(не)приятность для дракона (СИ) - Гордова Валентина - Страница 6

— Я сплю, — отозвалась я, перевернулась на другой бок и вновь начала проваливаться в сладостный мир сна, из которого меня так неделикатно выдернули.

Открылась дверь, внутрь кто-то вошёл. Причем этот кто-то явно хотел, чтобы я слышала его приход.

— Ты долго спать собираешься? — очень вежливо поинтересовались у меня сверху.

— Угу, — беззаботно промычала я, посильнее обнимая подушку.

— А там завтрак ждёт, — с намёком добавил отчего-то расщедрившийся Правитель.

— Угум, — повторила я, не имея никакого желания вставать и куда-либо идти.

— А я ванну с пеной и лепестками цветов сделаю, — продолжил он провоцировать меня.

Ванна, конечно, хорошо, очень даже, но мне и здесь неплохо. А плескаться в пенке с цветочками пусть сам идёт.

Но тут Правитель драконов сказал то, что не оставило мне выбора и заставило открыть глаза и возмущенно на него посмотреть:

— Не встанешь сама, закину на плечо и скину в ледяную воду, — и так это спокойно прозвучало, даже где-то добродушно, что у меня от возмущения аж воздух перехватило!

— Ну, знаете ли! — недовольно начала я, принимая сидячее положение.

Но стоило закинуть голову назад и взглянуть на ничуть не виноватое выражение лица этого дракона, как сразу стало понятно — совести у некоторых нет. Что ж, хоть в чём-то мы с ним похожи.

— Знаю, — клыкасто улыбнулся он мне.

— Вот и знайте, — бросила я ему, укуталась в одеяло, хоть на мне и была чёрная шелковая пижама, кое-как поднялась и гордо удалилась в ванную комнату, что шла в комплекте с остальными моими комнатами.

Дверь ванной открылась, совершенно не потревожив закрытый шпингалет. Внутрь уверенно вошёл Правитель. Проигнорировав потрясенно замершую на месте меня, он спокойно прошёл к большой чёрной ванне и лениво тронул одной рукой её край.

Внутри зажурчала, стремительно набираясь, вода, жаркие клубы пара от которой мгновенно наполнили окружающее пространство. А сам дракон, так и не взглянув на меня, взмахнул рукой, формируя вначале светло-коричневый пузырёк с чем-то ароматным, что скоро полилось в воду, мгновенно трансформируясь в густую пену. А когда вода за какие-то несколько десятков секунд наполнилась почти до краёв чёрной ванны и перестала журчать, мужчина повторно взмахнул рукой, плавно сбрасывая в пенную воду алые лепестки роз.

— У тебя час, — бросил он через плечо, развернулся и ушёл.

Дверь за ним закрылась сама по себе, шпингалет невозмутимо вернулся на место, вновь закрывая меня изнутри. Вот только я больше не была уверена, что эта защита сработает.

Понадеявшись на порядочность некоторых, я охотно скинула с себя всё лишнее, расплела ночную косу и с наслаждением залезла в горячую воду, стараясь не расплескать её на пол.

Час истинного наслаждения прошёл как-то слишком уж незаметно.

— Даю тебе десять минут и забираю на завтрак прямо так, — предупредил дракон со стуком в дверь, вырывая меня из волшебного мира.

Пришлось нехотя спускать уже остывшую воду, смывать с себя пену и лепестки, затем вылезать и вначале вытирать большими полотенцами тело, чтобы закутать его в одно из них, а потом и волосы.

Через отведенное время, которого мне немного не хватило, дверь беспрепятственно открылась, а на пороге появился Правитель собственной персоной, держа в руке вешалку с платьем.

— Быстро, — велел он, повесил его на край шкафа для полотенец и ушёл, прикрыв дверь.

Одеваясь, я всё думала над тем, зачем дракону понадобилось лично приходить ко мне с утра и так вот нянчиться. Ванна, одежда, теперь вот завтрак. Приобретенная с годами подозрительность коварно шептала о том, что ему что-то от меня нужно. Почти все остальные чувства с ней соглашались, но нашлись и те, кто воспринимал дракона с умилением, делая ставки на то, что он просто ни за кем до этого не ухаживал.

Дабы не терзаться от любопытства, я так и спросила у него, выйдя из ванной:

— Вам некому дарить своё внимание?

Мужчина явно от меня иных слов ожидал, а потому, замявшись с ответом, удивленно моргнул, не совсем понимая, чего я от него хочу.

Справился с собой он довольно быстро. Чуть расправил плечи, почти незаметно выпрямил спину, став ещё выше, чем был до этого, и взглянул на меня с высоты своего роста с тенью раздражения и недовольства, чтобы недобро поинтересоваться:

— Вы умеете быть благодарной?

— Вы не ответили, — спокойно констатировала я, пользуясь его собственным приёмом и уходя от ответа.

Быть благодарной я умела. И как только появится достойный повод, я обязательно кого-нибудь поблагодарю. Пока я такого не увидела.

— Вы тоже, — холодно бросил Правитель.

— А я первая спросила, — нагло отозвалась я.

На какой-то краткий, едва уловимый миг глаза дракона вспыхнули ярким пламенем, как вчера вечером! Вспыхнули и тут же угасли, оставив после себя сплошную черноту, в которой не было места для тёплых чувств.

А уже через миг я окончательно вспомнила, кому посмела столь неосмотрительно дерзить. Совершив столь быстрый рывок, что он остался неуловим для моего зрения, мужчина вдруг оказался опасно близко от меня.

Не успела я как следует испугаться и отступить, как одна его ладонь легла на моё плечо, крепко то сжав, а вторая уцепила подбородок, закидывая мою голову назад так, что шея заболела.

— Ты зарываешься, девчонка, — прорычал он, склонившись к самому моему лицу и опалив то своим горячим дыханием.

Сердце испуганно замерло, отказываясь биться дальше. Мои глаза расширились и теперь с неподдельным ужасом взирали в непроглядно чёрные глаза дракона. Тьма в них заполонила даже белки.

Однако сковавший по рукам и ногам страх не помешал мне разлепить пересохшие губы и выдать:

— Зарываются умертвия в землю, а девчонками называйте своих постельных игрушек.

Высказав это и даже не моргнув ни разу в процессе, я судорожно сглотнула, со всей ответственностью понимая, что сейчас со мной за это могут сделать. В лучшем, даже устраивающем меня случае — выгонят. В худшем… я никогда прежде не доводила драконов, а потому и не знаю, как далеко может зайти конкретно этот.

Правитель драконов не стал меня убивать, нет. Он лишь только подался ещё ближе, теперь практически утыкаясь своим носом в кончик моего, и, понизив голос до проникновенно злого шепота, объявил:

— Ты и есть моя постельная игрушка. Если я не взял тебя в первую ночь, это не значит, что не возьму прямо сейчас. И уж тем более это не значит, что ты хоть как-то выделяешься из числа всех остальных, что жили до тебя в этой комнате. Хочешь поиграть, Рада? Подумай хорошенько. Подумай очень хорошо, ведь играть мы будем вдвоём.

После этих слов дракон сократил и без того маленькое расстояние между нами и поймал мои губы в жёсткий плен. Он… нет, не целовал. Он терзал мои губы жестко и зло, вымещая на них все свои негативные эмоции. Терзал так, что стало больно, особенно когда он рывком отстранился, зло посмотрел на меня сверху вниз и пошёл прочь, бросив через плечо:

— Жду в обеденной.

Не знаю, что жгло сильнее — губы или душу. Наверно, всё же губы, которые ощутимо распухли, потому что душе я ответственно приказала замолчать.

Постояв так почти минуту, бездумно глядя в пространство перед собой и стараясь ни о чём не думать, отрешаясь от всех терзающих ощущений, я вернулась обратно в ванную и тщательно умылась холодной водой, приводя себя в порядок.

У меня не было причин на такую жгучую боль, что, кажется, выжигала следы в груди. У души не было оснований на обиду. Зато у меня были все причины на злость, ненависть и яростное, трясущее за плечи желание сделать этому существу невыносимо больно. Может, я садистка? Нет, я просто очень обиженная женщина, которую несправедливо взяли в плен.

То теплящееся чувство, что было со мной всю ночь от воспоминания заботы Правителя, встревожившегося состоянием моих рук, исчезло без следа, будто его никогда и не было. Вместо него осталась злость. Та самая, что заметно отрезвляла и заставляла мозг работать.