Фенёк (СИ) - Романова Наталия - Страница 10

— Ксюша… — восхитилась Марго. — Браво! И молчала!

— Я давно не пела, — смутилась девушка, — раньше в хоре, потом для себя.

— Да… у нас тоже есть один, который давно не пел. Серёжа, может, споёшь, а Ксюша тебе подпоёт.

— Настроения нет, Марго, ты же знаешь…

Пел он в основном ради Марины, он многое в этой жизни делала ради неё. Работал. Жил. Любил… Петь без неё у него не получалось, но он спел.

Не то, что ему хотелось бы, переведя ситуацию в шутку, а потом спел ещё и ещё…

К концу рабочего дня Сергей заглянул к переводчикам, забрать пару технических переводов и обсудить несколько рабочих моментов со старшей. К его удивлению, там был праздник, что называется, «без повода», коллективу было не остановиться после возлияний на свежем воздухе. Сергей увидел там и Ксюшу, которая сидела, подложив ногу под себя, и была… пьяной. Он даже замер от неожиданности, но спокойно прошёл в кабинет к старшей, поговорил, не забыв указать на творящееся в её отделе, пригрозив едва ли не увольнением ей и всему коллективу переводчиков.

Выйдя, он уже не увидел Ксюшу на стуле, зато заметил её, идущую вдоль стены, смотрящую на экран телефона. Всхлипывая.

— Оу… пьяная истерика? — он придержал девушку. — Пойдём-ка, — повёл в сторону кабинета, — не вырывайся, что люди подумают, — шептал в ухо. Проведя через приёмную, попросив секретаря принести стакан воды, он усадил Ксюшу на стул рядом со своим столом.

— Ну, так в чём дело?

— Ни в чём.

— Это понятно, но ты смотришь в телефон и ревёшь, у тебя умер хомяк?

— Нееееет.

— Попугайчик?

— Неееет.

— Ксюша, мне не интересно гадать, давай сюда телефон, — он вырвал телефон у девушки, а попытку отнять пресёк, усадив к себе на колени, крепко удерживая одной рукой. — Обожаю эти духи, это же труссарди?

— Даааа…

— Вот, уже «да», — сам в это время прочитал последнее пришедшее сообщение под неодобрительное всхлипывание Ксюши.

— И кто этот Костик?

— Муж… бывший муж.

— И каким же образом ты умудрилась задолжать ему такую огромную сумму денег? Ксюша, это довольно существенная сумма, прости, но я не вижу на тебе ни одежды по таким деньгам, ни машины, да и квартирка твоя в обычной пошарпанной девятиэтажке и, насколько я помню, бабушкина.

— Ничего я ему не должна!

— Отлично, это угроза жизни и здоровью, иди в полицию.

— Никуда я не пойду.

— Будешь пить на работе? Это решение всех проблем? Шутки шутками, Ксюша, но я хочу знать, насколько серьёзно этот парень пишет? Он психопат? Чего от него можно ожидать.

— Нет, не знаю, не психопат.

— Давай-ка детали. И без выпендриваний, пожалуйста.

— Не психопат. Мы взяли квартиру в ипотеку, выплати что-то, потом развелись, и я уехала. А он перестал платить… я уехала, мне эта квартира не нужна, он там живёт, не я, а теперь этот долг он хочет на меня повесить…

— И собственность у вас, конечно, совместная, как и долги.

— Я оставила ему всё!

— Ксюша, у тебя красный диплом экономического вуза, а ты такую ересь несёшь… хорошо, что конкретно он предлагает?

— Чтобы я продала квартиру бабушки и отдала свою половину долга.

— А он будет там жить?

— Да… я же там не живу.

— Ты понимаешь, насколько это абсурдно звучит?

— Я-то понимаю.

— Но ничего не предприняла, чтобы предотвратить эту ситуацию. Очень по-женски.

— Не хотела его видеть.

— Хорошо… с квартирой я понял, с этим я разберусь.

— Вы?

— Ты. Судя по тому, что ты так и не удосужилась решить эту проблему, то я. И ты мне окажешь максимум содействия, а сейчас мы узнаем, из-за чего же ты плакала, Аксинья Владимировна… Ого… — глядя на экран телефона, — вот уж не думал, что такие черти спрятаны в твоём тихом омуте.

— Какие черти?

— Ну, знаешь, при всём моём опыте, заподозрить тебя в групповом сексе…

— Что? — Ксюша взвизгнула и выхватила телефон, едва не упав. Сергей сильнее прижал к себе. — Не занимаюсь я… фффффуууууууу.

— Не так уж и фуу, но тебе не стоит, пожалуй… тогда что это за сообщения? И что это за лексикончик? «Титьки». Где нашла таких хабалок?

— Это не я… это Костик.

— Лесёк — это Костик? Как скучно я живу, — усмехнулся.

— Лесёк — это любовница Костика, ну… была любовницей, раньше, а теперь жена, вроде как.

— И что даёт ей право писать тебе эту гадость?

— Не знаю.

— Телефон смени.

— Я меняла… они узнают и пишут, и пишут, и пишут, — Ксюша заплакала, — надоели, оба! Что ты делаешь?

— Ставлю в чёрный список, пока.

— У меня не получилось, — она ещё раз всхлипнула.

— Не получилось у неё…

Он внимательно посмотрел на Аксинью, её покусанные губы и покрасневший нос.

— Эта Лесёк чувствует неуверенность, а Костик твой и вовсе дерьмище после снежней зимы.

— Да знаю я, — отмахнулась нервно.

— Почему тогда плачешь?

— Так Костик прав, у меня действительно маленькая грудь…

— Уууууууууу… а когда она у тебя была пятого размера?

— Никогда.

— То есть, когда он встречался с тобой, женился на тебе, жил с тобой, он не видел, какая у тебя грудь, а потом — оппачки — маленькая. Так не бывает, Ксюша. Он бьёт туда, где тебе больно. У каждого свои особенности. У каждого. У кого-то грудь маленькая, у кого-то большая, а у кого-то разная. Ноги бывают короткие, попа большая, глаза косые, у меня вон член толстый.

— Что? — Ксюша засмеялась, и Серёжа увидел, что она пьяней, чем он думал. И когда только успела накачаться? — Обычно большим членом гордятся.

— Я сказал «толстый», а не «большой». И гордятся идиоты. Не так это и прекрасно, как кажется. Вот, скажем… минет делать неудобно. Нет, возможно, но неудобно… или анальный секс, я люблю анальный секс, так ведь не каждая согласится. Мороки побольше, чем с маленькой грудью.

— А ты прям сравнивал.

— Справедливости ради, грудь у меня больше твоей, — он напряг грудную мышцу под рубашкой. — Но, думаю, будь она меньше, проблем бы тоже не было.

Ксюша смеялась, Сергей улыбался, глядя на это, пока не поцеловал девушку, а она сразу ответила на поцелуй. Ему стоило больших трудов, огромных, почти нечеловеческих усилий оторваться от Аксиньи, когда она царапала его затылок и раскрывала рот, прося этим самым ещё поцелуев и ещё.

Он поставил Ксюшу на ноги, подул на лицо, в глупой попытке остудить, но сам продержался только до стены, где и прижал девушку, поднимая одну её ногу своим коленом. Он сразу скользнул под кружево трусиков и почувствовал влагу, много влаги. Ксюша отчаянно тёрлась о руку, кружево бюстгальтера слетело на талию и Сергей, целовал одну её грудь, потом другую, не забывая ласкать её между ног, давя и попуская, ощущая, как скользят пальцы, утопая в её желании.

— Ах ты, пьянчужка, — шептал, — глупый, глупый Фенёк, — накрывая рот поцелуем, чтобы снова шептать. — Плохо тебе одной, девочка, плохо… хочется тебе мужчину рядом, Фенёк.

И Фенёк соглашалась, что ей плохо, что хочется…

— Ты хороший, такой хороший…

В какой-то момент Ксюша застонала, и Сергей закрыл ей рот поцелуем, доведя девушку до конца, его руки подрагивали, он не знал, что останавливало его от того, чтобы уложить её на диван и взять то, что она предлагала.

Они прошли полутёмными офисными коридорами, казалось, Ксюша немного протрезвела, но когда подъехали к дому, Ксюша сама поцеловала Сергея, и он решил, что она так же пьяна.

— Пойдём ко мне, — попросила она.

— Я пойду, когда ты будешь трезвой, в следующий раз.

— Но я не позову в следующий раз, — обиженно посмотрела.

— Ты позовёшь, Фенек, обязательно позовёшь, и я сразу приду. А пока тобой движет алкоголь и обида на Костика, а ты, сейчас, мне нужна вся, от макушки до кончиков пальцев, к тому же я не желаю видеть твой виноватый и сожалеющий взгляд утром. Иди домой, не испытывай моё терпение, клянусь, король Артур из меня получается никудышный… Иди…