Заложница тёмного мага (СИ) - Горенко Галина - Страница 25

- Жертвы били вписаны в очень странный круг, такого рода колдовство не использует ни один из практикующих ныне магов, незнакомые знаки и символы, бессмысленные строки на древнем языке.. .Мы не знаем.

- К тому же жертвы. Они словно в стазисе. Замерли будто живые, похожие на изломанных, обескровленных кукол, - буквально выплеснул из себя Хант, и мы замолчали, рассуждая каждый о своем.

Что-то резануло мой слух в их рассказе, я всё пыталась понять, что именно, вновь и вновь воспроизводя по памяти их слова, но тут карета остановилась.

Мы прибыли на Цесские скачки.

*Королевские скачки Аскот (Royal Ascot) — спортивное мероприятие, основанное еще в XVIII веке королевой Анной и с тех пор ежегодно проходящее в британском городке Аскот графства Беркшир.

**Федора - тип шляпы.

***Берлинская лазурь.

Людям до всего есть дело, а особенно до того, что их не касается...

Никогда не считала себя азартной.

За четверть века я ни разу не соблазнилась рулеткой или бандитами*, хоть и проработала больше года в подпольном казино, ни разу не делала ставки на спорт, да я даже беспроигрышные лотереи не покупала. А здесь не смогла устоять и таки выбрала для себя фаворита, влюбившись в пегую мордашку и жалостливые карие глазищи.

Жеребец Тони тоже был хоть куда, к тому же за ним закрепилась слава бесспорного лидера любого забега, в котором бы тот не участвовал. Но неказистый с виду Буцефал**, младший брат гордости графской конюшни, схрумкал предложенный сахар и состроил мне столь умильную морду, что я пала жертвой его обаяния и поставила на него абсолютно всю наличность, что так опрометчиво взяла с собой.

Заняв ложу, я предвкушающе подпрыгивала на стульчике, поддавшись общей истерии, и сжимала в руках заветный билетик с номером и ставкой. Изображать волнение не пришлось, мне искренне переживалось за пегого, хотя в голове нет-нет, да всплывал анекдот про старую беговую лошадь***, а когда я рассмеялась собственным мыслям, мужчины потребовали поделиться причиной. Когда я закончила, нашу ложу огласил такой громогласный и искренний смех, что на нас стали оглядываться, хотя, мягко говоря, ипподром и так был местом шумным.

Волнение в груди разгоралось тем сильнее, чем ближе приближалось время забега, я уже не просто не могла сидеть на одном месте, а встала, потирая грудную клетку, силясь унять тянущую боль в центре солнечного сплетения. Словно я вновь оказалась на сложном экзамене или важном собеседовании, когда внутри всё бухает и бурлит, пульсируя нешуточной тревогой.

И вдруг поняла, что ставка и азарт к этому ощущению не имеют никакого отношения -эти чувства вызывает во мне накалившийся под платьем поисковый амулет. Меня будто тянуло куда-то неравномерными рывками, лишая привычного самоконтроля, я повернулась к Айзеку, шепнуть о своих ощущениях, но с удивлением не обнаружила его в ложе, а момент, когда тот вышел - пропустила.

- Он пошёл за игристым, Клер, - не отвлекаясь от круга, с котором сейчас боролся за победу его конь, ответил мне Тони, - пару минут назад.

Ну что ж, упускать такую возможность я не стала, а повинуясь натяжению невидимого поводка отправилась вон, словно по нити Ариадны на встречу судьбе.

Я осторожно, только посмотрю, куда же так настойчиво меня тянет...

Все дороги ведут в Рим.

Ну, кроме той, что привела меня в женскую туалетную.

В груди не просто пекло и кололо, боль была такой силы, что казалось мне ставят тавро куском раскаленного железа. Мне даже чудился запах паленой кожи и дабы отогнать от себя это наваждение, я глубоко задышала ртом и силясь не столкнуться со встречными, покидающими роскошное королевство фаянса, прижалась к стене.

Глаза заволокла кровавая пелена.

Еще мгновение и брызнут слезы, и вдруг меня отпустило. От облегчения я кажется застонала вслух и распахнув всё еще слезящиеся глаза уставилась на изящный перламутровый силуэт, подтверждающий назначение помещения, находящегося за этой дверью. Практически толкнув дверь, я замерла, услышав громкий спор двух девушек.

О, дело было совсем не в том, что я боялась помешать. Отнюдь.

Просто услышала нечто крайне интересное и осторожно, словно воришка, я огляделась по сторонам и убедившись в отсутствии свидетелей, прижалась ухом, дабы не пропустить ни слова.

... - с ним так подло, - вещала одна. - Твои силы - это дар, а ты растрачиваешь их на того, кто не желает тебя.

- Глупенькая, он доказал, как сильно ты ошибаешься, с пол дюжины раз, если быть точнее. Он никогда не забудет ночь в моих объятьях, - рассмеялась вторая. - О, ты так мило краснеешь, моя кроткая сестричка. - И тут тон её поменялся, расцвечивая неприглядными красками характер говорившей. - Он - мой. И только попробуй встать у меня на пути или проболтаться матери.

В ту же секунду, словно по наитию, я отпрянула от двери и сделала с пяток шагов назад, а затем пошла в сторону открывающихся дверей, на встречу парочке прицепившей на свои лица маски благовоспитанной невозмутимости. Кулон вновь полыхнул, как будто я в первый раз не поняла намека, а девицы тем временем скрылись из виду, не оглядываясь.

Ого, а это будет сложнее, чем мне подумалось мгновением ранее.

Я поплескала в лицо водой, убедилась в том, что на самом деле декольте столь же прекрасно, как и раньше, ожогов от кулона нет и вышла из дамской комнаты, желая побыстрее добраться до супруга. Тот нашёлся сам, в окружении давешних девиц и графа.

К его чести, надо сказать, что, поддерживая вежливую беседу с ними, глазами Айзек то и дело обводил холл в поиске меня, а когда я подошла - вручил мне бокал с игристым.

Но пока, я будто сомнамбула шла к герцогу, круги пылающей агонии, до сих пор расходящиеся пред глазами, трансформировались в беспорядочные бесцветные нити. Несколько позже, когда описывала увиденное Зенону, я назвала их паутиной, что прочно опутывала Мэлиори и одну из девиц. А вот герцог, судя по всему, был ей не по зубам, нет, она, конечно, раз за разом пыталась хищным вьюном оплести его ноги, но словно наталкиваясь на преграду осыпалась безжизненным прахом.

- Любимая, - с нажимом обратился ко мне Хант, видимо опасаясь того, что я сделаю страшные глаза или в голос запротестую, - разреши представить тебе несс Патрицию и Мелису Корвус. Их жеребец Тулур был главным оппонентом Энтони.

Девушки снизошли до реверанса, хотя было очевидно, что моё присутствие разрушило их планы, мы обменялись ничего не значащими любезностями и сестрички, свернув разговор, ретировались в свою ложу. Я же, глотнув шампанского, шепнула мужу о том, что мне надо с ним поговорить.

- Наедине, - уточнила я. Сообщать Тони о том, что он запутан в кокон непонятной паутины при нем же мне не хотелось.

Айзек кивнул, а затем положив мою дрожащую от напряжения кисть на сгиб своего локтя отвел меня в ложу. Едва мои пальцы коснулись твердых мускулов, боль отпустила, а я поставила себе еще одну заметку на памяти - слишком много вопросов, ответы на которые не знаю.

Немного нервничая и одновременно испытывая невероятное облегчение, от того, что больше не жжётся, я налегала на шампанское и с несвойственным мне азартом стала болеть за жеребца, на которого поставил Хант. Его вороной продул, а вот мой Буцефал сделал остальных из десятки больше, чем на три четверти корпуса.

Я с трудом верила своему счастью, потому как ставки на пегого были один к двадцати четырем и хватая воздух ртом, словно выброшенная на берег рыба, только и могла, что трясти своей квитанцией и подпрыгивать на месте. А потом, под шуточки мужчин, я пыталась запихнуть банкноты в крошечный клатч и плюнув, отдала толстую пачку наличности герцогу.

Отмечать мой выигрыш мы завалились в великолепный ресторан, расположенный на высшей точке города, тот славился не столько кухней, сколько невероятной панорамой, хотя, положа руку на сердце устрицы и креветки здесь были выше всяких похвал. Открывшийся моему взору закат дневного светила, а затем восход первой из двух лун переполнили чашу моих восторгов и без того налитую долгим днём до краёв, и я позволила себе то, чего не позволяла очень давно - хватила лишнего.