Мой любимый Зверь, или Одержимость без границ (СИ) - Шикова Илона - Страница 18

Задолбали уже учителя — каждый норовит в душу залезть и рассказать, как жить дальше.

Матвей протянул руку, нащупал гаджет и, не открывая глаз, принял вызов.

— Да.

— Как дела? — услышал довольный голос Демона. Вот уж кому повезло с отдыхом, хотя после ранения восстановиться парню не помешает. Еще и такой красоткой, как прекрасная Мария.

Милая, добрая и нежная девочка, которая обязательно сделает его друга счастливым. И Зверь, сам того не ожидая, завидовал.

Когда-то он, наивный, тоже думал, что одна милая, строптивая и очень красивая малышка будет с ним рядом.

Всегда.

“Тварь продажная” — пронеслось в голове после воспоминаний, и Матвей буркнул в трубку:

— Хреново, но жить можно. Сам как?

— Отлично, — слышно было по голосу, как Демьян доволен. Странно было бы услышать обратное, ведь не зря же мышку свою, как он нежно называл любимую женщину, возвращал назад.

Что там между ними произошло, Матвей не знал, но искренне был рад за друга.

Демон вернул свою любовь и заслужил счастья. Настоящего.

— Ты мне только скажи, какого хрена я попрусь на прием? — глаза открывать не хотелось, да и на мир смотреть все так же желания не возникало.

Как и работать, ехать домой, делать повседневные вещи. Зверь жил, что называется, на автомате. Устраивало все, хоть местами дико раздражало.

— Закорский там будет, — выдал Демон, а Матвей резко открыл глаза и даже сел ровно за столом.

— Да ладно, — пауза, на протяжении которой парень уже продумывал план, как подступиться к мужчине. — Ты серьезно?

— Абсолютно, — голос Демона стал твердым, как сталь. — Мне тут по секрету сообщили, что Сергей Анатольевич решил посетить наш славный городок. Если сумеешь с ним договориться о встрече, считай, одна из крупнейших сетей по продаже ювелирки наша, — Демьян сделал паузу. — Так и быть, потом на встречу в столицу поеду я.

— Договорились, — Матвей приободрился, потому что за Закорским они гонялись уже год.

Ускользал, гад такой, из их рук. А это новые перспективы и суммы с огромными нулями, которые могут осесть на счетах парней.

И Зверь точно не упустит возможности хотя бы попробовать лично познакомиться с мужчиной на том дурацком приеме.

Жизнь налаживается — азарт медленно, но уверенно просыпается в крови парня. Лишь бы форс-мажоров не случилось, чего Матвей жуть, как не любил.

Но интуиция, которая никогда не подводила, настойчиво твердила второй день подряд:

“Сюрприз не за горами”.

И как это понимать, скажите на милость?

Арина

Я ненавижу родину. Точнее, воспоминания, которые с ней связаны. Слишком больно. Безумно тяжело.

И очень одиноко, особенно сейчас.

Но больше всего на свете я ненавижу своего мужа. Даже не думала, что способна на столь сильное чувство. С каждым годом на протяжении пяти лет оно росло, крепло, а теперь достигло своего пика.

Только вот сбежать не могу. Да и куда бежать-то? Моя жизнь похожа на ад, из которого не выбраться. Можно только приспособиться, закрывать постоянно глаза и не пытаться что-то поменять. Вадим четко дал понять — или с ним, или на кладбище. Потому что своего (а я сто процентная его собственность, которую он купил) не отдаст. Никому.

Но как по мне, так лучше сдохнуть. Никаких планов и целей в жизни.

А самое главное — у меня больше нет мечты.

— Какого хрена мы сюда приперлись? — в очередной раз за последние две недели пребывания в России я задаю этот вопрос.

Муж злится, хватает меня за руку, когда я в шелковом халатике прохожу мимо него, и больно сжимает мое плечо.

— Я же просил так не выражаться…

— Тогда тебе надо было жениться на профессоре филологических наук, — ехидно бросила ему в лицо с презрением. — Или оставить меня в Италии, если я тебя так сильно раздражаю.

— Арина, что с тобой? — нажим ослаб, и я вырвала плечо, бросив презрительный взгляд на Вадима. Прошла мимо, уселась на стул, подложив ноги под попу (знала, что мой драгоценный супруг этого терпеть не может, но сегодня прямо жаждала его позлить, делая все назло) и взяла чашку с кофе.

— Гадость какая, — отставила в сторону посудину и скривилась. — В этом доме может мне кто-то нормальный кофе сварить? — заорала куда-то за спину, слыша, как Вадим скрипит зубами.

Две недели мы в России. В новом, мать его, доме. Нахрена он кому-то сдался, я так до сих и не пойму. Когда поженились, квартира была — смысл ее продавать и менять на эти хоромы, в которых можно заблудиться?

Какие-то дела у этого жирного борова, гордо именуемым моим супругом, нарисовались. И меня зачем-то с собой притащил, хоть я и просилась остаться в Италии.

Там проще — о тебе никто и ничего не знает. “Печальная русская” меня прозвали, но мне плевать. Никто не лезет в душу, считая это не своим делом. Не пытается жизни учить. И советов, кстати, тоже не дает, считая нас с Вадимом идеальной парой.

Мы таковой и были. Но только на людях. А в остальном…

— Стерва! — прошипел мой супруг, резко встал, а стул с грохотом упал на пол. — Послезавтра прием у губернатора, будь любезна, — с ехидством скривился, глядя на меня, — не заставляй меня опаздывать.

— Я не пойду… — фыркнула, но Вадим резко оборвал меня, метая глазами молнии в мою сторону:

— Пойдешь! — сканировал со злостью, готовый разорвать меня на части. — Или вышвырну тебя на помойку, — пауза, и молчаливая игра взглядами. — Где тебе и место!

Развернулся и вышел из столовой, а я с облегчением вздохнула. Слава Богу, его тошнотворную физиономию не увижу до вечера. А если где-то задержится, то и засну раньше него — до утра могу точно не встречаться с ним.

Когда-то мы не виделись почти месяц — он приходил, когда я уже спала, а уходил, когда еще спала. Посещать его офис желания у меня не возникало, но и муженек особо не активничал. Видимо, любовницы удовлетворяли его потребности по полной программе, ко мне хоть не лез, и то слава Богу. Кстати, особых там потребностей и не наблюдалось, если честно. Противно, но терпимо — могло бы быть и похуже, хоть в этом повезло. Я кое-как приспособилась к жизни в Европе. Времени свободного валом, надо куда-то его убить.

Первое время много гуляла, лишь бы в четырех стенах не сидеть. Просто шлялась по улицам и внимательно рассматривала — дома, витрины магазинов, лица прохожих. Названия улиц запоминала, номера домов. Кто бы сказал, зачем оно мне надо? Я и сама толком не знала, зачем — просто, чтобы время убить.

На благотворительный фонд наткнулась случайно — к тому времени уже бегло говорила по-итальянски и понимала, что щебетали местные жители в ответ. Языки — это, по ходу, моё, так как давалось легко. И нравилось, кстати — хоть что-то меня увлекло. В фонд взяли с руками и ногами, так как желающих не было трудиться за копейки.

А мне надо было просто убить время.

Чтобы боль, наконец-то, отступила…

— Арина Станиславовна, с вами все в порядке? — домработница трясла меня за плечо, а я резко пришла в себя.

— Что? — повернула голову и посмотрела ей в глаза.

— Вы скулили, вот я и подумала…

— В порядке, — только сейчас поняла, что щеки мокрые от слез. Вытерла тыльной стороной ладони, встала со стула и направилась к выходу, игнорируя чашку с горячим кофе.

Я стервозничала только в присутствии Вадима. В остальное время была нормальной, обычной девушкой, которая… не умеет улыбаться. Смеяться, радоваться жизни — всё это осталось там, в прошлом. В маленькой съемной однокомнатной квартире, где я была по-настоящему счастлива.

— Не думай о нем, — талдычила себе под нос, выбирая джинсы в шкафу. — Он давно забыл, и как тебя зовут, и как ты выглядишь, — продолжала причитать, как мантру.

Если каждый день повторять, то со временем в это можно поверить. Выбросить из памяти, забыть, и не думать постоянно о той боли, которую я причинила Матвею.