Чертоги демонов (СИ) - Кири Кирико - Страница 37

- Потому что вы так считаете! Для вас все враги! И даже дети! Все, кто не похож на вас! И даже я, Кент, даже я, я тоже враг, верно? – заплакала она. – Ты сохранил мне жизнь, потому что я похожа на тебя…

- И уже реально жалею о том, что проявил милосердие.

- Это было не милосердие… Ты сделал так, как было тебе удобно… Потому что я похожа на вас… потому что я красивая и милая. Но будь я другой, ты бы убил меня, как хочешь убить её… Ты злой и не лучше других малумов.

К тому моменту уже другой демон пришёл в себя. Он, хотя скорее всего она, поправил себя Кент, отползла в тень одного из домов, откуда сейчас смотрела на него. Но понять, испуганно или злобно, он не мог – мимика не позволяла понять эмоции этого демона.

А Миланье беззастенчиво плакала и вытирала кулачками свои споли, размазывая их по лицу.

- Что эта девочка сделала тебе такого, что ты хочешь убить её? – сквозь слёзы спросила она его.

- Пока не сделала.

Пока. Проблема в этом слове. Пока не сделала, но сделает, будет мстить и неизвестно сколько людей уложит, пока её не пристрелят. Врагов надо истреблять – так его учили. Не думать, не жалеть и не решать моральные вопросы – убивать. Точка.

Миланье медленно подошла к дрожащей девочке. Не в силах объяснить почему, но не могла бросить её. Не могла позволить этому бешеному малуму убить её. Так твердило её внутреннее «я». И при всей своей хитрости и изворотливости Миланье просто не могла отвернуться от тех, кому нужна была помощь. Иначе это бы преследовало её потом очень долго.

Она села рядом с ней и обняла, при этом прикрыв спиной от малума.

- Если ты хочешь убить её, то придётся тебе убить и меня. Ведь так вы, малумы, поступаете.

- Не называй меня малумом, демон.

- А как называть? Тварью? Но мне кажется, это обидное слово, потому демоны и кличут вас так, - тихо, ответила она. – Мне было бы обидно.

- Мне плевать, чо там тебе обидно.

- Наверное, потому вы и убиваете всех подряд. Потому что вам всё равно. Вы глупые и злые. А ещё вы трусы — вы боитесь нас, потому убиваете всех подряд.

- Отойди в сторону, Миланье, если не хочешь прохватить пулю между лопаток, - процедил Кент, уставший от этого концерта.

- Вы убили её родителей. А теперь убьёте и её. Вы чудовища. А если бы это были малумы?

- Я сказал не называть меня так!

- Малум-малум-малум-малум-малум-малум-малум-малум-малум-малум-малум-малум-малум-малум-малум!!! – затараторила просто из вредности, чтоб насолить ему.

Если Кент действительно хочет убить её, то он это и так сделает – для Миланье это был не секрет. Но вот сдаваться просто так она не собиралась.

За её спиной послышались тяжёлые шаги.

- Отвали от неё, Миланье! – крепкая рука схватила её за рог и потащила назад, видимо, пытаясь оторвать от девочки, но та лишь крепче вцепилась в неё.

- Не отпущу! Тебе придётся убить меня! А-а-а!!! Не отпущу!!! Трус!!! Трус!!! Тебе сначала придётся убить меня!!!

Девчонка в её объятиях вторила визгом:

- И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И!!!

- Я тебя в последний раз предупреждаю! – рявкнул он.

Ботинок совсем не мягко прилетел ей в район почек – от боли Миланье только крепче обняла визжащую девочку-демона.

- Нет! Нет-нет-нет!!! Не отпущу!!! Только через моё мёртвое тело!!!

- А тебе сейчас это устрою, сучка ты недоделанная! – зарычал он, пытаясь её оттащить, но оттащил их обоих.

- Всё-равно-не-от-пу-щу-у-у-у-у-у!!! А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!

- И-И-И-И-И-И-И-И!!!

Их хор практически оглушил Кента, заставив его отказаться от идеи разнять парочку.

Да и вообще, чего он добивается? Он же собирался убить её, так вот он, шанс. Одним выстрелом сможет уложить обеих, так сказать, одним выстрелом двух зайцев, если повезёт, пуля прострелит обеих.

Так какого хера он разводит весь этот детский сад, пытаясь разнять их, если можно просто по пуле в затылок и дело с концом? Он столько перебил демонов… Да чего уж там, он и сам участвовал в чистках гнёзд, убивая демонов, как больших, так и маленьких, наверняка детей. И некоторые из этих демонов были похожи на людей. Похожи на детей, если уж на то пошло.

Дрогнула ли у него рука тогда? Если только от отдачи автомата.

Так в чём дело сейчас? Просто выстрел. Даже можно закрыть глаза и всё.

Кент хмурился, глядя на них.

Он ведь знал правду, не так ли?

Знал её лучше, чем кто-либо другой.

До этого он убивал демонов. Он убивал бездушных существ, которые только и делали, что истребляли людей. Аморальные грязные животные, которые спят и видят, как бы отведать человеческой плоти. Он был с одной стороны баррикад – они были с другой. Их ненависть была обоюдной.

Не встреть Миланье, он бы всадил маленькой твари в лоб пулю и отправился дальше.

Но Кент встретил. И теперь он видел то, что предпочёл бы не видеть, чтоб лишний раз это не мешало ему исполнять свою работу.

Правда в том, что мне не хочется её убивать…

Смысл одного из плакатов в учебной комнате его части становился теперь предельно ясным и очень важным. Должна быть ненависть к врагам. Иначе убивать будет тяжело. Они это они, вы это вы. Никаких мы, никакого нашего горя, никакой знакомой обоим проблемы. Ничего тебя не должно объединять, иначе это вызовет жалость или сострадание. А может и того хуже…

Милосердие.

На войне милосердие убивает не хуже пули.

Теперь он видел не тварь, он видел девочку, чью деревню вырезали. Он видел не врага, которого надо уничтожить, а напуганного ребёнка, который в отчаянии бросился на него. Видел не ту, кто напал, но ту, кто защищался, боролся за свою жизнь.

Кент видел в Миланье не демона, похожего на девочку.

Он видел именно девочку, которой не было чуждо человеческое. И которая, защищая это человеческое, был готов отдать жизнь.

Вроде таких называют настоящим человеком?

Демон – настоящий человек. Это настолько абсурдно, что становится жутко.

Хуже в этой ситуации может быть только то, что потом этот демон с четырьмя глазами может вполне ненавидеть людей. И, когда наберётся силёнок, пойти их убивать, так как они убили его родителей. И вина ляжет на него, так как он не убил потенциального врага. Проявил милосердие.

Эти две идиотки сейчас, обнявшись, продолжали кричать на всю деревню, словно сирены. Поэтому Кент ещё раз пнул Миланье. Несильно, но так, чтоб она прочувствовала весь спектр ощущений от удара по почкам. От такой подачи, пусть и не смертельной, Миланье ухнула, заскулила, прижавшись к демонёнку ещё крепче.

А Кент нагнулся и прошипел ей прямо на ухо:

- Заткнула пасть, мелочь, пока я сам этого не сделал. И своей новой подруге скажи это сделать.

- Злой! – со слезами выкрикнула она.

- И стану ещё злее, если ты пасть свою не закроешь! - и отвесил ей подзатыльника, от чего она лбом стукнулась о свою новую подружку. Всхлипнула и замолкла.

Замолкла и её новая знакомая, которая боялась даже высунуться из-за подруги.

Кент огляделся. Одни трупы, в некоторых местах видны выбоины от пуль, что оставил здесь прошлый отряд. Сейчас, после всего произошедшего, тишина казалось оглушительной, она буквально звенела в ушах и нарушалась лишь тихим потрескиванием старых построек.

День медленно близился к вечеру, и солнце уже вошло в то положение, когда можно было увидеть лучи, проходящие между домами и досками в поднимающейся лёгкой пыли. Тонкие, словно натянутая ткань. Ещё немного, и начнёт холодать, хотя ночи здесь разнились между собой от дико холодных для лета до невыносимо жарких.

Демонята до сих пор обнимались и тихо всхлипывали, добавляя звуков в общий оркестр тишины, и едва не терялись в нём. Напуганные, сжавшиеся. Из-за Миланье, из-за её идиотской выходки Кент видел теперь их немного иначе и ненавидел себя за это. Пусть немного, но иначе, и Кент прекрасно понимал – стоит хоть раз дать волю чувствам и увидеть во враге кого-то большего, и ты уже не избавишься от них. Ты будешь обречён, как Титаник – рано или поздно поддашься им и не сможешь избавиться.