Реквием по мечте (СИ) - Корн Владимир Алексеевич - Страница 48

Мы выстрелили одновременно. Его откинуло назад, уже практически без головы, от которой оставалось лишь часть затылка, да нижняя челюсть. Мне развернуло на месте, чтобы через мгновение повалить на колени. И уже потом пришла боль в левой части груди. Только огромным усилием воли, мне удалось заставить себя вскочить на ноги и броситься под защиту кустов.

Пальбы теперь слышались уже в отдалении, вероятно, Остап пытался их увести за собой. Или попросту спасал себе жизнь. Ему, с его знанием местности, наверняка удастся уйти. И если бы не этот отныне в самом прямом смысле безмозглый тип, на которого угораздило нарваться, для меня все было бы куда проще. Но не теперь. Когда казалось, что под мышкой зажат раскаленный кусок железа, а одежда на левом боку полностью успела пропитаться кровью. Но в голове пока не шумело, ноги не подкашивались, и я упрямо крался в противоположную от моря сторону.

«Эмоционал, черт тебя побери! Как бы тебе сейчас помог жадр! Пусть даже далеко не такого качества, какими умеешь их делать только ты. Самый плохонький, растраченный почти до самого донышка, любой!»Особенно было обидно в связи с тем, что в кармане разгрузки лежало их несколько, но не один из них не в состоянии помочь. И потому оставалось только терпеть. Боль к тому времени как будто бы немного поутихла, но по-прежнему отдавалась на каждый удар сердца, которое немного успокоилось, перестав биться как бешенное. Следовало бы обработать рану, и во всяком случае, ее перевязать. Пилюлькин из Новлей снабдил меня вяделем сразу после того как получил два обещанных ему жадра. Мы его честно поделили между собой, и часть лекарства находилась у меня при себе. Там всего-то и нужно, что намочить тряпку, насыпать на нее зеленовато-голубой порошок, приложить к ране, и зафиксировать повязкой. Все остальное вядель сделает сам. Сделает надежно и гарантированно. И тогда не сможет повториться история с Борисом, которого нам едва удалось спасти. Я на миг застыл, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Как будто бы в сон не клонит, а значит, потеря крови не критична, и на какое-то время все медицинские мероприятия, придется отложить. И вот по какой причине. Судя по всему, Остап убегал вдоль берега в сторону Нужды. Но тогда он обязательно упрется в открытое пространство, пересекать которое станет самоубийством, и ему придется взять правее. Туда, где начинались джунгли. На их границе мне и следует его ждать, чтобы отсечь преследование. После чего уйдем уже вместе.

Следующая мысль была вот о чем. Тот перквизитор явно стрелял на поражение. Значит, объектом являюсь не я? Или он намеренно целил в плечо, учитывая, что перед ним левша? Или плюнул на все, желая сохранить себе жизнь? Хотя, возможно, попавшая в него пуля, заставила сбить прицел. Он не мог меня не признать. По описанию, по фото, подобного тому, которое продемонстрировал в телефоне Трофим. Так почему же он пытался убить? Или не пытался? А что, если им нужен кто-то другой из нашей компании? Или даже совсем другой человек, о существовании которого я не знаю, просто все сошлось? Больно. Мысли путались, не давая сконцентрироваться ни на чем. И еще я был теперь далеко не такой стрелок как прежде.

Первая моя огнестрельная рана. А если вдуматься, то и вообще. Синяки, шишки, царапины, укусы мелких животных, даже рассечения, иной раз довольно глубокие… Их разве можно назвать ранениями? Во всяком случае, в сравнении с этой? И все-таки, как же мне повезло!

Клацанье металла, когда, укрывшись в густом кусте, заряжал магазин, било по ушам так сильно, что в любой момент я ожидал близкий выстрел. Разве нужно много мастерства, чтобы попасть на звук с дистанции в несколько метров? Меня самого это нисколько бы не затруднило, а перквизиторы — стрелки ничуть не хуже, если не сказать большего.

Выстрелы вдалеке, наконец, стихли, что не говорило ни о чем. Остапу удалось оторваться от преследования, он где-нибудь затаился, или давно уже мертв. Перквизиторы наскоро его осмотрели, забрав, прежде всего, патроны, вряд ли соблазнившись оружием. С них самих ничего брать нельзя. Нечто вроде табу: возьмешь что-нибудь с их тела, и тебя начнут преследовать неприятности. Причем, не только самого; всех, кто рядом с тобой. В приметы здесь верят свято. Если не все поголовно, то очень и очень многие. Хотя сам я, будь хоть сколько-нибудь времени, с удовольствием бы прихватил оружие того, кто едва не лишил меня жизни. Его добротный карабин уж не знаю чьего производства, под полноценный винтовочный патрон. Свою гладкостволку необходимо поменять при первом же удобном случае. Эх, какой же у меня был замечательный ФН ФАЛ! Янис, который несколько лет отслужил во французском Иностранном Легионе (снайпером, кем же еще?) утверждал. В Африке, среди местных вояк, вопреки распространенному мнению, связанному с автоматом Калашникова, наиболее популярен ФАЛ, именно из-за мощного патрона, пусть даже эта бельгийская штурмовая винтовка куда более капризна в обращении. В лодке, в моем рюкзаке, до сих пор хранятся три магазина, в надежде на счастливый случай.

Я дал себе небольшую передышку, и потому в голову лезли всякие мысли. Относящиеся к ситуации, и не совсем. Заодно выдул полфляжки воды, пытаясь хоть каким-то образом компенсировать потерю крови. Предварительно всыпав в нее щепотку вяделя: точно не помешает. Вода из-за него приобрела удивительно горький вкус. Наверное, как от хины. Джина у меня не было, и, чтобы его перебить, пришлось сожрать полоску вяленого фрукта, обладающего сладким до приторности вкусом. Причем настолько, что съесть его полностью — задача еще та. Заставить себя проглотить больше полоски, мне не удалось. Хотя знал точно: глюкоза не помешает.

Остаться на время здесь? Пока не стемнеет? Случайность позволила мне наткнуться на отличное убежище. Посреди куста обнаружилось нечто вроде крохотной полянки, где густые ветки создавали вокруг шатер. Только обладая собачьим нюхом можно найти. Наверное, самым правильным решением будет дождаться темноты. И обработать рану вяделем. Боль не денется никуда, но так будет спокойнее на душе. Возможно, с инфекцией уже вовсю воюет моя иммунная система, и в этой войне не известно, кто победит.

И я уже потянулся в карман разгрузки за рулончиком тонкого полотна, который и должен был заменить бинт, когда со стороны Нужды, где, по моим предположениям и должен находиться Остап, снова раздались выстрелы. На ноги я вскочил чересчур резво, в голове зашумело, и даже повело в сторону. И еще плечо отдалось болью. «Этак скоро дойдет и до того, что придётся перехватить карабин в правую руку. Ну и толку от меня будет тогда?» Побежал я снова вверх по склону, совсем не горя желанием броситься на звуки пальбы. «Нормальные герои всегда идут в обход, а не ломятся напрямик». Мысль принадлежала Гудрону, и он не раз ее озвучивал. В том числе, и в подобных ситуациях.

Несмотря на пелену в глазах, движение слева мне удалось заметить вовремя, что и спасло жизнь. В том, что рядом оказался очередной валун, который и прикрыл от пуль, не было ничего удивительного.

Именно так и лежал мой путь – от одного валуна к другому. Но приземлился крайне неудачно, пусть и на правый бок. От боли перехватило дыхание, а в глазах потемнело настолько, что в первое мгновение пришел испуг: «Неужели ослеп? Но как?! Почему?!» Затем в глазах прояснилось настолько, что сквозь кусты стал виден силуэт бегущих в мою сторону перквизиторов. Карабин в руках дернулся сам, как будто вдруг начал жить собственной жизнью. И сразу же пришла такая боль, что, не выдержав, взвыл: неужели мы снова умудрились попасть друг в друга одновременно? И еще я со страхом ожидал, что спустя мгновение, мне станет настолько плохо, что безвольно уткнусь лицом в землю. Но перед этим следовало покончить со вторым. Хотя бы потому что подыхать будет не так обидно. Во второго я выстрелил дважды. Первый выстрел угодил туда, куда перквизиторам следовало бы стрелять в самую последнюю очередь — в центр груди. И все-таки пуля сделала то, что должна была сделать — откинув его назад, давая возможность для еще одного выстрела. В самый низ живота — туда, где защиты от бронежилета нет.