Спору нет! (СИ) - Волкова Светлана - Страница 4

Когда к ней под бок пришла Фиби, Нина принялась размышлять, что делать дальше с разгромленной квартирой. Снова ремонтировать? Игрушки Ромке купить новые, чтобы не заметил пропажу? Или все-таки рассказать? Придумать версию про бурю или страшную драку Бэтмена с Терминатором? От горьких мыслей ее отвлек храп. Фиби, маленькая тщедушная собачка, храпела, как здоровенный мужик. Хозяйка усмехнулась и переложила собаку в ноги. Сразу сделалось тепло и уютно, словно Нина оказалась в полной безопасности. Она бросила взгляд на окно, где уже забрезжил рассвет и, уткнувшись в подушку, провалилась в тревожный короткий сон. А очнулась от того, что кто-то водил шершавым языком по ее носу. Поморщившись от досады, Нина пощупала рукой в изголовье и привычным движением убрала с подушки собаку. И тут ощутила, что ей в ребра упирается чья-то сильная спина, больно давя на позвоночник. Она замерла, пытаясь вспомнить, с кем собственно уснула вчера в одной кровати. А ни с кем! С того самого момента, как развелась с Мишкой. Ни-ко-го! Да и заночевала она у Элки. Нина постаралась повернуться и посмотреть, кто же примостился рядом. Но сзади послышалось утробное рычание.

– Джон, – фыркнула она, сталкивая собаку с дивана. – Тебя еще тут не хватало.

Элкин Джон зевнул протяжно, оглашая окрестности низким ревом, и потащился к себе на половик. Следом, спрыгнув с дивана словно горная коза, потрусила верная Фиби.

На шум из своей спальни притащилась заспанная Элка.

– А чего ты возмущаешься? – удивилась она, убирая с лица спутанные пряди. – Джоник всегда на этом диване спит.

– Ты постелила мне на собачьем месте? – оскорбилась Нина. – Уж лучше тогда на коврике в прихожей…

– Это диван для гостей. А когда он свободен, там спит Джонни. Я его  гонять уже устала.

Нина в изумлении уставилась на подругу.

– Тебя бы саму кто погонял, – пробормотала она, вставая.

– Сейчас овсянку кипятком залью, подтягивайся на кухню, – велела Элка и гордо удалилась.

Нина собиралась сразу пойти к своим, благо родители живут в доме напротив. А там мама уже напекла оладьи и папа по случаю выходного дня варит кофе. Она словно почувствовала густой аромат арабики и решила прощаться с Элкой, как на столе зазвонил сотовый.

– Нина Александровна, – бодро поздоровался незнакомый мужчина. – Пост охраны беспокоит…

Она вошла на кухню и сразу рухнула на первый попавшийся стул, потянулась к полупустой пачке сигарет, но из-за дрожащих пальцев не смогла прикурить.

– Что случилось? – изумленно уставилась на нее Элка, потом подхватилась с места, накапала в стакан валерьянки, заставила выпить.

– Звонили с работы. Этой ночью неизвестные разгромили мой кабинет. Разбили монитор и выломали жесткий диск.

– Что же теперь делать? – растерянно пробормотала подружка.

– Сейчас поеду в офис, потом в полицию, подам заявление, – поморщилась Нина. – Ничего никому прощать не собираюсь. Это точно не подростки, не воры. Остается семейка Адамс.

В кабинете творилось что-то невообразимое. На полу вперемешку валялись документы, сброшенные с рабочего стола чьей-то равнодушной рукой. Нина аккуратно переступила через монитор с отбитой подставкой и в немом изумлении уставилась на пустые горшки Лечуза с выпотрошенным содержимым. От вида поломанных цветов хотелось зареветь во все горло. Но она крепко сжала кулаки – аж почувствовала, как ногти впиваются в ладони. И перевела взгляд в дальний угол, где валялись покалеченные рамы с разбитыми стеклами. Нагнулась, собираясь вытащить из горы мусора любимые акварели. Три картонных листа удалось достать, не повредив, а вот четвертый оказался согнут чуть ли не пополам.

– Ничего святого нет у людей, – пробормотала Нина сквозь слезы. – Выродки полосатые!

– Вы знаете, кто это сотворил? – строго воззрился на нее капитан полиции, составляющий протокол.

– Понятия не имею, – раздраженно бросила Нина.

– Даже не догадываетесь, кому так помешали? – ухмыльнулся он.

– Представьте себе, – отмахнулась она и, услышав, как в коридоре зацокали каблуки, вышла навстречу.

Вера Юрьевна – генеральный директор гобеленовой фабрики и единственный собственник – в изумлении застыла на пороге.

– Камеры смотрели? Удалось распознать лица визитеров? – нетерпеливо поинтересовалась она у начальника службы безопасности, топтавшегося неподалеку. – Как, вообще, посторонние проникли на территорию? Смотри, Калиткин, если хоть один эскиз окажется у конкурентов, взашей выгоню и не пожалею!

– Да…я… – пролепетал тот в свое оправдание, потирая крупный морщинистый лоб, но, не дослушав, Вера уже покинула Нинин кабинет и направилась в свой.

– Тарантуль, ты там долго столбом стоять собираешься? – строго поинтересовалась она. – Зайди!

Нина как на заклание прошествовала в кабинет директора, ломая голову, с чего бы начать разговор.

Но Верочка внимательно оглядела ее глазками-буравчиками и бросила, словно диагноз поставила:

– Это твои «внучки» веселятся?

– Да, ваша честь, – пробормотала Нина.– Больше некому.

Вера кивнула, и прямые тонкие волосы, выкрашенные в иссиня-черный, качнулись в сторону, будто шторки. По лицу, накачанному ботоксом, Нина прочесть эмоции не смогла.

– Ты понимаешь, что происходит? – резко осведомилась Вера.

– Костя Цесаркин пытается меня запугать, – пролепетала Нина. – Помните, скандалил тут?

Директриса кивнула, на лице снова не отразилось ни единой эмоции.

«Будто с египетским сфинксом разговариваю», – подумала Нина, а вслух заметила:

– У меня и квартира разгромлена. Рано утром соседи по тамбуру приехали из деревни, вызвали полицию. Так что я по пути в офис заехала. Все разбито, разрушено. Даже Ромкины игрушки поломаны.

Пухлые губы начальницы изогнулись в улыбке, и тотчас же толстый палец силой ткнул в столешницу.

– Мы же этого так не оставим, правда?

– Я сдаваться не собираюсь, – вскинулась Нина.

– Полиции сообщила? – хмыкнула Вера. – Пусть с ним побеседуют…

– Вот именно – побеседуют! – будто раненая вскинулась Нина. – Он же не сам все громил. Нанял кого-то. Полиция даже искать никого не станет. Попробуй доказать связь! А Костик еще меня за клевету привлечет. И уж точно мне ущерб никто не компенсирует.

– Большой урон? – поинтересовалась начальница. – Что украли?

– Да у меня и брать-то нечего. Пара золотых колец и браслеты. Все на месте. Денег лишних не водится. Я же ипотеку плачу. Просто все испорчено. Абсолютно все!

– Может, ищут что-то?

– Пусть мне расскажут, я тоже поищу, – зло хмыкнула Нина.

– Что думаешь предпринять?– осведомилась Вера.

– Мне жить негде, ремонт станет дорогим удовольствием. Да и наверняка затянется. Это первое, – Нина загнула палец. – А вот второе, родственники Ивана Алексеевича ломать свое имущество вряд ли пожелают. Поэтому я решила жить на Московской!

– Когда переедешь? – строго уточнила Верочка.

– Да хоть завтра. Сегодня вечером выставка у знакомого художника, умолял не пройти мимо. А вот завтра переселюсь.

– Грегуар Гарш? – усмехнулась Вера. – Я видела вывеску .

– Хотите пойти, Вера Юрьевна? – участливо поинтересовалась Нина. – У меня есть лишний билет.

– Не люблю концептуальное искусство ни в каком его проявлении. А в живописи тем более. Избави господи меня от этого видения! – Она в притворном ужасе передернула плечами и добавила с ехидной улыбкой: – Но тебе не помешает.

Нина удивленно глянула на начальницу, задержала взгляд на цветастом строгом платье и молочных жемчужных серьгах. А потом снова столкнулась с глазками-буравчиками.

– Я ж и говорю, – как для умственно отсталой, повторила Верочка. – Пусть лучше снятся художественные кошмары, чем подробности сегодняшних художеств.

– Значит, придется купить платье, – через силу улыбнулась Нина, оценив шутку руководства. – У меня дома все вещи порваны.

– В понедельник выпишем тебе материальную помощь, – пообещала начальница.