала ли моя судьба с самого начала страдать от такого трагического конца? Или мой трагический конец — это результат неверного выбора, а не судьба?

Конечно, я ещё не встретила трагического конца, иначе не смогла бы рассказать, что к нему привело. Тем не менее, он надвигается. Я чувствую это так же, как чувствовала смерть Честин. И так же, как я приняла её судьбу, я приму свою собственную.