Заложница тёмного мага (СИ) - Горенко Галина - Страница 13

Влюбиться не значит любить: влюбиться можно и ненавидя.

Почти час я отмокала в ванной, наслаждаясь вкусно пахнущей лавандой пеной, потом извинившись перед Эстель попросила принести ужин в свои покои и сославшись на легкое недомогание, провела чудный вечер дегустируя вино и сравнивая сорта местного сыра с известными мне. К тому же пробравшись по приходу в библиотеку, я стащила несколько книг по истории Твердыни и Орума и сейчас с упоением портила глаза, наслаждаясь чтивом.

В моей комнате полным ходом шёл ремонт, а я уже крепко размышляла над тем, как бы его затянуть. Меня откровенно пугало столь близкое расположение моих будущих покоев к комнатам супруга, не понимаю почему, но этот человек будил во мне только самое плохое и я боялась, что когда-нибудь не выдержу и пришибу этого высокомерного засранца.

Откинувшись на боковину кресла спиной и спустив с другой половинки ноги, я в полудреме при свете пламени листала книгу, по большей части рассматривая картинки, нежели вчитываясь в содержимое, короли и королевы древности, выдающиеся политические деятели и добившиеся немалых высот люди искусства...

Вдруг дверь без стука отворилась, являя взору мой личный кошмар. Я постаралась принять достойное положение в кресле, но шелковая пижамка скользила, и я смогла встать и одернуть халат лишь с третьей попытки. Я молчала, мой ненаглядный тоже. Наконец он заговорил, являя мне цель своего визита без прикрас:

- Я уезжаю по делам на север на несколько дней, но вернусь к субботе. Их Величества изволили познакомиться с вами, нас ожидают на ужин.

- Вы пришли чтобы предупредить меня?

- Да, - хмыкнул герцог. Даже дома она был одет по всем канонам, завязан, застегнут, запахнут. За исключением сюртука. Его он держал в руках. - На ужине вы воздержитесь от вдовьих расцветок в вашем наряде. - Не попросил - приказал.

- Быть может для столь важного вечера вы одобрите и тон моего белья? - рассвирепела я. Кончики пальцев закололо от желания залепить пощечину.

- На сколько я могу судить, вам лучше без оного, - произнес Айзек.

Я не сдержалась.

Но мои пальцы едва ли оцарапали легкую, однодневную щетину. Хант поймал мою руку и резко опрокинув на себя, лишая точки опоры - впился в мои губы.

Поцелуй был беспощадным.

Айзек брал без спросу, присваивал и вторгался, лишая меня права на отказ. Он буквально вмял меня в стену и запустил руки под тонкую ткань пеньюара, лаская твердыми ладонями моё тело под шёлком сорочки. Герцог не реагировал на мои тщетные попытки вырваться и лишь углублял, лишающий меня воли, поцелуй.

Я не могла пошевелиться, словно отравленная ядом муха, попавшая на ужин к коварному пауку. Желание разливалось с каждым толчком бьющегося в припадке сердца, снося доводы рассудка. Моё собственное тело предавало меня сейчас, вот в эту самую секунду: соски торчали, стремясь порвать нежную ткань, требуя ласки, колени подрагивали, стремясь уронить меня на паркет, а в паху разливалась лава желания, опаляющая моё естество и сносящая установленные ранее границы. Поддавшись порыву, я укусила его за губу, на мгновение прерывая штурм и втягивая в себя живительный кислород.

- Собираешься взять меня силой? - прохрипела я, отстраняясь. Но обманывать себя было бы глупо, я хотела, чтобы он продолжил. Жаждала.

- Тебя - то? - хмыкнул Айзек. - Хотел бы я посмотреть на того смертника, что рискнет, - и снова поцеловал. Теперь куда как нежнее и аккуратней, в шею. А затем прошелся по ключицам и груди, всасывая камушек соска через тонкую ткань. Он по-прежнему удерживал меня, сковывая руки, но я мягко выпуталась и притянув его голову ближе -застонала.

Пеньюар он сбросил, и окинув плотоядным взглядом бледный шёлк, прошёлся с поцелуями по нежной коже рук, прикусывая и лаская языком. Я вырвалась и метнулась к неплотно закрытой двери, тут главное сильно не бежать, а вдруг успею?

Но нет, Зенон догнал меня в несколько прыжков и подхватил на руки, а затем буквально швырнул на кровать, вышибая дух, и разведя ноги медленно опустился меж них, неотрывно наблюдая за моей реакцией, а затем приник ртом к пульсирующей от желания плоти. Когда его язык раздвинул влажные лепестки, проникая в алчущую глубину, я застонала и подалась бедрами вперед, насаживаясь на него.

Длинные пальцы сминали мою попку, подталкивая в нужном ритме и направлении, его губы ласкали по кругу, язык вторгался и бил по чувствительной точке, а зубы нежно, но чувствительно покусывали податливую влажность. Когда я замерла, предвкушая приближающийся экстаз, чуткие пальцы проникли в меня, замещая язык и продолжили подталкивать к тонкой границе, за которой меня ожидал безграничный восторг.

Я громко кончила, теряясь в ощущениях и комкая простыни, а затем, почувствовала, как отстранившись на мгновение Хант освободился от лишней одежды и вдвинулся в меня, подразнив собой на входе. Отголоски удовольствия еще плескались во мне, переполненной восторгом, тем сильнее были ощущения, когда, не сдерживаясь более, он вошёл в меня на всю немалую длину, пронзая, словно коллекционер долгожданную, редкую бабочку.

Неистово вторгаясь, он поймал тот самый нужный ритм, и без устали подталкивая меня к экстазу, прекращал движение, стоило мне подойти совсем близко. Ему доставляло особое удовольствие, когда меня начинало потряхивать, но он не спешил прекратить мою агонию, просто наслаждаясь моими стонами. Я настолько растворилась в ощущениях, что поймала себя на том, что хнычу, еще немного и начну молить о том, чтобы Айзек таки довел начатое до конца, но в последний момент сдержалась.

Притянув за воротник герцога, что так и не удосужился снять сорочку, дернула полы рубашки и под перестук пуговиц, клацающих по полу, укусила негодяя за грудь. А затем лизнула плоский сосок, втягивая чувствительную пуговку в рот и сжала острыми зубами, буквально вырывая низкий стон. Царапая его спину короткими ногтями, я выгибалась на встречу мощным толчкам, подгоняя приближающийся оргазм, а затем скрестила ноги на его ягодицах и буквально вдавила его в себя, почувствовав настигающий меня экстаз.

Не в силах совладать с собой, я вновь укусила герцога в сплетение мышц, будто стокеровский* Дракула и забилась в удовольствии, вдвойне наслаждаясь синхронной разрядке наших тел. Айзек излился, продолжая двигаться, а затем буквально свалился на меня, придавив приятной тяжестью тела.

От него пахло сандалом и немного потом, в разодранном разрезе виднелись необычное тату, темно-серые, даже серебристые линии и иероглифы, мерцающие в полумраке комнаты. Я провела пальцем по одной завитушке, и тело заворочалось. А затем Хант молча встал с каким-то сожалением на лице расправил рубашку, застегнув её всего на пару, болтающихся на длинных нитях, перламутровых пуговиц и поймав мой взгляд, щелкнул пальцами, в пол голоса бормоча какую-то тарабарщину.

Я сладко зевнула, прикрываясь рукой, и откинулась на подушки, в предвкушении дальнейших действий Айзека. Тот поднял сюртук с пола и с некой долей сожаления отправился к выходу из моих покоев.

Не очень поняла, что это было, но удержаться от комментария в спину я не смогла:

- Так все-таки пушка однозарядная? Печааааально.

Он резко развернулся, сверкнув глазами, затем странно усмехнувшись, вновь бросил несчастный сюртук на пол и в несколько шагов настиг кровать, не единожды за ночь доказав, что вышесказанное мною было клеветой и поклепом.

*Брэм Стокер автор "Дракулы".

Путешествия развивают ум, если, конечно, он у вас есть.

Ночные забавы вымотали меня до предела, поэтому, проснувшись, я не удивилась полуденному солнцу, нагло заглядывающему в окно.

Какой мне удобный муж достался, однако: сам пришёл, пошалили, сам ушёл, красота же, ни тебе неловких совместных пробуждений, ни нелепого смущения, ни толкания в уборной, хотя небольшое напоминание о себе, он всё же оставил. Идеально круглая, бледная жемчужина, служившая одной из пуговиц, нашлась под моей попой. Нет, не быть мне Принцессой на горошине, я сладко продрыхла остаток ночи и всё утро, вопреки впившейся в моё мягкое место пуговице.