Проект «Процветание» (СИ) - Шерола Дикон - Страница 32

— Куда вы нас везете? — осторожно спросила Катя, обратившись к тому, кого называли «командиром». Но Кирилл Матвеевич отрицательно покачал головой, ясно давая понять, что сейчас не лучшее время задавать вопросы.

Вертолет поднялся в небо, унося своих пассажиров в неизвестном направлении. Стас, сидевший у окна, не замечал ни красоты рассвета, ни изящества раскинувшегося под ними города. Но, когда он увидел золотой шпиль Адмиралтейства, окрашенный розовыми лучами восходящего солнца, парень заметно побледнел.

— Если это из-за телепорта, то мы — не террористы! — воскликнул он. — Мы — обычные люди, которые хотели помочь нашим друзьям, этой маленькой девочке. Охранники сами нас пропустили!

— Челюсти залепи, — снова рявкнул на него один из солдат, и, чтобы не накалять обстановку, Волошин замолчал. В салоне вертолета повисла напряженная тишина, и больше никто не посмел ее нарушить.

Спустя еще несколько минут вертолет наконец пошел на посадку. Ни Катя, ни Стас прежде не видели этих зданий. Окруженные мощным высоким забором, они напоминали военную базу, выбраться из которой можно было разве только мертвым. Однако Иван сразу узнал это место. Научно-исследовательский центр им. Ломоносова, действительно, слабо походил на безобидное пристанище ученых. Попасть туда можно было только сотрудникам или по приглашению. Обычно там нельзя было встретить экскурсионные группы или студентов по обмену, однако в этот раз все обстояло иначе. С высоты можно было увидеть, как со двора выезжают цепочки машин, в то время как через другие ворота автомобили возвращались уже с эвакуированными людьми. Пострадавших переносили на носилках в высотное здание, где размещался госпиталь им. Ломоносова. Его закончили строить всего несколько недель назад, поэтому в эксплуатацию больница еще не была введена.

— Без глупостей, — предупредил Ермаков, когда вертолет опустился на крышу соседнего от госпиталя здания. Солдаты выбрались из салона и начали вытаскивать своих пленников. Один из военных, такой же крепкий, как Лось, отмахнулся, когда его товарищ предложил положить Лескова на носилки, и без особого труда понес его на руках по направлению к входу в здание. Остальных повели следом.

Группа спустилась по лестнице на несколько этажей, после чего один из солдат подхватил Вику на руки, желая унести девочку в какое-то другое место.

— Папа! — в страхе закричала девочка. Она изо всех сил начала извиваться, пытаясь посильнее ударить ненавистного незнакомца, который пытался разлучить ее с отцом. Фигурка дракона выпала из рук девочки и упала на пол, и Вика заплакала уже навзрыд. — Папочка!

— Отвали от моего ребенка, тварь! — в ярости крикнул Иван и попытался вырваться. Завязалась короткая борьба, в результате которой парень умудрился ощутимо заехать одному из солдат локтем в живот. Если бы у него не были скованы руки, противникам досталось бы по-настоящему. За нанесенный удар Иван немедленно получил кулаком по лицу. Из рассеченной губы тут же потекла кровь.

— Папа! Папа! — до него все еще доносились истеричные крики испуганной девочки, но она уже скрылась из виду.

— Если не прекратишь дергаться, я тебя вырублю. Усек? — рявкнул военный, который разбил Ивану лицо. — Будешь сотрудничать, вернем тебе дочку. Хотя вряд ли ты этого заслуживаешь, сука! Скольких детей загубил!

— Ты башкой двинулся? Каких нахрен детей? — процедил сквозь зубы Иван.

Солдат замахнулся, чтобы ударить парня снова, но в этот раз Ермаков помешал ему.

— Отставить! Пусть Полковник разбирается, что с ними делать!

Таким образом ничего не понимающих пленников развели по разным комнатам и оставили на несколько часов томиться в одиночестве. Катя и Стас в отчаянии думали о том, что такого мог сказать про них Альберт Вайнштейн, если их заперли здесь, как преступников. Девушку обнадеживало только то, что эти люди хотя бы вкололи Диме лекарство, и, быть может, ему все же удастся поправиться. Она была даже рада, что все это время Лесков находился без сознания: наверняка, он бы тоже попытался оказать сопротивление, за что ему бы непременно досталось.

В свою очередь Иван сейчас метался по своей комнате, пытаясь придумать способ, как выбраться отсюда. В помещении не было окон, а единственную железную дверь заперли снаружи.

— Что с моей дочерью? — крикнул он, изо всей силы затарабанив в дверь. — Слышите! Куда вы ее увели, твари?

«Если она снова перестанет разговаривать, я убью вас голыми руками!» — подумал он, представив, какого сейчас приходится ребенку. Наверняка, ее тоже где-то заперли, ничего не объяснив, а Вика так этого боялась. Чертов дальнобойщик, с которым жила Алина, нередко запирал ее в темной кладовой, когда собирался привести к себе собутыльников.

Иван снова в ярости ударил по поверхности двери, но и в этот раз ответом ему была тишина. Тогда парень опустился на стул и, прижав ладонь к подбородку, только сейчас заметил, что у него идет кровь.

— Вот суки! — пробормотал он.

Тем временем, тот, кого здешние называли Полковником, отказался допрашивать пленников до тех пор, пока не проснется их главарь. Дмитрий Лесков интересовал его в первую очередь, как человек, который был неплохо осведомлен о планах противника и даже умудрился достать лекарство. Скорее всего «процветающие» попросту «кинули» его, и не важно, что там Лесков наплел Вайнштейну, он был виновен в гибели миллионов людей. Полковник предполагал, что противоядием Дмитрий поделился только потому, что надеялся получить хоть какое-то снисхождение. Вопрос заключался лишь в том, почему Лесков не применил антидот на себе, а дожидался, пока его воссоздаст Альберт.

Спустя несколько часов Дмитрий наконец проснулся. Его взгляд скользнул по белоснежным стенам комнаты и задержался в верхнем правом углу, откуда за ним наблюдала камера.

Несколько секунд Дмитрий лихорадочно пытался понять, каким образом, засыпая в квартире Ивана, он очутился в этой комнате, больше напоминавшую карцер. Не было ни окон, ни какой-либо еще мебели — только кровать, привинченная к полу.

А затем пришло осознание того, что действие яда прекратилось. Тело больше не горело, словно на адской сковороде, а дыхание сделалось легким. Но вот, пошевелив рукой, Дима почувствовал слабую боль в районе сгиба руки, какая обычно бывала после укола.

«Неужели Волошил ввел мне свое лекарство?» — подумал Лесков. Но он тут же отбросил от себя эту мысль: вряд ли после укола можно перенестись неизвестно куда. Нет, скорее всего это комната расположена в какой-то больнице или лаборатории. Быть может, у Вайнштейна все же получилось?

Дмитрий почувствовал, как его охватывает призрачная надежда. Если Альберту действительно удалось воспроизвести формулу антидота, это означает, что у Ромы и Игоря есть хотя бы минимальный шанс выжить. Рома никогда не относился к болезненным и слабым, а Игорь и подавно со своим спортом и правильным питанием мог пережить любого.

Долго терзаться вопросами ему не пришлось. Вскоре дверь распахнулась, и в комнату вошел Альберт в сопровождении двух военных. Заметив, что Лесков выглядит гораздо лучше, он с облегчением улыбнулся, а затем обратился к солдатам:

— Вообще-то вы можете подождать за дверью.

— Не велено! — сухо ответил один из них, после чего обратился к Дмитрию, — Пойдешь с нами. Полковник хочет видеть тебя. И чтоб не дергался!

— Что за полковник? — спросил Лесков, не сводя с Альберта пристального взгляда. Внезапно его поразила догадка, что чертов врач сдал его кому-то, и теперь с ним собираются расправиться.

— Что ты сделал, Вайнштейн? — угрожающе тихо произнес Лесков, стараясь не показывать того, что напуган. — Где мои спутники?

— Дмитрий, вы, главное, делайте, что вам говорят, — виновато произнес Альберт.

— Где Катя?

— Рот закрой, ублюдок! — не выдержал один из солдат. Он схватил Дмитрия за шею и ощутимо сдавил ее пальцами. — Ты отравил миллионы людей и еще пасть разеваешь?

Но уже через миг военный поспешно отдернул руку и отступил на несколько шагов.