Заложница тёмного мага (СИ) - Горенко Галина - Страница 33

- Чертеж, дура.

Чертеж? Какой чертеж? Нет, я, конечно, видела схемы автомобиля и даже кое-что могу изобразить по памяти, ну кален вал там или рессору, но почему тогда меня похитили, Массимо им лучше смог бы рассказать про Фантом. Ой, о чем я думаю.. .Бусто безусловно гений, но такой беззащитный, самоотверженный и зацикленный.. .не надо им знать, где его новая лаборатория.. .хотя о чём это я.. .никакого секрета из переезда изобретатель не делал.

Скулу обожгла боль внушительной пощечины, из глаз брызнули злые слезы, я громко охнула не понимая, почему моя голова оказалась между маршевых тарелок*. Он же разорвал на мне остатки сорочки, практически оголяя для жадных взоров, защищенное лишь деликатным кружевом, тело. Две влажные тряпочки держались на честном слове и шёлковых лямках лент, но это явно ненадолго, сил у бугая, хоть отбавляй.

- Где схема, цыпа. Мыж сейчас по-хорошему спрашиваем, а так-то нам и по-плохому не сложно .

- Не понимаю, - всхлипнула я, - мне-то она к чему? Я разок посмотрела, одобрила и всё.

- Посмотри-ка, Косой, она там еще что-то одобряла, - хекнул тот, что ударил, - ты это, не крути нам тут, говори отдала кому.

Пусть простит меня Массимо, но я было собралась его выдать со всеми потрохами, не получилось из меня шпионки, даже воздуха в грудь побольше набрала, дабы не сбиться, а потом вдруг разозлилась, до зубовного скрежета, до боли в висках. И не сдерживая слепящую ярость выдала такой заковыристый и многоэтажный, что даже сама заслушалась, что уж говорить об обалдевших похитителях.. .вдруг... в подвал, и без того крошечный, ввалилось как минимум еще трое, в одном из которых я узнала взбешённого супруга.

Радужка стального цвета залила белок, движения его были резкими и отрывистыми, словно у механической куклы, а шипящие искры статического электричества окружающие его внушительную фигуру, отсвечивали голубоватым светом. Парой точных и очень сильных ударов он свалил того, что минутой раньше дал мне пощечину, а затем бросился ко мне, в первую очередь снимая чужой браслет.

- Ты в порядке, Клери, в порядке? - хрипел он.

Я кивнула и закрыла глаза, пытаясь подавить в зародыше накатывающую истерику. Отдавая команды лающим, хриплым от едва сдерживаемой ярости голосом и одновременно разрезая на мне веревки, он потребовал отправить этих двоих в допросные МагКонтроля и начинать без него. Кровь хлынула в затёкшиеся конечности, причиняя адскую боль, я застонала сквозь зубы, но не предприняла попытки встать, понимая, что ноги меня вряд ли удержат.

Айзек подхватил меня на руки, но даже обнять его за шею я была не в силах. Безвольными плетьми, конечности свисали, причиняя мне массу неудобств. Я не могла ими пошевелить даже для того, чтобы избежать столкновения с узкими косяками, хоть Хант и старался их предусмотрительно придерживать. Руки - ноги кололо раскаленными иглами и сквозь стоны боли я могла лишь шипеть, хотя рассказать, что эти гады от меня хотели нужно было всенепременно.

Я зарылась носом в лацкан сюртука, вдыхая привычный запах сандала и разревелась пуще прежнего, выплескивая страх и боль, волнение и ужас в слезах. Закуклив меня в свой плащ, Айзек отнес меня в карету, где дал выпить что -то горькое.. .нечеткое сознание вновь уплыло, но в этот раз много мягче, чем от удара по затылку.

Пару дней я приходила в себя.

И хотя лекарь был магом, а его зелья, усиленные колдовством - чудотворными, почти всё время я проспала, воспринимая реальность сквозь искаженную призму беспокойных сновидений. Синяки и ушибы прошли, как и не бывало, едва начавшаяся было простуда отступила, а испугаться я толком не успела, так что сон был исключительно профилактическим во имя успокоения и меня, и окружающих.

На третий день я решительно отказалась от эликсиров и сиропов, погружающих меня в сон, выпроводила лекаря и мельтешащую, слегка перегибающую с заботой Эстель и почти на два часа заперлась в ванной комнате. Нежась в горячей, ароматной ванне, что по размеру скорее напоминала бассейн, я с наслаждением придалась праздности, уделив внимание каждому сантиметру своего тела, а после побаловала себя новым бельём и платьем, в которые облачилась без помощи служанки.

К завтраку я вышла при полном параде и в сотый раз заверив Эстель, что со мной всё в порядке, попросила более не касаться темы моего похищения:

- Прошу тебя, перестань напоминать мне о произошедшем, я жива, здорова физически, несломленна морально и собираюсь перешагнуть через произошедшее, как через грязную лужу и жить дальше. Не позволю каким-то ублюдкам загнать меня в нору, где я буду трястись от страха. - Я щедро намазала горячую сдобу яблочным конфитюром и вгрызлась в хрустящий, поджаристый бок круассана. - Лучше расскажи мне про своего Эндрю. Вы выбрали Расаян или Стоунхельм?

- Мы решили, - зарделась Эстель, переключаясь на более приятную тему, - и предпочли жаркие пески ледяным горам.

Слушая щебет тётушки, я поймала себя на мысли, что по-доброму завидую её планам. Сразу после свадебного обряда я и мысли не могла допустить о путешествии куда-либо, тем более вдвоём с супругом, и даже сейчас просить Айзека бросить всё и показать мне этот мир будет высшим проявлением эгоизма. Помимо того, что главным смыслом его существования стала месть, данные обеты Венцу и МагКонтролю нерушимы, они поймали Айзека на крючок преданности нанизав на острие наживку обещаний.

У меня было время подумать, и сейчас, и вообще, и я могла понять мотивы и стремления Ханта, но время неумолимо, и пусть в этом мире продолжительность жизни больше, тратить дарованные свыше годы, зациклившись лишь на реванше, не по мне. Быть может это малодушно и следовало встать плечом к плечу с супругом, дарованным Небесами, нацепить маску Зорро и денно и нощно вынашивать неподъемные планы, а тем временем отпущенное время подойдет к концу и подведя черту, я пойму, что жизнь прожита зря.

Пора признаться хотя бы себе, уж коли не хватило смелости излить свои чувства их виновнику, я влюблена в собственного супруга. Это происходило так постепенно, что сказать, когда точно это произошло не смогу, но чем больше мы проводим времени вместе, тем сильнее становится мои привязанность и уважение. Я восхищаюсь его мужеством и умом, чувством юмора и долга, но ждать, когда случится возмездие и Айзек будет весь мой, без остатка - скорее всего не смогу.

Судьба научила меня тому, что жить нужно здесь и сейчас, не откладывая на завтра желания и планы, потому что может так случиться, что завтра и вовсе не настанет.

Настоящее терпение никогда не лопается, а то, что лопается — это пузырь амбиций и неоправданных надежд.

Айзек появился ближе к обеду.

Судя по всему, он уловил мой воинственный настрой и не стал давить заботой, хотя огромный букет бледно-розовых пионов стал приятным сюрпризом, улучшая настроение и мягко пьяня сладким ароматом. В предыдущие дни он категорически отказывался делиться со мной информацией о прошедших допросах, но сегодня я была намерена получить все ответы на свои многочисленные вопросы.

Пока супруг сосредоточенно поглощал обед, я щебетала о разных глупостях, но как только мы переместились в библиотеку, а в котле забулькал парящий специями вайн, потребовала ответов, вцепившись в Ханта, как голодная блоха в уличного пса. Эстель благоразумно оставила нас вдвоем, деликатно чмокнув небритую щеку племянника и скрылась в своей комнате, а Айзек, активировав полог тишины, выложил предо мной все карты. Отнекивался он недолго, вероятнее всего для проформы:

- Простые исполнители, Клери. Отребье. Тот, что был главным...

- Который меня ударил? - уточнила я и тут же пожалела. Глаза супруга затянуло свинцовым туманом, а в сильных руках хрупнуло толстое стекло бокала. Айзек осторожно убрал осколки и кивнул.

- Да, он. Во время допроса негодяй молчал, а когда заговорил - умер. В его сознании стоял мощнейший ментальный блок, тот мгновенно сработал, лишая нас малейшей зацепки.