Проект «Процветание» (СИ) - Шерола Дикон - Страница 24

То, как Дмитрий посмотрел на ампулы с антидотом, подсказало Бранну, к чему ведет его собеседник. Вступать со столь мощным телекинетиком в бой было откровенным самоубийством, поэтому Лескову ничего не оставалось кроме как попробовать попросить.

— Вспомните, что случилось на открытии музея современного искусства. Оставьте мне ампулы, и мы будем квиты…

— Я хотел «поквитаться» с вами, перевезя вас в Австралию. Впрочем, вы сделали свой выбор. Прощайте, Дмитрий.

С этими словами Киву положил в ладонь Лескова ампулы с антидотом и направился к порталу. На миг он обернулся, словно собирался что-то сказать напоследок, но передумал. Но затем, поколебавшись, все же произнес:

— Тот, кто обладает лекарством, получает великую силу. Прошу вас, Дмитрий, не тратьте ее на свою слабость.

— А что бы вы сделали с подобной силой на моем месте? — внезапно спросил Лесков.

Киву тихо усмехнулся, после чего произнес:

— Нашел бы Вайнштейна…

Из особняка Бранна Дмитрий выходил словно во сне. Он не помнил, как покинул обеденный зал, не помнил, как шел по длинному опустевшему коридору, и, только оказавшись на улице, Лесков наконец-то немного пришел в себя. Сказанное Бранном пульсировало в мозгу, как заноза. Сознание противилось тому, что совет «процветающих» действительно решил уничтожить большую часть населения планеты, однако несколько ампул в руке Дмитрия были прямым подтверждением тому, что все уже началось. И, возможно, сегодня он совершил самую большую ошибку в своей жизни, отказавшись от предложения спонсоров укрыться в Австралии.

Стоя на крыльце дома Бранна, Дмитрий пытался собраться с мыслями и понять, что теперь ему делать дальше. Как только начнут умирать люди, город охватит хаос, а это означает, что нужно убираться отсюда как можно скорее.

— Босс, вам нехорошо? — Лесков не сразу обратил внимание на подошедшего к нему Лося. Только его прикосновение заставило Дмитрия вырваться из сетей своих мыслей.

— Че это с вами, начальник? — с тревогой в голосе спросил Георгий. — Вы бледный, как замоченное в отбеливателе привидение!

— Ты пил что-нибудь? — севшим голосом спросил Дмитрий. — За последние три часа пил что-нибудь?

Лось с недоумением посмотрел на Лескова. Разумеется, он уже привык, что после ужинов с Бранном Лесков нередко выглядел «слегка с дуба рухнувшим», но прежде он хотя бы не задавал странных вопросов.

— Да не, не пил вроде, — Георгий пожал плечами. — Когда мне было? Я только вам кофе взял. А что?

В глазах Дмитрия на секунду промелькнуло облегчение, но затем оно снова сменилось нарастающей тревогой.

— Я возьму машину Бранна, а ты поезжай к семье, — произнес он. — Дозвониться до них ты не сможешь, потому что связь недоступна. Поэтому…

— Так профилактические работы какие-то ведутся, — перебил его Лось. — Сегодня после пятнадцати ноль-ноль у всех выходной. Ни телека, ни интернета, так что весь вечер буду пить пиво и рубиться в приставку. Ленок с сыном в Питер к теще умотали. И, прикиньте, даже к Каришке не подскочить — после увольнения она обратно в Челябинск к родителям уехала. Реальный обломчик!

— Послушай меня внимательно, Георгий. Фильтры, что повсюду были установлены, на самом деле является устройством для отравления воды. Несколько часов назад оно было активировано.

Какое-то время Георгий удивленно таращился на своего начальника, после чего громко захохотал:

— Ну и приколы у вас, босс! С более слабым кишечником можно и в штаны наложить!

Но, встретившись с Дмитрием взглядом, Георгий вдруг осознал, что его начальник отнюдь не шутит.

— Не ну подождите! — растерялся Лось. — Как-то это… Нереально! Зачем кому-то убивать столько людей?

— Понижают уровень безработицы, — бесцветным тоном ответил Лесков и направился к машине Бранна. Киву сказал, что на его месте искал бы Вайнштейна, и Дмитрий решил прислушаться к этому совету.

Конечно же, румын упомянул этого врача неспроста. Быть может, Альберт Вайнштейн способен разработать противоядие, основываясь на состав полученного антидота, и тем самым хотя бы локально предотвратить грядущую катастрофу?

Но в то же время Лескова терзала еще одна мысль, которую ему хотелось отталкивать от себя обеими руками: что если Бранн вручил ему отнюдь не лекарство? Что если в злополучных ампулах и есть настоящий яд, а вся эта история с отравленной водой всего лишь издевательская сказка? Киву обожал изощренно мстить, и вполне возможно таким образом он хотел расквитаться с Димой за потерянную компанию Алюминиевой Королевы. Обладая лекарством, у любого возникает соблазнительная мысль — потратить антидот в первую очередь на своих близких. Вот только где гарантия, что волшебная жидкость в этих ампулах не убьет Катю, Рому, Ивана, Вику…

«Нет. Про антидот он обмолвился только тогда, когда узнал, что я пил отравленную воду», — лихорадочно думал Лесков. «Не может же он быть настолько хитрым, что просчитал мой отказ перенестись в Австралию. Или же… В любом случае я не могу экспериментировать на Кате.»

Самое странное, что даже перед лицом глобальной катастрофы, Дмитрий все равно первым делом подумал именно об этой девушке. Казалось, его отношение к ней укрепилось уже где-то на подсознании, и беспокоиться сейчас о ней для него было так же естественно, как дышать.

Но все же сейчас Лескову нужно было искать именно Вайнштейна. В конце концов, он — «энергетик», и, возможно, ему удастся определить, что в ампулах на самом деле.

«И даже если он не захочет мне помогать, я заставлю его подчиниться… Главное, чтобы он оказался дома!»

— Да подождите вы, босс, — Георгий наконец переварил услышанное. Он бросился следом за Дмитрием и, забыв о правилах субординации, схватил его за локоть. — Получается, если вы говорите правду, и моя семья пила эту проклятую воду, значит, они… ПОГИБНУТ???

В этот миг Лесков отчетливо осознал, что имел ввиду Бранн, говоря, что в данной ситуации обладающий лекарством получает великую силу.

«Главное, не растрачивать ее на свою слабость» — с издевкой добавило сознание. А что означала эта слабость в данном контексте? Девушка, которую он любил? Друзья, с которыми вместе рос? Или же совесть? Та совесть, которая не позволила ему спокойно сесть в машину и велеть Георгию дальше выполнять его поручения? Или совесть, которая едва ли не обжигала пальцы, стискивающие ампулы с антидотом? Георгий был первым человеком, кто заставил Лескова задаться вопросом: может ли он забрать полученное лекарство себе, в то время как семья его водителя обречена на верную смерть. Неужели Катя или Иван имеют больше права на жизнь, чем сын Георгия или его жена? Кто это должен определять?

«Я не знаю, что в этих ампулах!» — попытался оправдать себя Дмитрий. Единственное, что он мог сейчас сделать, это разыскать Вайнштейна, и желательно, чтобы до этой минуты никто не знал про наличие антидота. Лесков понимал, что, будь у кого-то лекарство, он бы сам первым приложил бы все усилия, чтобы его заполучить. И ради своей семьи Георгий сделал бы то же самое.

— Скажите, что будет с моими родными? Они погибнут? — в отчаянии воскликнул мужчина, еще сильнее стискивая руку Дмитрия.

— Может, и не погибнут, если успеем создать противоядие. Яд не действует мгновенно. Киву сказал мне найти одного врача. Возможно, он сумеет помочь.

— Так едем! — перебил его Георгий. — Поехали, босс! Найдем этого мудака, и я с порога вытрясу из него целую аптеку. Наизнанку выверну, но добуду лекарство! Но… Вот черт… Даже если вы найдете того врача, моя семья все равно в Питере!

— Мои друзья тоже, — все тем же бесцветным тоном произнес Дмитрий.

— Тогда нам по пути! Я довезу, поехали! — выпалил Георгий и бросился заводить машину.

По дороге до дома Альберта Вайнштейна Лесков и его водитель хранили гробовое молчание. Георгий обратился к нему лишь раз, желая спросить, знал ли Дмитрий о том, что планируется подобная «зачистка». Лесков боялся этого вопроса: где-то в глубине души он действительно понимал, что проект «Процветание» имеет серьезные подводные камни, но он никак не ожидал, что они окажутся настолько смертоносными.