Чашечку кофе, мадам? (СИ) - Волкова Виктория Борисовна - Страница 11

Она быстро переставила на близлежащую рабочую поверхность все бокалы и чашки из горки. Подивилась на чудесные работы старых мастеров и достала снизу четыре тяжелых ящика, набитых скатертями и полотенцами. А затем попробовала передвинуть громоздкую горку, чтобы до возвращения Поля закрыть выход на запасную лестницу. Но дубовое чудо Наполеоновской эпохи не сдвинулось ни на миллиметр. Кристин на минуту задумалась, а потом вспомнила, как тетя Маша с мамой передвигали старый комод.

— Не помаслишь, не поедешь, — хохотнула тогда крестная и подложила под ножки по кусочку сала. Такой экзотики у Кристин в холодильнике не водилось, но она все равно кинулась к нему и попробовала хоть найти что-нибудь. Сыр с плесенью, виноград, молоко, анчоусы в банке и спаржа в кастрюльке. Ничего подходящего! Кристин бросилась в гардеробную, чтобы найти что-то крепкое и скользкое, но взгляд упал лишь на норковое манто. Валять которое по полу Кристин не пожелала. От беспомощности опустились руки.

"Тогда иди ночевать в отель! — самой себе велела она. — А завтра с утра позвонишь кузену Грегуару, то есть двоюродному брату Грише, и вместе с ним переставишь дурацкую горку. Или попросишь его заварить эту дверь намертво". Кристин еще раздумывала, когда набатом зазвонил домофон.

— Да, — пробормотала она в трубку. — Кто это?

— Кристин, — позвал знакомый голос. — Это Антуан. Открой мне.

"Брат Поля, — судорожно пронеслось в голове. — Это всего лишь брат Поля. Он не станет тебя убивать".

— Что ты хочешь? — пролепетала она, немея от страха.

— Я ехал мимо, увидел свет в окнах. Как ты? Давай поговорим!

— Хорошо, — мяукнула она, нажимая на кнопку, открывшую дверь на первом этаже. — Поднимайся, Антуан.

Брат Поля, встревоженный и небритый, быстро поднялся в квартиру и расстроенно осмотрелся по сторонам.

— Что происходит, Кристин? Ты переезжаешь? — кивнул он на выставленную посуду и ящики с текстилем.

— Хорошо, что ты зашел, — тяжело вздохнула она, искоса глянув на высокого взлохмаченного мужчину в длинном черном пальто. — Помоги переставить горку! Кто-то пытался ворваться в квартиру. Я боюсь здесь оставаться.

— Давай отвезу тебя к родителям. Дом Готье охраняется двадцать четыре часа в сутки.

— Нет, — мотнула головой Кристин. — Это наш с Полем дом, и я отсюда уходить не собираюсь. Помоги мне, или я позвоню Грегуару.

Антуан сморщил насмешливую гримасу, всем своим видом показывая, что терпеть не может ее родню.

— Я помогу, — согласился он, снимая пальто. — А потом ты угостишь меня кофе. Идет?

— Конечно, — кивнула она. — Сам выберешь сорт.

— Мне все равно, — фыркнул он. — Я не такой фанат, как ты. Кофе и кофе. Для меня все зерна одинаковые. Как горошины в стручке.

— Никакой премудрости нет. Вкус отличается, — пробормотала она, подходя к горке. — Давай переставим.

— Не поверишь, — хмыкнул он. — Но я не чувствую разницы, — и глянув на нее, бросил сердито: — Я сам, Кристин.

Она отошла в сторону и, сложив руки на груди, задумчиво наблюдала, как большой и сильный мужчина, чуть напыжившись, передвигает тяжелый дубовый шкаф. Она беззастенчиво разглядывала брата мужа и в который раз пыталась их сравнить. Но все в Поле выдавало интеллигента: не слишком высокий рост, поджарый торс, нос с горбинкой, тонкие пальцы и вихрастая шевелюра. Пожалуй, только волосы и казались одинаковыми. Но Поль просто зачесывал короткие кудри назад, а Антуан предпочитал длинное каре, иногда собирая девичьи локоны в хвост.

— Готово. Никто не войдет, — рыкнул он и тут же велел: — Вари кофе, Кристин.

Она встрепенулась и кинулась к шкафчику, где в многочисленных фарфоровых банках хранились разные сорта любимого напитка. Достала уже смолотый кофе, справедливо решив, что, раз Антуану все равно, грех переводить на него драгоценные зерна, да и самой на ночь лучше не пить свежемолотый.

Она добавила в свою чашку молока, а перед Антуаном поставила маленькую чашечку и стакан воды, чтобы оттенить вкус.

— Может, расскажешь, какая фигня происходит? — заметил он, отхлебнув из чашки.

— К брату никого не пускают. Адвокаты хранят молчание.

Кристин очень хотелось похвастаться, что она видела мужа, говорила с ним и даже целовалась. Но смолчала, вовремя вспомнив слова Поля.

"Кроме тебя, я не доверяю никому. Предатель в близком окружении, — пронеслось в голове. — Может быть, это и Антуан", — добавила она про себя, а вслух сказала:

— Полиция разберется, Антуан. Поль защитил нас от взломщиков…

— Лоуретти — взломщики? Не смеши меня, девочка, — хмыкнул он. — Ни за что не поверю, что братья тайно проникли в дом. Наверное, ты их пригласила, куколка, да еще и дверь открыла. Просто не думала, что Поль останется дома. Мы все ждали его в офисе, а он проспал.

— Ты с ума сошел, Антуан, — прошипела она. — Допивай кофе и уходи! У меня нет сил убеждать тебя. Да и не хочется!

— Ты — дрянь, Кристин, — буднично бросил он. — Ты опозорила семью Готье.

— Я всех опозорила, — согласилась она. — Готье, Масловских и всю многострадальную Францию, — едко заметила она. — Спасибо за шкаф, Антуан. В переноске тяжестей тебе нет равных. Главное, сила есть… — бросила раздраженно.

— Что ты имеешь в виду? — пробурчал он, направляясь к двери.

— Мозги, Антуан, — усмехнулась она. — Кроме бицепсов и трицепсов нужно прокачивать еще и другие мышцы.

— Ты считаешь меня идиотом? — насупился он. — Во всяком случае обо мне не пишут в газетах гадостей и не выставляют на обозрение откровенные фотки.

— Было бы интересно посмотреть, как тебя лапают двое мужиков, — фыркнула она, открывая дверь. — Прощай, Антуан, — заявила, глядя прямо в глаза.

— Меньше пафоса, Кристин, — пробубнил он. — Еще встретимся.

— Мы по разные стороны баррикад, — обронила она. — Я с Полем, а на чьей ты стороне, я не знаю.

— "Готье фармасьон", милая, — нехорошо усмехнулся он и совершенно неожиданно поцеловал ее. Но как только его язык проник к ней в рот, Кристин вырвалась и, отступив в сторону, врезала ему по щеке.

— Дура бешеная, — скривился Антуан. — Могли бы неплохо провести время.

— Убирайся, — по-французски отрезала Кристин и в лучших традициях крестной смачно выругалась на русском: — Пошел на хрен, козлина!

Захлопнув дверь, она бессильно опустилась на пол и разрыдалась. Потом заставила себя принять душ и разобрать постель. А когда улеглась, поняла, что не сможет заснуть. Одна, без Поля.

Кристин нехотя поднялась с постели, бездумно еще раз прошлась по комнатам и неожиданно для себя завернула в спальню мужа. Все как всегда! Разобранная кровать — Поль категорически отказывался застилать ее сам и не позволял прислуге, — костюм, аккуратно висящий на вешалке, брошенная впопыхах на кресло пижама, планшет, лежащий на прикроватной тумбочке. Повинуясь внезапному импульсу, Кристин схватила шелковую пижамную рубашку и вместе с ней плюхнулась на кровать. Зарылась носом в подушку Поля и его пижаму. Почувствовала родной запах. Кристин сделала глубокий вздох, ощущая слабый аромат сандала и мускуса и самый лучший афродизиак — запах тела Поля Готье. И мысленно оказалась снова рядом с мужем. Она прижималась к нему, пряча голову у него на груди. А Поль осторожно двумя пальцами приподнимал ее лицо за подбородок и целовал. Нежно и страстно одновременно. Кристин снова увидела яркий солнечный день, набережную Сены и счастливое лицо своего мужа. И будто получила удар под дых от осознания, что ничего не поворотить вспять. Даже если удастся выцарапать Поля из лап Фемиды, все равно велика вероятность того, что он ее разлюбит.

"Разлюбит и бросит, — в сердцах подумала Кристин и разрыдалась. — Как бы ни хотелось повернуть время вспять, уехать из аутлета с тюменской группой, вызвать сразу Анри или просто не соглашаться пить кофе с незнакомцем, ничего поправить не удастся. — Хватит скулить", — приструнила она саму себя голосом русской бабки и опять уткнулась носом в рубашку Поля. И незаметно окунулась в воспоминания. Снова оказалась в Эдинбурге, невдалеке от старого особняка, где располагалась галерея Бернара. Увидела себя будто со стороны, бегущую по ступенькам вниз. Почувствовала, как неожиданно подворачивается нога и чьи-то крепкие руки подхватывают ее за плечи. Подняла голову и, столкнувшись со взглядом голубых глаз, вмиг позабыла, куда бежала. Обладатель чудесных глаз ласково улыбнулся ей и добродушно представился: